– Ну вот, считай, что ты носил на своей попе часть суперкомпьютера, – девушка усмехнулась. – Уже отработавшую и выключенную, конечно. Каждый, кто подключается к той или иной информационной системе, оставляет в ней полный отпечаток сознания. Копию себя.
– Это я понял, – кивнул я. – Но Гнездо не похоже на Форт…
– Гнездо – это ясли, в нем разум детей. Он развивается, но… – Девушка покачала головой. – Я могу говорить об этом бесконечно! Я монах, занималась как раз нашими системами.
– А я думал, что все монахи – парни…
– Сексизм, – фыркнула девушка.
– Так твой разум и тут, и еще где-то на планете?
– Только тут. Моя биологическая личность погибла.
Я невольно опустил глаза.
– Извини.
– Не важно. У Измененных плохо с чувствами, у нас – тем более. Я коллективная личность, понимаешь? Мы все поодиночке и в то же время одно целое, довольно странное состояние… Значит, ты прошел двойной Призыв? Это многое объясняет. Чтобы призвать человека на помощь, Гнездо создает в нем свой отпечаток. Что-то вроде упрощенной копии, позволяющей взаимодействовать, изменять свое тело, восстанавливаться. Ты сам отчасти Гнездо. Понимаешь? В тебе появилась информационная суперсистема, привязанная к твоему ДНК в качестве материального носителя.
– А двойной Призыв?
– До сих пор это было лишь теоретической возможностью, – девушка покачала головой. – Что же у вас творилось? Как мать с хранителем на такое решились?
– Я попросил мать и хранителя внутри Гнезда. Бывших мать и хранителя. Ну – вот так, как сейчас.
– Обалдеть, – сказала девушка восхищенно. – А они рисковые. Ты стал… я даже не могу до конца понять, чем именно. Ты стража, жница, монах, морф… ты все сразу. Но дело даже не в этом! Ты одновременно и человек. И Гнездо. А теперь и Форт.
– Разве мозг может такое вместить? – удивился я.
– Мозг не может. Но Призыв кодируется на уровне ДНК каждой клетки. Я пока не могу понять, к чему это способно привести. Тут нужен стратег или хотя бы тактик, или кардинал, но на планете был лишь локальный тактик, и тот всего один… Извини, я должна уй…
Она исчезла.
А вместо нее появилась Мар.
Я сразу узнал коменданта, хотя сейчас это была женщина лет сорока. Не очень красивая, какая-то вся растрепанная. В белом комбинезоне, на котором приколота брошка – нелепая и старомодная, из здоровенных фальшивых жемчужин, соединенных проволочками в виде морской звезды.
– Времени мало, – сказала она без церемоний. – Мой локальный тактик не в лучшем состоянии; я полагаю, это связано с его исчезновением. Но он соберется и даст совет. А я дам свой. Не доверяй моей биологической форме. Она была хорошей, но теперь – стерва. Если прижмет… скажи, что я передаю ей привет. Скажи, что прошу помочь тебе. Скажи… – Она помолчала. – Куколка, балетница, воображуля, сплетница, царь, царица, красная девица…
Я кивнул, запоминая.
– Меня зовут Маргарита, не Мария и не Марина, ясно? Эту брошку носила моя мама. Она забыла лицо матери, но брошку помнит, она ее обожала, иногда тайком надевала на форму…
Комендант мгновенно преобразилась. Стала девочкой лет десяти, с толстыми косичками, завязанными пышными бантами, в унылой школьной форме из дешевой мятой ткани. На руках у девочки елозил маленький рыжий котенок.
– Вот как-то так, – Мар снова стала собой. – Запомни ее такой! Сейчас будет тактик, он даст совет в пределах своего профиля. После этого мы снабдим тебя всей информацией, необходимой для задания.
– Так вы со мной? – спросил я.
Лицо Мар расслабилось.
– Мы теперь навсегда с тобой… балбес.
– Дайте мне и базовую информацию! – попросил я. – Меня же не учили в Гнезде.
– Есть разовые объемы информации, предельные для человеческого сознания. Язык и обычаи тэни и без того перегрузят тебя, – она помедлила. – Хорошо. Мы дадим кое-что в виде капсулированных знаний, которые будут проявляться в моменты отдыха. Ты поймешь. Бывай, Макс.
Она исчезла.
Остался только белый свет и движущиеся в нем тени. Я обернулся – даже стул, на котором я сидел, исчез. Да и был ли он вообще?
– Макс.
Подросток, появившийся передо мной, явно был локальным тактиком. И дело не в комбинезоне вызывающей ярко-зеленой расцветки, я не знал, как кодируется профиль тактика, да и обязательно ли это. В нем было что-то от Анны, маленького стратега с Земли. Какая-то отстраненность во взгляде, чужеродность – он ушел от людей дальше, чем все остальные. И лицо с заостренными чертами, и глаза чуть большего, чем положено, размера – все это сбивало с толку. Я даже не мог понять, мальчик это или девочка. Впрочем, Мар говорила о тактике в мужском роде…
– Макс, все очень плохо и сложно, – начал локальный тактик.
