– Понимаю, – сказал я. Вспомнил, как в Гнезде полковник Лихачев стрелял в Прежнего из пулемета. – Я не такой.
– Вижу, – ответил старик. – Извините, что подумал… что сравнил вас.
Он встал и ушел, унося бокал, из которого пил. Потом девушка (видимо, его правнучка?) принесла новый. Она заметно притихла – может быть, услышала рассказ, а может быть, знала эту историю (да и как не знать?) и поняла, о чем речь.
Я хотел спросить, что случилось потом с сестрой старика и ее отцом. Но не стал, конечно, спрашивать. Надеюсь, они смогли с этим жить.
Может быть, эта жуткая история добавила ресторану популярности? Все-таки тэни были хорошими торговцами и умели извлекать выгоду даже из трагедии.
– Прежний был в хорошем настроении, – заметил Вик. – Мог уничтожить весь город. Из-за секса всякие глупости делаются.
– Это была не глупость и не доброта, Вик, – ответил я. – Думаю, он все рассчитал. Одно дело убийство, даже жестокое, после него появляется желание мстить. А вот когда тебе показывают, что ты пыль под ногами…
– Может быть, – согласился Вик, чуть подумав. – Прежние очень плохие. Наш долг бороться с ними.
– Вам рассказывают такие истории, верно? – спросил я. – Чтобы вы их ненавидели.
– И чтобы хотели искупить свою вину. Ведь мы и Прежние – одинаковы.
Я помотал головой.
– Нет, Вик. Может, они наши предки, а может, параллельная ветвь человечества… или часть людей в таких превращается, а часть не может…
– Не понимаю, – признался Вик, почесывая подбородок.
– Да не важно. Даже если бы мы были одинаковы – не существует общей вины и общей ответственности. Люди про них не знали и ничего не могли сделать.
– А может быть, всегда знали? Только не хотели верить. Называли их богами, героями, монстрами. Только не людьми.
Я посмотрел на Вика и сказал:
– Знаешь, ты иногда ведешь себя, как ребенок… только не обижайся. А иногда я понимаю, что ты умнее меня.
– Спасибо! – Он просиял. – Это Гнездо. Оно меня вылечило и сделало умнее. Теперь я стараюсь хорошо думать… Ты еще будешь есть? Я наелся.
– Аналогично, – ответил я, гадая, где происходила много лет назад та сцена… Надеюсь, что не на этом самом месте.
Краем глаза я видел паренька, идущего от дверей через зал в нашу сторону. На Земле я бы такого назвал старшеклассником, но совершенно не в курсе, сколько здесь учатся в школах.
Парень целеустремленно шел к нам.
Я повернулся, посмотрел на него. Юный тэни слегка замедлил шаг, явно напрягся, но все-таки подошел. Спросил:
– Извините, вы Максим?
Прозвучало у него смешно, «мах-сим». И все-таки он назвал мое имя, да еще и полное.
– Да, – сказал я.
– Извините, меня к вам отправили, – он помялся. – Я могу передать послание?
– От кого? – спросил я зачем-то.
– От Продавца.
Блин. Мог бы и сам сообразить!
– Говори.
– Продавец просил передать, чтоб вы к нему зашли. Сказал, что у него есть то, что вам нужно.
Я едва удержался от того, чтобы грязно выругаться. На языке тэни это прозвучало бы крайне странно, у них была в ходу совсем другая брань. В итоге я только и сказал:
– История повторяется. А где этот Продавец?
– В Лавке. Надо выйти из ресторана, повернуть направо и пройти два квартала, потом еще раз направо и сразу увидите, там рядом.
– Спасибо, – поблагодарил я. – Он тебе заплатил за службу?
Парень поколебался, потом сказал:
– Он мне бесплатно фонарь дал!
– Какой фонарь?
– Ну, в луче которого кристаллики светятся, и их легче искать… А на свой кристаллик я купил… то, что хотел, – парень замолчал.
Похоже, Продавцы ни в одном из миров не платили за поручения честно, а давали скидку девайсами, которые помогали искать новые кристаллы.
– Спасибо, – повторил я. И кивнул Вику: – Видишь? Вот мы и узнали, куда нам надо идти.
– Будешь торговать? – спросил Вик деловито. – Это интересно, я люблю смотреть, как торгуют.
– Буду, еще как буду, – улыбнулся я.
Торговая точка выглядела как на Земле – бесформенная куча, похожая на что-то мягкое и липкое, упавшее с неба. Только на Земле Комки более приплюснутые, а этот оказался высоким, перекрученным и узким. Скорее всего, исходя из эстетических предпочтений тэни – у них высокий магазин считался заслуживающим большего доверия.
Ну и назывался он здесь проще – Лавка.
А в общем все оказалось знакомо. Деревянная дверь, за ней маленький зал, разделенный прилавком, за ним – Продавец, за его спиной – тяжелая штора. Воздух прохладный, свет неяркий и рассеянный, слабый аромат тропических цветов…
– Привет, – сказал я.
Продавец сбросил капюшон.
К моему удивлению, голова была не человеческой и не тэни. Она вообще принадлежала не гуманоиду, а больше всего походила на жабью – большая, с выпученными круглыми глазами и растянутым ртом. Руки тоже оказались нечеловеческие – с широкими короткими пальцами, между которыми тянулись полупрозрачные перепонки.
– Пр-рив-вет, – со странным акцентом, будто дублируя звонкие согласные, сказал Продавец. – М-максим-м. Спасиб-бо, что пр-ришл-ли.
