Интересно, разведчик-морф должен быть глупее или умнее среднего человека?
Я посмотрел в белые глаза коменданта и ответил:
– Нет, не готов. Никто не может быть готовым умереть.
Комендант неожиданно улыбнулась. Очень скупо, но все-таки.
– Правильный ответ. Нам дважды присылали морфов, оба раза ускоренно подготовленных. Оба отвечали, что готовы умереть, выполняя свой долг. Они и умерли.
Я ждал.
– Мне не надо, чтобы ты умер, – продолжила комендант. – У нас кризис. Потенциально очень серьезный, боюсь даже предположить, насколько. Я взяла на себя ответственность разрешить ситуацию, но время истекает. Ты – моя последняя попытка.
Она опустила руку, достала откуда-то из комбинезона (даже не заметил, что там был карман) изящную коробочку из золотистого металла и стекла. Что-то вроде громоздкой зажигалки… только в стеклянной части была не жидкость и не газ. Там копошились крошечные изумрудные жучки.
Я зачарованно смотрел на коменданта.
– Местная штучка, – пояснила комендант. – Ты знаешь, что все разумные существа имеют вредные привычки? У людей это алкоголь, табак, наркотики. У Прежних биогенные нейротропные стимуляторы. У Инсеков… не важно. Тэни разводят ароматических жучков.
Она щелкнула своей «зажигалкой». Мне показалось, что внутри стеклянного отсека повернулось какое-то колесико, зачерпнув одного жучка и отправив его внутрь металлической части.
– При страхе и боли они выделяют сложный альдегид. Никакого прямого влияния на организм, тем более наш. Но вещество работает на уровне структур продолговатого мозга, через обоняние. На нас тоже действует.
Комендант снова щелкнула устройством. Поднесла его к носу, глубоко вдохнула. На миг замерла.
Мне показалось, что я почувствовал слабый кисловатый запах.
– Одновременно бодрит и успокаивает, – заметила комендант. – Разумеется, это не одобряется.
– Жалко жучка, – сказал я.
Комендант снова щелкнула устройством, встряхнула его. Откуда-то вывалился крошечный изумрудный жучок, взмахнул крылышками и с жужжанием унесся под потолок.
– Он жив. В темном отсеке жучок получил разряд тока от пьезоэлемента и рефлекторно выпустил облачко газа. Местные хищники от него замирают в экстазе, жучок получает время удрать. Есть такие птички, они выслеживают скопления жучков, пугают их, слегка постукивая клювом… и радуются. Жучков они не едят.
– Какой интересный мир, – сказал я осторожно.
На самом деле Измененная, нюхающая пукающих от испуга жучков, была еще более удивительна. Но я не рискнул уточнять.
– Хочешь? – Комендант протянула мне устройство.
Я покачал головой.
– Как знаешь. Все равно рано или поздно попробуешь. Меня зовут Мар. Я из России, как и ты. Наверное, одна из самых старых Измененных на службе Инсеков, мне скоро сорок.
– Изменение в тридцать два года? – спросил я недоверчиво.
Мар покачала головой:
– Нет, конечно. Я изменилась в восемь, должна была стать комиссаром Прежних в одном из их миров. Но вскоре была освобождена Инсеками, перешла на их сторону… это долгая история. Сколько тебе лет?
– Девятнадцать, – сказал я. – Поздно прошел Изменение…
Мне показалось, что Мар смотрит на меня со скепсисом. Хотя что можно сказать об Измененной, у которой лицо неподвижно, а в глазах даже зрачков толком не видно? На Саельме мою фальшивую биографию, которая хоть как-то объясняла пробелы в знаниях, приняли почти без вопросов. Но поверит ли ей сорокалетний комендант?
– Не важно, – сказала она. – У всех свои истории, Макс. У меня своя, и ты можешь мне помочь. Я не тактик, но мой отзыв многое значит.
– Понятно, – я кивнул. – Значит, если не справлюсь, то лучше уж умереть?
Я надеялся, что она улыбнется или покачает головой. Но Мар снова щелкнула своим приборчиком и снова вдохнула ароматические испарения зеленого жучка.
– Форт даст тебе необходимую информацию, язык и знание обычаев, – сказала она. – Мог бы дать и задание, но я долго живу и предпочитаю говорить сама. Догадываешься, почему тебя перенесли сюда, а не в гарнизон?
– Боитесь предателей? – предположил я.
– С чего ты решил, что Измененные могут предать?
– Ну вы же предали Прежних.
Эми, несущая коменданту кофе, вздрогнула и едва не уронила чашку. Комендант глянула на меня, и по спине пробежал холодок.
– Ты мне нравишься, – сказала она. – Но больше так не говори. Предают тех, кому был верен, а я была рабом, а не слугой. Инсеки ведут дела честно. Но ты прав, я боюсь предательства. Первых двух морфов слишком быстро раскрыли. Ты представляешь себе Трисгард и его особенности?
– Очень слабо, – признался я. – Знаю, что они продали свою независимость вначале Прежним, потом нам. Что их в общем-то все устраивает.
