– Отличное определение, – улыбнулась Архипова, – только сегодня рыбка малость того…
– А мы вас давно заметили! – продолжала шустрая Леночка. – Еще на городском пляже. Вы такая пара замечательная, такая пара…
Тут уже смутилась Архипова:
– И опять спасибо за хорошие слова, – она оглянулась на Колесникова, который по-прежнему лежал на кровати-матрасе и делал вид, что его это все не касается.
– Сережа, а тут наши знакомые. Мы с ними на городском пляже встречались, – окликнула она его. Ей стало неудобно перед этими милыми людьми. Колесников, по ее мнению, вел себя ужасно. Наконец Сергей Мефодьевич оглянулся. Лицо у него было, как потом вспоминала Архипова, «протокольное». Она сама не знала, что это значит, но считала, что это нечто среднее между хамским и высокомерным. Колесников выждал какое-то время, затем нехотя, словно делая одолжение, подошел к ним. Архипова покраснела от смущения и злости – никто еще при ней не вел себя так. На помощь пришла Леночка.
– Вы зря вашу жену одну отпускаете в море. Да еще в такую погоду. Она плавает у вас просто прекрасно, но в такую погоду даже отличным пловчихам не стоит рисковать.
– Профессионально плавает, – солидно поддержал Леночку ее муж, – я вам как специалист говорю. Не одно поколение пловцов воспитал.
Колесников откровенно насмешливо посмотрел на мужчину. Архипова опередила гадость, которая сейчас бы вырвалась из души Сергея Мефодьевича.
– Вот Павел меня буквально спас. Я не могла выйти из моря. Волна высокая и сильная, назад тащит. Паша, спасибо вам огромное, я уже испугалась.
– А как же вы не видели?! – всполошилась Леночка, обращаясь к Колесникову. – А мы смотрим, ваша жена из последних сил… Из последних сил. И тут Паша спохватился, а ему вслед кричу: «Быстрее, быстрее!»
Колесников насмешливо смотрел на всех них, не говоря ни слова.
– Знаете, у Сережи сегодня голос пропал. Ну, почти пропал… – насмешливо сказала Архипова, – а еще он страшно смущается. Вот когда встречает таких милых и дружелюбных людей, так сразу дар речи и теряет.
– Да что вы?! – Леночка в сомнении посмотрела на него. – Не смущайтесь! А что касается потери голоса… а мне кажется, я слышала, как вы разговаривали, когда приехали на пляж.
– Иногда голос появляется, но это только для того, чтобы что-то вредное сказать! Да, Сережа?! – рассмеялась Архипова.
Она повернулась к Павлу:
– Еще раз огромное спасибо!
– Еще встретимся, еще встретимся, – засмеялась Леночка, и пары разошлись.
Архипова прошла к своей сумке и вытащила полотенце. Она тщательно вытерла волосы, руки, ноги.
– Не проще ли пойти под душ и сполоснуться обычной водой, – с каким-то вызовом произнес Колесников.
– Не проще, – коротко ответила Архипова.
Больше она ничего не сказала, только постелила полотенце на камни и легла на него, прикрыв глаза.
Какое-то время было тихо. Доносились голоса, шелестел ветер кустами поодаль, билась волна. Все это вдруг стало приглушенным, и Архипова подумала, что засыпает. Очнулась она от грохота каких-то железных предметов, от хлопков дверцы и какой-то возни. Она приоткрыла глаза и повернула голову. Колесников покинул свою надувную кровать и теперь возился у багажника «Нивы». Архипова чуть изменила позу и с любопытством теперь за ним наблюдала. Сначала был извлечен газовый баллон, потом плитка, потом небольшие емкости, салфетка, потом фарфоровая чашка с блюдцем, пакетик сахара. Колесников присоединил газовый баллон к плитке, что-то зашипело. Люди на пляже напряглись – поскольку Колесников все делал подчеркнуто открыто и все видели газовый баллон.
– Это не опасно?! – раздался голос одной из мам.
Колесников даже не повернул головы.
– Вы же слышите меня? Это не опасно? Жара, машина, бензин, я вижу, у вас у багажника еще и канистра стоит. Разве это не опасно – разжигать плитку в таких условиях?
– Неужели люди в школе не учились! – громко в воздух спросил Колесников.
Архипову затрясло. «Что же это за день такой? Какая шлея ему под мантию попала? Дурак дураком, и с людьми ведет себя просто возмутительно!» – подумала Александра Она встала с полотенца и подошла к Колесникову.
– Что ты еще здесь придумал? – сурово спросила она.
Ей надоело играть в детский сад. Перед ней был взрослый мужик со странностями, на которые можно было бы наплевать, но он к тому же еще и вел себя вызывающе. «Идиотом хочешь выглядеть – сам отдыхай!» – рефреном звучала фраза в голове Архиповой.
– Кофе варю, – отвечал Сергей Мефодьевич.
– Что?! – не поверила своим ушам Архипова.
– Кофе. По своему рецепту.
– Ты вообще с головой дружишь? Ты понимаешь, что все на воздух может взлететь? Это ты ни физику не учил, ни химию! Сворачивай все это сию же минуту. Не позорь меня!
Последнее вырвалось нечаянно. Архипова хотела развернуться и уйти, но продолжила:
– Ты не видел, как мне сложно из моря было выйти? Почему не помог? Потому что я не захотела на этой дурацкой надувной кровати лежать. Она дурацкая. Это никакой не матрас для пляжа. Это кровать. И надо быть идиотом, чтобы это таскать сюда. Теперь о людях. Об этой Лене и ее муже. Который оказался нормальным мужиком. Тебя учили вежливости? Ты им сто лет не сдался. Люди ко мне прониклись симпатией. Понимаешь, я им понравилась. А ты – нет. Потому что ведешь себя как осел. А с ослами дел не имеют.
