– Джагерд?
– Да…
– Идем!
И потащил меня обратно к двери. Ну да, с детьми взрослым можно садиться и туда…
Мы вошли обратно, и автобус двинулся. Я обвел взглядом десяток подростков и пару взрослых с малышами, сидящих в заднем отсеке. Спросил:
– И что?
– Выходи на следующей, – сказал подросток. Развел руками. – Все!
– Много заплатили? – спросил я.
– Нормально, – паренек приподнял ногу, продемонстрировав мне обувь: новенькие, высокие ярко-синие ботинки. – Зацени!
– Повезло, – согласился я.
Подросток с любопытством глянул на меня и пошел к свободному сиденью.
Я остался у дверей. Мысленно потянулся к Форту. Получил ответ – за мной наблюдали, все в порядке, все ожидаемо…
Ну понятно, сейчас меня станут передавать из рук в руки. Может быть, этих рук будут десятки, и каждый встретившийся знает лишь одну-единственную часть маршрута.
А откуда-то со стороны станут проверять, нет ли слежки.
Я подумал, что это очень хорошая попытка.
Но изначально обреченная для цивилизации, у которой нет современной электроники и которая не представляет себе, что такое Форт и мысленная связь между ним и Измененными.
Хотя моя жизнь наверняка зависела от того, будет ли Мар отслеживать мое передвижение, я понял, что болею за тэни. Когда сам слаб, естественно переживать за слабых.
На следующей остановке проходившая мимо женщина велела мне перейти на другую остановку и сесть в следующий автобус.
На нем я доехал до окраины, где располагался огромный торговый центр. Жутко интересно на самом деле было бы побродить по нему, посмотреть на магазины – что тут едят, что носят, какие украшения и какие гаджеты покупают.
Но уже на входе несколько встречных людей, нагруженных пакетами, поочередно направляли меня в разные стороны. В какой-то момент рядом со мной оказалась пожилая тэни, цепко взявшая меня за локоть и запихнувшая в подсобку.
Я не сопротивлялся, конечно.
В подсобке ждали трое крепких мужчин, а на полу стояла здоровенная коробка с изображением огромного радиоприемника и надписью: «Теперь и пентафония, и ультракороткие волны!»
– Садись, – велел один из мужчин.
Я забрался в коробку, довольно-таки тесную. Стенки коробки изнутри были покрыты плотным ячеистым материалом вроде желтого пенопласта, неожиданно твердого и прочного.
– Не задохнусь? – спросил я. – Это безопасно?
– Это необходимо, мастер, – сказал мужчина.
И опустил на коробку крышку, оббитую тем же материалом.
Стало темно, и сразу стало казаться, что не хватает воздуха. Потом послышалось легкое шипение – в коробку шел какой-то газ. Я напрягся, готовясь выбираться, но чувства призванного сообщили, что это просто кислород.
Коробку вертели, то ли заворачивая во что-то, то ли оклеивая.
Потом подняли и понесли. По коридорам, вниз…
«Форт!» – позвал я.
Ответа не было.
Может, тэни и отсталые, и смыслы-сущности у них вычерпывают все, кому не лень. Но про связь Измененных и Форта они в курсе, про разведчиков-морфов тоже знают. И меня на всякий случай изолировали.
Хочется верить, что лишь на всякий случай.
Коробку куда-то поставили. Потом я ощутил движение.
Итак, кто-то, купивший роскошный радиоприемник, вывозит его из огромного торгового центра.
Впрочем, если игра идет всерьез, а сомневаться в этом оснований нет, то из торгового центра сейчас разъезжаются десятки машин: с коробками от холодильников, здоровенных радиоприемников и прочей техники. Возможно даже, что в каждой коробке сидит по добровольцу-тэни.
Я бы поступил именно так…
Когда вместо кислорода в коробку пошел усыпляющий газ, я заметить не успел. В теле тэни мой потенциал призванного был слабее.
Глава третья
Город был огромным, но словно прижатым к земле низким облачным серым небом. Затейливые узоры улиц, ни одной прямой линии, все извитые, складывающиеся в странный узор, несущий в себе какую-то причудливую общую симметрию. Здания большие и маленькие, в один-два этажа, стены тоже изгибались и скручивались, лишь крыши были абсолютно плоскими, ровными, без выходов или световых окон, равномерно выкрашенные темно-серой краской.
И еще тут не было зелени. Совсем. Ни деревьев, ни травы – ничего. Вокруг города (я несся над ним, то опускаясь к домам, то взмывая к тучам) тянулись поля, со столь же плавными границами, заросшие ровными рядами буро-желтых стеблей, дальше были леса, деревья с такими же бурыми листьями, а в городе только дома и мощенные камнем дороги.
Потом я вновь упал к самой мостовой и увидел жителей. Невысокие (я не ощущал своего тела, но каким-то образом чувствовал размеры), может быть, по плечо взрослому человеку. Прямоходящие, двурукие и двуногие, но назвать их гуманоидами я бы не решился. Они были покрыты мелкой, темно поблескивающей чешуей, их вытянутые головы напоминали рыбьи – с крупными глазами по обеим сторонам.
