– Я его куплю. Даже если я не буду принимать участие в этом непонятном концерте, я его все равно куплю. Оно должно у меня быть, – проговорила Архипова из примерочной.
Продавщица отдернула штору и ахнула.
– Ну это же надо! Как влитое, а как к волосам, как к глазам идет. И загар подчеркивает необычный цвет!
– Я просто обязана победить в этом конкурсе! – рассмеялась Архипова. – Просто должна.
– Оно вам так надо? – удивилась продавщица. – Это же просто мероприятие. Нет, тут все его ждут, денег спонсоры дают, все эти наши чиновники «культурные» бегают. Все-таки много отдыхающих, не хотят позора, но принимают участие же не артисты…
– А вот это и хорошо, это азартно, понимаете, важно, чтобы человек решился, – Архипова это сказала скорее себе.
– А я понимаю, почему вас прямо на улице пригласили… – вдруг сказала продавщица.
– В отеле, – поправила Архипова.
– Вы очень эффектны и не очень похожи на наших, местных.
– То, что эффектна, – это хорошо, спасибо. А вот то, что не похожа на людей с улицы – вряд ли.
– Нет, вы просто как-то другая. Улыбчивая, что ли.
– А, это… – понимающее сказала Александра, – меня всю жизнь ругают за вечную идиотскую улыбку.
Платье она купила. Отказалась от коробки, продавщица все аккуратно завернула в папиросную бумагу и положила в пакет. Отдельно дала вешалку.
– Спасибо за покупку, удачно вам выступить. Я приду смотреть на вас. И семью свою приведу. Моя мама посещает каждый концерт, а потом вспоминает. Победитель такого-то года жил у нас, в гостинице «Маяк», победитель прошлого – в «Центральной».
– Это здорово, когда остаются воспоминания. Хуже, когда ничего вообще не остается, – отвечала Архипова, но продавщица сразу поняла, что покупательница говорила не про концерт.
Вернувшись в отель, Архипова сначала решила позвонить Леле, но потом передумала. Она решила, что попросит записать на видео свое выступление и уж тогда отошлет его подругам. Платье она повесила в шкаф и тут же вспомнила, что у нее нет туфель. «Господи, да что ж такое! – Архипова устало присела на кровать. – Куда за этими чертовыми туфлями идти?!» Идти не хотелось – она устала. В магазине было жарко, на улице стоял зной, и только в комнате под кондиционером было хорошо. «Боже, что за авантюристка я?! – подумала про себя Архипова. – Согласиться на такое. Потратить деньги на платье, которое, может, пригодится раз в жизни». Александра сбросила босоножки и прилегла. Под головой оказалась прохладная подушка, разгоряченные ноги гудели, глаза закрылись сами собой.
Проснулась она от телефонного звонка. Александра ничего не поняла и подумала, что забыла выключить телевизор и он, уставший, пищит, намекая на забывчивость хозяйки. Архипова схватилась за пульт, но потом поняла, что ошиблась. А звонки продолжались. Тогда, почти не открывая глаз, она потянула к себе сумку, нащупала там телефон, вытащила его и поднесла к уху.
– Алло, – услышала Архипова, – ты вообще вещи свои собираешься вывозить?!
– Кто это? – не поняла спросонья Александра.
– Это Колесников Сергей Мефодьевич.
– А, – Архипова рухнула на подушку, – могла бы догадаться по тону и по содержанию.
– Мне неинтересны твои умозаключения. Я звоню по делу.
– По какому? Тебе мешают мои вещи – выброси их на свалку, – сказала Архипова и повесила трубку.
Следующий звонок раздался почти сразу.
– Если хочешь, можешь что-нибудь поносить! Например, сарафан или купальник. Еще там есть кроссовки. Тоже хорошие, – предельно вежливо, даже заботливо сказала Архипова.
– Простите? – услышала она в ответ.
– Ох, видимо, я не вам должна была это сказать. Но услышали вы.
– Ничего страшного, я совершенно ничего не разобрал. Я вас беспокою по поводу нашего концерта. Хотел предупредить, что репетиция у вас завтра в одиннадцать утра. Она будет проходить тут, в отеле. В зале для конференций.
– А тут есть такой зал? – удивилась Александра. Она ничего такого раньше не видела.
– Да. В пристройке, она называется «Корпус два».
– Хорошо, спасибо, буду обязательно. Но с песней пока проблемы.
– Ничего страшного, даже не волнуйтесь, это – не проблема.
По тому оптимизму и веселости, с которой прозвучала эта фраза, Архипова поняла, что продавщица была права – ее выбрали из-за эффектной внешности и приветливой улыбки, короче, из-за экстерьера. «Породистая и нос холодный!» – подумала про себя Архипова.
Анапа – чудесный город, только не в тот момент, когда над морем меняется погода. Нет ничего тревожней, чем гряда синих туч, которая наползает на сушу. И ветер с моря, который приносит обычно прохладу, будит такие несвойственные для юга желания: спрятаться в доме, захлопнуть окно, задернуть занавеску. Весь вид природы говорит о буре, которая может накрыть город.
Так и было с утра – небо стало серо-синим, по набережной метался песок, рекламные флаги щелкали на ветру. Архипова вышла на балкон и вдохнула воздух непогоды. «Здорово! Как хорошо, что меняется погода. Постоянная жара выматывает… И, опять же, новым нарядом не похвастаешься!» – подумала она, глядя на море, которое плескалось невесело и не особенно приветливо. Отдыхающий народ накинул на плечи курточки, взял зонтики и заполонил город. На пляж никто не спешил.
