надо!» И с этих пор прекратила о чём-либо спрашивать.
Конечно, если бы Ма Гуаньнань не обманывала себя, она могла бы раньше понять, что её муж относился к числу так называемой «золотой молодёжи», и это смягчило бы жестокий удар судьбы. Ма Гуаньнань любила своего мужа, в нём заключалось счастье всей её жизни. Она очень радовалась, что попала в такую хорошую семью, что ей достался такой замечательный муж. И в самом деле, на первый взгляд этот мужчина из семьи Хоу был необыкновенным человеком: представительная внешность, красивые черты лица, талантливый, образованный, просто настоящий учёный барин.
На четвёртый день после свадьбы Хоу Жучжи вместе с женой Ма Гуаньнань нанёс, как положено, визит её родителям. Глава дома Ма устроил банкет в честь зятя и всей родни. Зять Хоу сидел на почётном месте во главе стола, рядом с уважаемым тестем. Его свободные и в то же время обходительные манеры, как потом рассказывала мать, потрясли и покорили всех представителей семьи Ма. Во время обеда новый зять непринуждённо беседовал со всеми родственниками. И о чём бы ни шла речь — о Китае или заморских странах, о древности или современности, о поэзии или о военных событиях и политике, о науке ли, он обо всём знал и рассуждал так, что все присутствующие слушали его раскрыв рты. Особенно тестя обрадовало, что зятю очень понравилось угощение, и когда он съел первую чашку риса, то попросил вторую. Боже мой, где это видано, чтобы зять, приехавший в дом тестя с первым визитом, попросил вторую чашку риса?
Тесть сразу расправил бороду и произнёс:
— Хороший зять! Как он непринуждённо держится!
Как раз за полмесяца до этого они приглашали в гости другого, старшего зятя, но тот был излишне застенчив, и когда вся родня уселась за стол, он поднял палочки, сказал, что уже сыт, и вышел из-за стола, ничего не съев. Тесть только захлопал глазами. Какое разочарование! Никто ничего не съел, и все несолоно хлебавши разошлись!
Ма Гуаньнань, конечно, была довольна больше всех! У неё такой замечательный муж! Ну а если он в училище и выпьет пару рюмок, поозорничает с друзьями, так это всё по молодости! Потом это всё пройдёт. Стоит ли на это обращать внимание?
Однако через некоторое время Ма Гуаньнань заметила, что муж постепенно отдаляется от неё. Где это видано, чтобы молодые супруги спали вместе раз в полмесяца! Жена считает про себя дни. Проходит наконец-то полмесяца, с утра Ма Гуаньнань приводит себя в порядок, наряжается, делает ещё кое-какие приготовления. И что вы думаете? Вечером муж возвращается, она идёт пожелать спокойной ночи свёкру и свекрови, приходит обратно к себе в спальню и видит, что муж уже спит. Она умывается, переодевается и при этом нарочно шумит, когда ложится в постель, с силой тянет к себе подушку и одеяло. Но напрасно, муж прекрасно спит! К тому же Ма Гуаньнань чувствует, что от него пахнет чужими женскими духами. Ей становится горько, и по щекам катятся слёзы.
Тем не менее за семь-восемь лет мать родила двух дочерей, моего старшего брата и меня. А моё рождение, можно сказать, случилось по ошибке. Я родился в 1935 году. К тому времени мой отец уже из «молодого барина» стал «господином Хоу» и привёл в дом молодую, то есть младшую жену, которую мать называла Сяо — Маленькая и при этом добавила уничижительный суффикс «дир». Даже не включила её в число членов семьи. Просто Сяодир, и всё тут!
Маленькую звали Сун Яньфан, она была на десять лет моложе матери. Она родилась в Сучжоу. Внешность у неё была самая обычная, но на сцене, в театральном костюме, она выглядела эффектно.
В театре на сцене Яньфан пользовалась неизменным успехом. Вы уже поняли? Певица, художница, актриса — нет, нет и нет! Это была так называемая «приёмная дочь» моей бабки! Я ведь уже вам говорил, что моя бабка очень любила слушать китайскую оперу и в каждой большой театральной труппе в Тяньцзине у неё были «приёмные дочери». Вот Сун Яньфан и была одной из них. Она была не то чтобы очень красивой, но довольно милой. Как она познакомилась с отцом? После отречения последнего Цинского императора Юань Шикай был несколько дней генералиссимусом, но этого ему показалось недостаточно, он хотел стать императором! Вот так он в конце концов стал конституционным монархом под девизом «Хунсянь».[27] Его мечта продолжалась восемьдесят три дня, а потом чёрт задул свечу — Юань Шикай лишился престола, не вынес этого и протянул ноги. После этого высшее мореходное училище закрыли и мой покойный отец расстался с северными бэйянскими милитаристами.
Японская компания «Осака», расположенная в Тангу, стала набирать сотрудников из бывшего мореходного училища и пригласила моего отца. В это время японцев в мире все презирали, а «Осаке» необходим был человек, который знал бы японский и английский, а также умел выпить, сыграть в карты, потанцевать и был своим в игорных домах. Можно ли было бы во всём Тяньцзине найти фигуру более подходящую, чем мой покойный отец?