– Так было, – согласилась Мар. – Планета развита, хотя и сильно отличается от стандартного ряда гуманоидов-технократов. В некоторых областях они на уровне двадцатого или даже девятнадцатого века. А в других – на уровне Прежних или Инсеков. Это необычно, делает их интересной колонией и позволяет получать любопытные смыслы. После того как был заключен мир, отношения с нами стали очень спокойными, это тоже необычно и всех радует. У меня жницы ходят на городские рынки, в магазины, в театры – можешь это себе представить?
Я пожал плечами.
– Меня сюда назначили вроде как в награду, – продолжала Мар. – Я участвовала в разработке захвата Саельма, мы забрали готовую инфраструктуру Прежних. К сожалению, мой профиль ограничен, тактиком мне не стать. Инсеки предложили на выбор: быть комендантом Саельма, комендантом Трисгарда или принять возвратный мутаген и вернуться на Землю.
Хорошо, что моя чашка была пуста, я бы ее точно уронил.
– На Саельме холодно, – Мар словно не заметила моего замешательства. – На Земле… нечего мне там делать. Родные умерли, как жить среди людей – я почти забыла. Я выбрала Трисгард. Спокойный, уютный, комфортабельный мир. Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря…[1]
– Красиво сказали! – заметил я. Мне показалось, что Мар хочется поговорить.
Она поморщилась.
– Это не мои слова. Не важно. Так вот, кризис начался год назад. Один из Продавцов проинформировал меня о только что сданном кристалле.
Она сделала паузу, и я спросил:
– А это обычное дело?
– Нет. Сейчас объясню… Ты же видел кристаллы, они, как правило, одноцветные.
– Не только, – не удержался я.
– Правильно. Бывают сочетания двух-трех цветов. Иногда встречаются редчайшие кристаллы, сочетающие весь спектр. Что такое кристалл?
– Смысл.
– Да, но не обязательно важный. Одноцветные кристаллы – продукт сильного эмоционального выплеска. Они могут нести незначительные смыслы, но часто это лишь концентрат эмоций. Даже такие кристаллы – хороший товар. Переживание чужих эмоций – один из самых распространенных пороков разумных существ. Этим балуются и Прежние, и Инсеки, и Продавцы, и множество других культур. Земля поставляет смыслы, но еще больше она производит эмоций. Земные страхи, похоть и любопытство очень ценятся. Многоцветные кристаллы гораздо важнее. Они, как правило, появляются в результате осознания какого-то феномена, появления нового смысла.
Я кивнул. На языке вертелось, что однажды я сам породил семицветный кристалл.
Но, во-первых, говорить такое нельзя.
А во-вторых, очень глупо было, что я сам не знал, какой смысл породил.
– О семицветных кристаллах Продавцы информируют тех, кто контролирует планеты, – продолжала Мар. – У нас сообщают Инсекам. Стандартное соглашение с Продавцами оставляет им большой процент одноцветных кристаллов, все остальные они обязаны сдавать за вознаграждение. Все равно подворовывают, конечно…
Я опять кивнул.
– А вот семицветные кристаллы оговорены особо, – продолжила комендант. – Это такая ценность, что санкции прописываются чудовищные. О покупке таких кристаллов немедленно сообщают.
– Значит, пропал семицветный кристалл? – спросил я.
– Хуже, Макс. Продавец сообщил, что ему сдали прозрачный кристалл. За всю известную мне историю поиска смыслов такие находили лишь дважды.
– Мне как-то даже страшно, что вы такие вещи рассказываете, – сказал я.
– Выхода нет, – Мар поднесла к носу «зажигалку», и еще один жучок получил разряд тока. – Ты должен знать, что ищешь. Продавец сообщил мне о кристалле, я отправила усиленный патруль, чтобы немедленно его забрать. Это была глупость, теперь я понимаю. Патруль пришел в Лавку Продавца, со всеми требуемыми процедурами забрал кристалл, сообщил мне об этом… И не вернулся в гарнизон. Мы так и не нашли никого – девять стражей, три старшие стражи, локальный тактик… Все исчезли.
– Вы боитесь об этом сообщать? – тихо спросил я.
– Боюсь, – просто ответила Мар. – Прозрачный кристалл стоит планеты. Даже такой, как Трисгард. Нескольких планет.
– Вас накажут?
Эми, тихо возившаяся у плиты, с испугом посмотрела на Мар. Кажется, комендант ей нравилась.
– Накажут весь этот мир, – сказала Мар. – Инсеки не могут позволить колониям овладеть подобными смыслами. Теоретически прозрачный кристалл способен перевести мир из категории колоний в категорию возвышающихся цивилизаций. Понимаешь? И без того развитый своеобразный мир, на границе зон влияния Инсеков и Прежних, станет новой сверхцивилизацией. Конкурентом, новым охотником за возвышением. Это катастрофа, это повод к переходу войны в новую стадию. Все правила, навязанные Высшими, будут нарушены, так или иначе их постараются обойти. Я не хочу наказания, не хочу зла этому миру, но еще больше я не хочу, чтобы Инсеки уподобились Прежним.
– Вы год ищете этот кристалл… – пробормотал я. – Что я-то смогу сделать? Я же не детектив, не Шерлок Холмс. Вы уже двух морфов посылали, верно? Оба умерли.
– Умерли не зря, – возразила Мар. – Каждая смерть означала, что они напали на след. Теперь у меня достаточно данных, чтобы ты смог найти и забрать кристалл.