Оуэн также обнаружил камеру охранного видеонаблюдения в верхней части боковой стены. Превосходно. Глазок был направлен не на него, а на кассиров и центральную часть зала. Ну да, Молли говорила, что поблизости от входной двери он будет в безопасности.
Ах, Молли…
Оуэн полюбил Молли Фримонт с первого взгляда, как только увидел в школьном спортзале. Они встречались целый год с начала до конца выпускного класса; когда он пошел в армию, а она, той же осенью, поступила в колледж, разлука только укрепила взаимные чувства. Через год они поженились, еще через семь лет — десять месяцев назад — он получил назначение в местный вербовочный пункт сухопутных войск, а она, прекратив демонстрировать модели спортивной одежды, устроилась кассиром в филиал регионального банка на Пальметто-стрит. Оба на этом сильно проиграли. Двух зарплат едва хватало на оплату жилья. Три месяца назад Молли ушла из банка и попыталась вернуться в модельный бизнес. В свои двадцать шесть она оставалась стройной блондинкой и по-прежнему выглядела потрясающе, но у нее уже не было своего агента, а в этой сфере деятельности, как везде, была жесткая конкуренция.
Однажды вечером в прошлом месяце, когда они у себя в квартире на противоположном конце города ужинали перед телевизором, по каналу Си-эн-эн сообщили о серии ограблений банков за тысячу миль отсюда. И тут Молли осенило.
Несколько недель она обдумывала детали, разрабатывала маршрут бегства и составляла план действий на случай непредвиденных обстоятельств. И вот Оуэн, войдя в банк, стоит в операционном зале с Моллиной чековой книжкой в руках, краем глаза оглядывая помещение и испытывая не очень острое, но малоприятное желание посетить туалет.
Набрав в грудь побольше воздуху и медленно выдохнув, он снял перчатку с правой руки, достал из кармана пальто пистолет 22-го калибра, прицелился и метким выстрелом выбил глазок камеры видеонаблюдения.
Эффект получился едва ли не комический. Шесть голов одновременно вскинулись, шесть ртов разинулись с безграничным изумлением.
— Встать! — крикнул Оуэн. — Два шага назад! БЫСТРО!
Все шестеро незамедлительно повиновались. Пока неплохо, подумал Оуэн. Молли говорила, что возле каждого операциониста и каждой конторки есть тревожная кнопка, но Оуэн точно знал, что никто не успеет ее нажать. По этой причине он отказался от использования глушителя. Выстрел на близком расстоянии производит ошеломительное впечатление — что и требуется.
Впрочем, тут необходимо уточнение. Не он отказался от глушителя, а Молли. По части планирования Оуэн, честно говоря, был не силен. Но у него имелись иные достоинства: он хорошо стрелял, без промаха попадал в цель, а также… безупречно исполнял приказы. На военной службе набрался опыта и в том и в другом. Моллины приказы не вызывали сомнений: ему оставалось всего лишь точно следовать указаниям.
Оуэн бросил быстрый взгляд на дверь. Снаружи в пределах видимости никого. Да и вряд ли кто-нибудь мог что-нибудь услышать — вот оно, одно из преимуществ малокалиберного оружия. Кроме того, Молли заверила его, что стены сами по себе почти полностью звуконепроницаемы, окон нет, а в двери толстое стекло.
Оуэн быстро закрыл дверь на засов, рывком опустил защитную роллету и снова повернулся лицом к залу. Вскочившие со своих рабочих мест пять женщин и Сесил Вудторп стояли, не шевелясь, спиной к стене. Одна из дам подняла вверх руки.
Оуэн направился в центр зала, сосредоточенно повторяя в уме инструкции жены. Не заставляй кассиров опустошать ящички — не трать время: крупные купюры в сейфе. И не требуй, чтобы они вышли в зал и легли на пол. Поскольку грабители часто так поступают, сказала Молли, у них в банке поговаривали об установке дополнительной кнопки у выхода из кассовой зоны. Молли не была уверена, что это уже сделано, но ей не хотелось бы ошибиться.
— Ты, — обратился Оуэн к Вудторпу. — Подойди к концу стойки, перелезь через нее и быстро ко мне. Шагом марш!
Вудторп не шелохнулся. Казалось, он ухмыляется.
— Ко мне! — приказал Оуэн.
Лысый спокойно помотал головой:
— Нет.
Второй выстрел прозвучал так же громко и неожиданно, как первый. Все женщины коротко взвизгнули. Одна из консультанток шмякнулась в обморок. Сесил Вудторп стоял так же неподвижно, двигались только его глаза. Они раскрывались все шире и, казалось, готовы были выскочить из орбит.
В огромном правом ухе Вудторпа образовалась дырочка размером с пуговку на воротничке. Прямо за ним в гипсокартонной перегородке виднелась еще одна дырочка, точно такая же. Из уха на белую рубашку ярко-красным фонтанчиком брызнула кровь.
— Пошел, — сказал Оуэн, поманив его дулом пистолета, из которого вился дымок.
На этот раз дважды повторять не понадобилось. За какие-нибудь пять секунд потрясенный Вудторп перемахнул через стойку и замер в ожидании дальнейших приказов. Одна его рука была прижата к уху. От прежней самоуверенности не осталось и следа.
— Возьми это, — сказал Оуэн, вытаскивая из-за пазухи скатанную в рулончик черную нейлоновую спортивную сумку. — Открой сейф и набей сумку. Доверху. Понял?