Архипова выбрала платье-сарафан и этим ограничилась. «Смешные люди – в курточках гуляют, а все равно ниже двадцати пяти температура не опустится, как бы не пугали тучи с моря!» – подумала она и спустилась в ресторан.
– Сашенька, а вы присаживайтесь с нами, – позвали ее. Она оглянулась – пожилая пара, с которой она познакомилась, махала ей рукой.
Пара, в которой жену звали Аркадией Аркадьевной, а мужа Георгием Георгиевичем, носили фамилию Суворовы, и каждый раз, когда эта чета знакомилась с кем-то, они всегда говорили:
– Наши имена запомнить легко – Георг и Аркаша. Но называйте нас просто Суворовы.
Архипова, помнится, слегка опешила от этого. А потом рассмеялась:
– Это решительно невозможно. Вы – только Аркадия Аркадьевна, а Георгий Георгиевич – только Георгий Георгиевич!
Александра им очень симпатизировала, а потому с готовностью откликнулась:
– Спасибо, с удовольствием. – Архипова положила сумочку на стул и пошла взять себе завтрак.
Шведский стол в отеле был скромным, но вкусным. Сначала Александра положила себе кашу, добавив пару ложек варенья. Потом она взяла несколько ломтиков сыра, колбасы, брусочек масла и большую ватрушку.
– Вот, – улыбнулась она, ставя на стол тарелки.
– О, деточка, какой же у вас прекрасный аппетит, – покачал головой Георгий Георгиевич.
– Что свидетельствует о чистой совести и прекрасном пищеварении, – добавила Аркадия Аркадьевна.
– Ох, даже не знаю, что сказать вам по этому поводу, – улыбнулась Архипова, – думаю, мне надо взять еще кофе со сливками.
– Голубушка, если пойдете к этому источнику наслаждения, – Георгий Георгиевич указал на столы с блюдами, – пожалуйста, возьмите на мою долю пирожок с вишней.
– Георг, – строго сказала Аркадия Аркадьевна, – чревоугодие в вашем возрасте недопустимо.
– Голубчик, а другие грехи мне уже недоступны, – муж похлопал жену по руке.
Та только покачала головой.
– Я думаю, что нам всем стоит съесть пирожок с вишней. Так сказать, на брудершафт, – улыбнулась Архипова и отправилась за пирожками.
Потом Александра ела кашу, супруги вежливо молчали, пили чай с вишневыми пирожками, старались не мешать ей. Но как только она отодвинула тарелку, Аркадия Аркадьевна наклонила к ней голову и заговорщицки сказала:
– А мы в теме…
– Как принято говорить теперь, – добавил Георгий Георгиевич.
У Архиповой застрял бутерброд в горле.
– Э-э-э… Вы знаете?!
– Скажу больше: знают многие…
– Откуда?!
– Ну, у нас Георгом свои источники. И кроме того, мы как бы не посторонние в этом событии.
Ей почему-то показалось, что Суворовы в курсе ее побега от Колесникова. А быть героиней мелодрамы совсем не хотелось. «Достаточно, что кое-кто из персонала в курсе…» – подумала она.
– Простите, а я и не думала, что Анапа такой маленький город. И все новости разносятся со скоростью звука. Тем более новости личного плана.
– Ну что же здесь личного? – Аркадия Аркадьевна подняла нарисованные брови. – Это культурное мероприятие, событие сезона. – Чувствовалось, что эту фразу она повторяет не впервые и что эта фраза – событие сезона – ей очень нравится.
– Поверьте нам, – подхватил Георгий Георгиевич, – мы отдыхаем в Анапе уже много-много лет. Да, не всегда в отелях таких жили…
– Ладно тебе, Георг, мы отлично всегда устраивались. У нас условия были по высшему разряду, – Аркадия Аркадьевна имела обыкновение подчеркнуть некоторую избранность, – мы отдыхали в таких санаториях, что только позавидовать можно. И были знакомы с такими людьми…
– Аркаша, речь о другом, – мягко остановил ее муж.
– Ах да, – спохватилась Аркадия Аркадьевна, – мы в курсе, что вы будете петь на этом концерте.
У Архиповой отлегло от сердца. «Господи, а я уж думаю, неужели про бегство от Колесникова узнали. Ну я и дура! Кому это вообще интересно. Совсем с головой перестала дружить!» – подумала она. На ее лице, видимо, отразилось облегчение, поскольку внимательная Аркадия Аркадьевна поинтересовалась:
– А вы что так забеспокоились?
– Я? – Архипова растерялась на секунду. – Я так не хотела, чтобы преждевременно узнали о моем участии. Видите ли, я еще не дала окончательно согласия. Я же совсем не умею петь. Просто этот самый Вениамин застал меня врасплох. К тому же я думала, что концерт еще не скоро, у меня будет время на подготовку. А тут оказалось, что это вопрос нескольких часов. Сегодня предложили – завтра пой!
– Думаю, что у вас все получится, – авторитетно сказал Георгий Георгиевич, – не важно, что вы будете петь, важно, что вы будете на сцене. На вас так приятно смотреть!
Аркадия Аркадьевна поджала губы:
– Георг был просто неисправимым бабником. Я в конце концов плюнула и перестала по этому поводу переживать.