В японской компании его назначили заместителем управляющего, иностранцы звали его «Number two», то есть «второе лицо». Он ни за что не отвечал и ничего не решал, но для посторонних считался полноправным представителем японской компании «Осака». Стоило ему чихнуть, как у всех сотрудников компании чесалось в носу, если он зевал, то всем хотелось подремать, даже если бы он воздух испортил, сказали бы, что он просто хорошо кушает! Скажем так: в компании «Осака» он был деятельной фигурой. Впоследствии я спрашивал покойного отца, какое жалованье он получал. Он мне ответил так: «Передо мной лежали груды банкнот, а выиграю я или проиграю, мне было абсолютно всё равно». Компания «Осака» была весьма богатой, а господин Хоу умел тратить деньги, он чувствовал себя в компании как рыба в воде, и жизнь его становилась всё лучше!
Ну так как же эта госпожа Сун Яньфан попала к нам в дом да ещё стала Сяодир — Маленькой?! Я уже говорил, что она была так называемой «приёмной дочерью» моей бабки. Я говорил, что в своих туалетах она была очень эффектна. И когда спектакль с её участием заканчивался, у театрального подъезда её ждали автомобили. Солдаты, сопровождающие автомобили, сначала выясняли, кто приехал за малышкой Яньфан. Точно, давайте посчитаем! Ага! Четыре автомобиля! Интересно, с кем сегодня поедет малышка Яньфан? Неужели непонятно? С самым влиятельным! Сегодня вечером стоит машина начальника канцелярии тяньцзиньского правительства, так что не стоит нарываться на неприятности! Ну тогда до завтра! Нужно вернуться и сообщить хозяину, чтобы он искал себе другое развлечение.
Конечно, Яньфан не оставалась на ночь у своих поклонников. В то время маленькая Яньфан была на вершине славы, к тому же она демонстративно заявляла, что торгует искусством, а не собой, сохраняет целомудрие, поддерживает общественную мораль. Никто не подвергал сомнению её чистоту.
Ну да, вечером её поджидают машины. Ну и что в этом такого? Значит, у неё хорошие отношения с людьми, тяньцзиньским поклонникам-богачам нравится тратить на неё деньги, ну и пускай!
Но ситуация усложнилась. В один прекрасный вечер у подъезда столкнулись две машины, и ни одна не хотела уступать, к тому же на чёрной машине был установлен пулемёт, а на красной — пушка. На чёрном автомобиле красовалась табличка командующего объединённым военным штабом пяти провинций Северного Китая, а красный принадлежал временному заместителю президента правительства Гоминьдан. Всё это до смерти напугало барышню Сун. С кем же ей уехать? Кого ни выберет, всё равно в Китае разгорится гражданская война!
Лучший выход из положения — это сбежать! После спектакля, не снимая грима, она ускользнула через чёрный ход и направилась в Тангу. И зачем Сун Яньфан поспешила в Тангу? К своему «старшему брату». «Брат, разреши мне спрятаться у тебя на несколько дней. Сейчас в Тяньцзине схватились два тигра, и это всё из-за меня! Через несколько дней они помирятся, одного переведут куда-нибудь из Тяньцзиня, другого отправят во Францию, и я смогу вернуться».
Обычное дело. Госпожа Сун спряталась от неприятностей в Тангу, через какое-то время вернётся в город, и всё будет в порядке! Но произошло неожиданное: два тигра уладили свой конфликт и покинули Тяньцзинь, но Сун Яньфан не вернулась. А также не вернулся мой отец. Ай-ай-ай! Наша бабка забеспокоилась. Никак не ожидала, что её родной сын станет мужем «приёмной дочери»!
Родня к родне! Ну и как же называть их, когда они вернутся? Называть «сыном» — приёмная дочь будет недовольна, называть «зятем» — опять-таки ни в какие ворота! «Негодяй! Быстро верните домой этого греховодника!» — мой покойный дед пришёл в ярость. По его приказу моего отца схватили и доставили в Тяньцзинь, чтобы призвать к ответу. И с этого момента безвозвратно закончились мирные дни в нашем семействе.
Господин Хоу вернулся домой, а рядом с ним заливалась слезами «приёмная дочь» бабки:
— Негодяй, негодяй! Ты меня опорочил!
Даже бабушка в этот момент чувствовала себя очень неловко. Но Маленькая знала, как себя вести, тут же упала перед бабкой на колени:
— Уважаемая свекровь, прими свою невестку!
Тут же слёзы и смех, моя бабка только хлюпала носом.
— Не кланяйся мне, я тебя не признаю! Ты отправляйся к нашей старшей невестке, если она тебя признаёт, то и я, конечно, признаю, — наконец произнесла моя бабка.
А моя добродетельная мать? У неё оставался только один выход — уехать. Когда мой отец с новой женой пришли к ней в комнаты, там было пусто — она уже с моими старшими сёстрами и братом вернулась в дом к своим родителям. Через три дня семья Хоу прислала человека.
— Докладываем старшей невестке! Свёкор и свекровь приказали вам немедленно вернуться домой. Там дело может кончиться смертью!
— Там что, началась резня?
— Нет! Госпожа Сун уже три дня и три ночи стоит на коленях у входа в ваши покои, не ест, не пьёт, не берёт в рот ни капли воды, того и гляди умрёт!
Жизнь человека в руках Неба. Пусть моя мать проявляла полное равнодушие, но моя бабка не могла допустить, чтобы человек умирал у неё на глазах!