Преобразившийся Сесил Вудторп схватил сумку, бросился к двери хранилища и принялся набирать цифровой код. Даже с женщинами, заметил Оуэн, произошла перемена. Всех била дрожь, все учащенно дышали, а глаза смотрели в одну точку. И руки теперь подняли уже все. Несколько капель крови — неплохая мотивация, решил Оуэн. Их рота на базе наверняка каждую неделю занимала бы первые места, если б командир давал себе труд время от времени простреливать кому-нибудь ухо.
Дверь сейфа распахнулась. Помешкав полсекунды, Вудторп влетел внутрь и принялся набивать сумку банкнотами. Оуэн, не входя внутрь, за ним наблюдал. Часы на стене показывали 1.02. Все шло точно по плану.
— Только крупные купюры, — крикнул Оуэн.
Вудторп молча кивнул, продолжая энергично работать. Ухо его, похоже, кровоточило меньше, однако новообретенный пыл не ослабевал.
Оуэн утер блестящий от пота лоб и еще раз перебрал в уме пункты своего плана.
Больше всего его беспокоил Доналд Рамси, управляющий. Из своего Ротари-клуба он обычно возвращался около половины второго, но кто знает, как будет на этот раз? Если вдруг вернется раньше, запертая дверь с опущенной роллетой его не удивит, но если он попытается открыть дверь ключом и окажется, что она закрыта на засов, то сразу смекнет, что дело не чисто, и вызовет подмогу. Кроме того, Молли бы предпочла, чтобы его вообще здесь не было. «От Рамси жди беды, — как-то вечером сказала она Оуэну. — Железный характер и вдобавок ума палата. Когда я там работала, отлично справлялся с делами». На что Оуэн полушутя заметил: «У него была отличная помощница».
Молли, насколько он помнил, в ответ рассмеялась. Господи, как он любит ее смех…
Ему хотелось, чтобы сейчас она была рядом.
Оуэн посмотрел на свои часы. Он в банке почти восемь минут. Примерно столько они и планировали. Однако ни в коем случае нельзя расслабляться. Еще несколько минут — и, возможно, определится, где он проведет ближайшие годы: на берегу тропического моря, занимаясь любовью, или в федеральной тюрьме, штампуя автомобильные номерные знаки.
— Поторопись-ка, — крикнул Оуэн Вудторпу, хотя даже не представлял себе, что кто-то способен работать так быстро и сноровисто. Надо же… Мастер набивать мешки, маньяк какой-то.
В этот момент что-то — Оуэн так никогда и не понял что — заставило его обернуться и посмотреть на стену, возле которой стояли конторки обслуги. От увиденного сердце у него чуть не выскочило из груди. Потерявшая сознание (если она вообще его теряла) консультантка вовсе не лежала без чувств — нет, опершись на дрожащий локоть, свободной рукой она тянулась к своему настольному компьютеру.
— Убери руку! — завопил Оуэн.
Поздно. Правый указательный палец уже нажимал на маленькую красную кнопку рядом с компьютером. Оуэн, не раздумывая, выстрелил и всадил две пули в ореховую боковую стенку конторки, как ножом перерезав спускающийся по стенке провод. Тоже поздно. Оуэн знал: сигнал тревоги уже звучит — не здесь, в банке, а в полицейском участке на другом конце улицы.
Ошибка, подумал он. Большая ошибка.
Но не роковая. Молли предусмотрела подобное — она вообще почти все предусмотрела. Придерживайся плана.
Оуэн быстро огляделся: нет ли еще каких-нибудь неожиданностей? Нет, все было в порядке. Сесил Вудторп продолжал как одержимый опустошать полки и, видимо, ничто больше его не интересовало. Черная сумка изрядно раздулась — похоже, она была уже почти полна. Кроме Вудторпа, никто не шевелился. Женщина, нажавшая кнопку, сидела на полу рядом с конторкой, крепко обхватив себя руками, и не сводила с Оуэна огромных карих глаз. Казалось, ей самой удивительно, что она до сих пор еще жива.
Оуэн лихорадочно соображал.
О сигнале тревоги он старался не думать. Насколько Молли помнила из учений по действиям в чрезвычайных ситуациях — кроме того, прошлым летом ей пару раз довелось быть свидетелем ложных тревог, — копам, чтобы добраться до банка, нужно не меньше шести минут. Куча времени.
— Хорош! — крикнул Оуэн Вудторпу. — Этого достаточно. Выходи!
Заместитель управляющего тяжело дыша выскочил из сейфа и отдал сумку, не в состоянии оторвать взгляд от пистолета — видимо, полагал, что ничего не может быть хуже, чем, получив один раз пулю, получить ее во второй раз. Оуэн, открыв сумку, ознакомился с ее содержимым, для верности переворошив свободной рукой несколько верхних слоев. Сумка была до отказа набита пачками стодолларовых купюр.
Не произнеся больше ни слова, Оуэн застегнул молнию на сумке и, соблюдая осторожность, отступил к входной двери. В зале царила мертвая тишина. Подойдя к двери, он стволом пистолета поднял роллету и посмотрел наружу.
На горизонте, можно сказать, было чисто. На противоположной стороне улицы пожилой джентльмен в соломенной шляпе и с тростью выгуливал плюгавого пуделька; слева под вывеской «Пекарня Лео» был припаркован хлебный фургон; на тротуаре около фургона маленькая девочка прыгала через веревочку — в холодном воздухе видны были вылетающие у нее изо рта облачка пара; справа, ближе к концу тупика, седая старуха в задрипанном пальто поверх красного цветастого платья толкала перед собой тележку из супермаркета, нагруженную пластиковыми мешками. Иногда она останавливалась, чтобы порыться в мусорном контейнере у края тротуара, и, если попадалось что-нибудь стоящее, совала находку в один из своих мешков.