– Скажи что-нибудь новое…
– Связь моей биологической формы с Фортом была разорвана, еще когда они отправились к Лавке Продавца. Это соседний город, взаимодействие на таком расстоянии невозможно. Главной ошибкой Мар являлось то, что она отправила группу без ретранслятора и, соответственно, без контроля происходящего.
Я кивнул.
– Странно то, что это было одобрено моей биологической основой, – продолжил локальный тактик.
– Почему?
– Не могу знать. Взаимодействие Форта и Измененных не подразумевает полный контакт сознания. Даже ты общаешься со мной глубже и полнее, чем наши биологические формы.
Тактик закрыл на миг глаза, продолжил:
– Я буду говорить так, мне тяжело смотреть на тебя… Вторая странность – почему тэни решились на захват группы. Это очень нелогичное и опасное решение с точки зрения их менталитета. Они предпочитают торговаться и обмениваться уступками, а не воевать и устраивать мятежи.
– Есть и третья странность? – спросил я.
– Так точно. Моя биологическая основа лично выбрала очень хорошую группу поддержки. Девять стражей. Три старшие стражи. Локальный тактик. Все опытные бойцы, участвовавшие в реальных сражениях. Уничтожить можно любой отряд, но последствия от столкновения с такой группой можно заметить даже со спутника. А их нет! Все Измененные исчезли бесследно.
– А потом еще двое разведчиков-морфов…
– Так точно.
– Мар предполагает предательство в гарнизоне.
– Вероятность предательства близка к девяноста семи процентам. Она права.
– Почему тебе так плохо? – спросил я. Протянул руку, взял подростка за плечо. Он вздрогнул, моя рука погрузилась в его тело, как в туман. – Потому что ты… твоя биологическая основа погибла?
– Потому что я не знаю, погибла ли она, – ответил локальный тактик. Открыл глаза, посмотрел на меня, и вдруг его лицо исказилось отчаянием. Почему-то в этот миг я сразу понял, что это был парень. – Макс, найди предателя. Найди и убей! Пообещай, что ты убьешь его, кем бы он ни был!
Не знаю, почему я пообещал ему.
Потому что он готов был разрыдаться?
Или потому, что разделял его отношение к предательству?
– Я убью предателя, – сказал я. – Обещаю. И если ты… твоя основа жива… я спасу его.
Локальный тактик кивнул. Выдохнул:
– Спасибо. Но никогда не обещай две вещи сразу.
Он исчез.
– Почему? – спросил я.
А в следующий миг мое сознание будто взорвалось от хлынувшего в него потока информации.
Часть вторая
Глава первая
На тюремную камеру комната, где держали биохимика, никак не походила.
Тут поставили кровать (ничего особенного, видимо, трудно придумать иное устройство для лежания), столик и два стула. Продукты, вода… разве что упаковка воды смущала – стеклянные банки, а не пластиковые бутылки.
Нечто, напоминающее массивный металлический стул с коробом внизу, явно было компактным унитазом. От него пахло – к счастью, не дерьмом, а какой-то химией.
– В вашей культуре существует понятие двойника? – спросил Джагерд.
Сейчас он выглядел спокойным, хотя, судя по кровоподтеку под глазом, и впрямь пытался драться со стражей. Одет тэни был в мешковатый серый балахон.
Его одежду отдали мне: рубашку с несколькими застежками у ворота, как у поло, но с длинными рукавами, и штаны, о которых нельзя было сказать ничего хорошего и ничего плохого. Просто штаны. Ботинки мне тоже достались от Джагерда: с толстой подошвой, из черной лакированной кожи, с двумя эластичными петлями-застежками вместо шнурков.
– Оборотня? – уточнил я.
Джагерд качнул головой. Я уже понял, что язык тэни, на котором мы сейчас говорили, несет в себе куда больше отличий от человеческого, чем внешний облик.
Он был очень точный.
И манера разговаривать у тэни тоже не допускала вольностей со словами.
– Оборотень – это мифическое существо, способное принять облик животного, – сказал он. – Возможно, для вас мы – животные. Но я говорю о двойниках. О людях, способных становиться точными копиями других людей.
– Да, такое у нас есть, – сказал я. – Не на самом деле, конечно! В культуре.
– Это положительные персонажи?
Я подумал.
– Нет. Наверное, нет.
Джагерд удовлетворенно прищелкнул языком.
– У нас тоже. Человек, способный принять чужой облик, – вор. Он похищает твою судьбу, твое место в мире.
Вор, пожалуй, было самым грубым словом в их языке. Оскорблением, почти проклятием.
– Я ненадолго, – заверил я. – Верну то, что вы у нас украли. И приму свой облик. Поверьте, мне он больше нравится.
Джагерд резко качнул головой вправо. Это был жест отрицания.
– Мы ничего у вас не крали. Если ты говоришь о кристаллах, так это вы их воруете.
Я вовсе не собирался его переспорить или что-то доказать. Вряд ли это возможно. А вот поговорить, запомнить манеру общаться и реагировать было важно.
– Мы не воруем. Инсеки заключили с вами торговое соглашение. Вы продаете кристаллы, получаете за них хорошие вещи. Инсеки не вмешиваются в вашу жизнь. С Прежними у вас был точно такой же договор.
– Раньше мы не знали, что такое кристаллы, – возразил Джагерд. – Мы думали, они имеют энергетическую или биохимическую ценность. А это информационный пакет.