Тут явно не хватало красок, словно смотришь на мир сквозь темное стекло, фильтрующее кучу оттенков…
Если бы не одежда – полосы ткани на поясе и широкие сандалии на ногах, – местные обитатели походили бы на прямоходящих рыб, зачем-то выбравшихся на сушу. Я вспомнил виденную когда-то картинку с подобными существами, даже небрежный рисунок вызывал неприятное ощущение. Наяву эти рыболюди оказались еще более отталкивающими.
У них был социум – они шли группами, среди них явно выделялись особи старше и моложе, некоторые выглядели богаче и тщательнее одетыми. Некоторые несли корзины и мешки, у некоторых были инструменты, на удивление похожие на человеческие – молотки, топоры, лопаты, грабли. Похоже, наступил вечер, они возвращались в свои дома. Я не слышал звуков, вокруг царила тишина, но они явно общались, открывая рты и жестикулируя.
Что это за общество, насколько развитое?
Какой-то древний мир? Феодализм? Аналог земных Средних веков?
Да необязательно… вон в ладони рыболюда фонарь причудливой и, несомненно, сложной конструкции. Либо керосиновый, либо газовый…
Зачем я здесь?
И как вообще тут оказался?
Я Максим Воронцов, я призванный дважды, я разведчик-морф, я в теле биохимика Джагерда из народа тэни…
Я помню!
Торговый центр, коробка, усыпляющий газ…
Но я не ощущаю тела, я не могу пошевелиться, я лишь бесплотный разум, наблюдающий картинки из чужой жизни…
Что со мной?
Рыболюди вдруг остановились. Все сразу, моментально. Подняли головы, будто всматриваясь во что-то в небе или вслушиваясь. Потом кто-то заспешил к домам, кто-то остался на улице, безвольно опустив руки.
Не похоже было, что они удивлены.
И уж точно они не радовались тому, что сейчас произойдет.
Я понял, что не хочу этого видеть. Но у меня не было глаз, чтобы их закрыть.
В небе полыхнуло – серые тучи разорвала белая вспышка. На город, кружась и выписывая кренделя, опускался светящийся шар.
Рыболюди ждали.
Шар закружил над городом, словно ястреб, выбирающий жертву. Он то начинал спускаться, то поднимался, зависал, стремительно перемещался, снова начинал плавное скольжение…
А потом упал вниз, совсем рядом со мной, угасая и превращаясь в серую капсулу. Капсула раскрылась тремя лепестками, и в три стороны потоком выплеснулись крошечные темно-красные создания, сбитые в тесные, будто единым разумом управляемые стаи.
Чистильщики!
Три стаи чистильщиков явно наметили себе цели заранее – три здания, внешне ничем не отличающиеся от других. Но тех, кто попался на пути, они уничтожали тоже. Оказавшихся на невидимой траектории движения и пытавшихся бежать настигали – из общей массы чистильщика стремительным броском выскакивали красные зубастые твари, с десяток или около того, в прыжке валили беглеца – и с жуткой скоростью раздирали в клочья.
Тех, кто оказался рядом, но не попадал в изначально выбранный коридор движения чистильщиков, твари не трогали.
И это было кошмарнее всего. Горожане стояли, застыв, когда рядом с ними пожирали их недавних собеседников и спутников. Темные пятна крови и ошметки плоти летели на их тела и лица, а они продолжали стоять, не шевелясь и лишь мелко подрагивая.
Что меня потрясло – почти никто из рыболюдей не пытался сопротивляться. Даже те, кто оказались прямо на пути бегущей стаи и не могли не понимать свою судьбу. Стояли и покорно ждали, пока их разорвут на куски…
Потом я понял, почему так происходит.
Один из рыболюдей, по местным меркам – крупный, несший увесистый молот, замахнулся своим орудием и размозжил первые набегающие на него фрагменты чистильщика. Вскинул молот снова, широко открыл рот, то ли крича от страха, то ли призывая к чему-то товарищей… Снова ударил, убив еще один фрагмент чистильщика…
В следующий миг его захлестнула целая волна тварей.
Но его не убили сразу.
Его повалили, вцепились в руки и ноги, растянули на земле. Крошечные крысообразные существа были мелкими и легкими, но они держали сопротивлявшегося бунтовщика зубами, а лапками словно впились в камни.
Потом несколько тварей запрыгнули рыболюду на живот. Одна подбежала к голове, покрутилась вокруг, примеряясь…
И они принялись жрать, пока другие фрагменты чистильщика удерживали жертву.
Это было уже не просто убийство, а показательная казнь.
А я даже не мог отвести глаза, чтобы не смотреть…
Когда чистильщик закончил, его фрагменты вновь устремились вперед, а на мостовой остался скелет с трепещущими внутренностями.
Чистильщики волной влились в намеченные дома.
Рыболюди продолжали стоять.
Чистильщики вернулись, растолстевшие, раздавшиеся. Вбежали в капсулу тремя стаями. Стенки-лепестки сошлись, капсула засветилась и взмыла в небо.
И только тогда рыболюди принялись метаться, размахивать руками, что-то беззвучно кричать…
Темнота.
И наконец-то голос:
– Это запись наблюдательного дрона Прежних, захваченного на планете Гаура. Стандартное стимулирующее воздействие в одном из городов. В нем участвовали… Ми? Ми, ты отвлеклась?