Колесников блеснул очками, дернулся, но Архипова властным тоном приказала:
– Слушай меня! Я терпеть не могу кофе. Я не просыпаюсь в шесть утра. Я не люблю есть, не почистив зубы. Пожалуйста, объясни, почему ты это не можешь запомнить? Почему ты упрямо делаешь то, что мне не нравится?
– Черный кофе утром полезен. Ты не питаешься правильно, – сурово сказал Колесников.
– А кофе купить в том заведении? Зачем вот это все, рисковать собой и другими людьми? Зачем? Кофе стоит копейки!
– Дело не в деньгах.
– Дело в эгоизме и самодурстве. Я это уже поняла.
Архипова вернулась на полотенце, взяла телефон и стала смотреть ближайшие билеты в Москву.
Солнце повисло низко над морем. Архипова отложила телефон. Колесников что-то читал на своей кровати. «Так, каждый ждет, когда другой захочет уехать. Но он такой непредсказуемый, что может уехать один. С него станется. Я-то не пропаду. Вызову такси, или вон Леночка с Павлом меня довезут. Но как хочется избежать скандалов и ссор. К тому же на ближайшее время нет ни одного билета. Ни в Москву, ни в Питер, ни в какой другой город поблизости», – думала Архипова. Она встала и пошла переодеваться. Заметив ее движение, подскочил и Колесников. Когда она вернулась, надувная кровать была спрятана, все вещи – уложены в багажник. Колесников вытряхивал песок из своих сандалий.
– Э… заедем, пирогов с сыром поедим? – обернулся он к ней.
– Заедем, – сухо ответила Александра, – только без твоих выбрыков. Я очень устала от перепадов настроения, от твоей невежливости по отношению к людям. Понимаешь, мне иногда стыдно, что я твоя спутница.
– Если я так тебе…
– Не продолжай. Увы, билетов нет! Я уже посмотрела. Придется терпеть другу друга еще почти две недели. Но я могу уехать в гостиницу или снять квартиру. Приедем, займусь этим вопросом.
Колесников ничего не сказал, только ссутулился. Перед тем как сесть в машину, Архипова подошла к Леночке и Павлу. Она их еще раз поблагодарила, потом затеяла долгий разговор об отпуске, экскурсиях, развлечениях в Анапе. Ей это действительно было интересно, а еще хотелось позлить Колесникова, который послушно ждал ее в машине.
– Вот, очень приятные люди. С ними можно общаться. Спокойные, добрые, внимательные. Ни о ком не говорят гадостей, – со значением сказала она, сев в машину.
Сергей Мефодьевич промолчал. Они выехали на дорогу. Архипова уже привычно вцепилась в дверь.
– Это очень хорошее кафе. Они там сами готовят. Не против? Не передумала? – спросил он виноватым тоном.
– Не против, – ответила Архипова.
– Не надо в гостиницу переезжать. И на квартиру тоже. Может, я виноват, но не хотел, – вдруг сказал Колесников.
– Не хотел. Кто ж спорит! Кому хочется пинков получать?! Но почему-то ты их получаешь от меня. Значит?
– У всех разные характеры. Я давно один.
– Не пытайся меня разжалобить! – сурово сказала Архипова и тут же улыбнулась. – Ты не представляешь, как ты по-идиотски выглядел на этой самой кровати! Боже, кто тебя надоумил взять ее на пляж и кто тебе сказал, что кофе надо варить на газовой плитке в багажнике машины?! Кто?! Покажи мне этого человека?!
– Не покажу!
– И не надо, и сама все поняла. Чай, не идиотка!
– Ладно тебе. Ты тоже хороша!
– Я?! – Архипова сделала круглые глаза. – Это в чем же я виновата?
– Ты всегда свысока разговариваешь.
– Тебе это кажется. У тебя больное самолюбие, самомнение. Ты не допускаешь, что женщина может быть умней.
– Это ты умней?
– Нет, я вообще про твое восприятие мира. Ты поделил все на клавиши – черные и белые. И пытаешься только одними играть. А музыка получается, когда задействованы и те и другие.
Колесников молчал. Архипова в этом молчании уловила несогласие.
– В чем дело? Ты не согласен? Тогда членораздельно мне объясни, как ты общаешься с людьми, если так высокомерен?
– Я не знаю, о чем ты…
К кафе они подъехали, когда почти стемнело. Маленький домик приветливо светился и создавал атмосферу сказочного уюта.
– Хорошо как! – улыбнулась Архипова. – Знаешь, по вечерам в незнакомом месте меня охватывает тоска. Хочется сразу домой. Кажется, что ты совсем одинок на этом свете.
– Пойдем, – поторопил ее Сергей Мефодьевич.
Они вошли. Маленький зал, шесть столиков, два из них заняты парами. Архипова поздоровалась с женщиной за стойкой и присела к окну.
– Я пойду закажу, сама хозяйка за прилавком. Здесь так принято. По своему усмотрению, я меню наизусть знаю.
Архипова про себя добавила: «Немудрено, каждый год отдыхать с новой теткой!» Но подумала беззлобно: ей было странно ревновать Колесникова, таким проблемным он ей сейчас казался. Она прислушалась к разговору. Колесников что-то доказывал хозяйке, она мягко отвечала… В конце концов Колесников с возмущенным лицом подошел к столу.