Это звучало неприятнее любого заикания.
– А я думал, вы из тэни, – признался я. На голове Продавца даже кожа походила на жабью, была землисто-серой, влажной и пупырчатой.
– М-мы стар-раем-мся испол-льз-зов-вать ор-рг-ган-нические части м-максим-мал-льн-но д-дол-лг-го, – любезно сказал Продавец. – Это в-веж-жл-лив-вость по отн-ношен-нию к д-дон-нор-ру. Ин-ног-гд-да аб-бор-риг-ген-ны не пр-рием-мл-лют н-никог-го чуж-жог-го, н-но тэн-ни косм-мопол-литичн-ны. В-вас н-не см-мущает акцен-нт?
– Нормально, – сказал я, быстро вспоминая школу. – «Умная голова, разбирай божьи дела!»
– Ум-мн-ная г-гол-лов-ва, р-раз-зб-бир-рай б-бож-жьи д-дел-ла? – Даже на жабьем лице Продавца появилось недоумение.
– Работает! – обрадовался я.
Продавец часто закивал, издавая не то квакающие, не то смеющиеся звуки:
– А! Шутка!
Он замолчал, внимательно глядя на меня.
– Так. Так-так…
Мне показалось, что он пытается построить фразу, не используя звонких согласных, вырывающихся из жабьего рта со столь досадным удвоением. Но, наверное, это было сложно.
Вообще-то Продавцы очень не любят, когда их передразнивают или пытаются ставить условия. Но я был зол. Не на этого Продавца и не на весь их род, а скорее на всю Вселенную.
– В-вам-м письм-мо, – сказал он наконец.
Достал из-под прилавка и протянул мне конверт.
На планете психованных лавли Продавец от души надо мной поиздевался, выдав мятый конверт и клочок туалетной бумаги для письма.
С Прежними, при всех их конфликтах, Продавцы так себя вести не рисковали. Этот конверт был чистый, из плотной бумаги, с небрежно наклеенной на самый край маркой – почему-то иностранной, древней, багрово-красной, с едва угадываемым силуэтом парусной шхуны.
Я постарался открыть конверт аккуратно, хотя несчастную марку все-таки порвал. Достал лист глянцевой бумаги.
Похоже было, что писали от руки, очень аккуратным, старомодным, каллиграфическим почерком.
«Дорогой Максим!
Мне было премного приятно получить от тебя весточку. Ты смог меня развеселить.
Как ты, должно быть, понимаешь, помочь чем-либо я не могу. Ты не в моей юрисдикции. Мы не имеем к тебе никаких претензий, напротив, ты, пускай и невольно, уже неоднократно нам помог. Если тебе удастся вернуться – не будем против.
Что же касается юного отпрыска покойного Виталия, то я не отказываюсь от своих обещаний. Если ты сумеешь его разыскать и убедить вернуться, то Продавцам открыт депозит на оплату его перемещения.
Остаюсь искренне твой, Иван».
Я молча протянул лист Продавцу.
Тот лишь мельком глянул на письмо, даже не опустив головы, а лишь вывернув вниз выпуклые глаза.
– Д-депоз-зит откр-рыт.
Мы оба понимали, что это лишь начало разговора. И оба собирались перед торгом.
– Не хочу я возвращаться, Максим, – сказал Вик. Зрение у Измененных отличное. – Что мне там делать? В Гнезде у дверей стоять?
Я даже отвечать не стал. Стоял и смотрел на Продавца.
– Чем-м в-вы хотите м-мен-ня з-заин-нтер-ресов-вать? – спросил он.
– Сами знаете, – ответил я. – Локальный тактик Ди перед своей гибелью передал мне контейнер.
Комбинезон открылся под рукой, я достал контейнер и положил на прилавок.
– Не в-вер-рю, – сказал Продавец. – В-вы в-вед-дь осоз-зн-наете цен-н-н-ность кр-ристал-л-л-ла.
– Отправьте нас на Землю, – попросил я. – Обоих.
Вик затоптался за спиной.
– Я м-мог-гу отпр-рав-вить стр-раж-жу, есл-ли он-на хочет, – сказал Продавец. – Пер-рем-мещен-ние опл-лачен-но.
– Не она, он, – поправил я. – Свое я оплачу.
Из жабьего рта выстрелил длинный розовый язык, облизнул губы.
– Это кон-нфл-ликт. С Ин-нсекам-ми. С Пр-реж-жним-ми. Есл-ли м-мы з-заб-бер-рем-м укр-рад-ден-н-н-ный кр-ристал-л-л-л…
«Украденный кристалл» далось ему особенно тяжело.
– Кто сказал, что я собираюсь вам его отдать? – спросил я с наигранным удивлением.
Продавец тихо зашипел. Звук больше подошел бы змее или ящерице.
– Тог-гд-да что ты пр-ред-дл-лаг-гаешь?
– Посмотреть на него, – сказал я и улыбнулся. – Только посмотреть. Тебе ведь очень этого хочется.
– Ум-мн-ный? – спросил Продавец после паузы. – Как ты пон-нял-л?
– Вы бы никогда его не отдали, если могли бы использовать сами, – сказал я. – Вы бы на все наплевали и на всех. Не сообщали бы о кристалле, никогда. К тому же вы наверняка знали, что Мар работает на Прежних и на Сопротивление. Вы не могли взять кристалл, но постарались сделать так, чтобы началась заварушка. Едва не столкнули Прежних с Инсеками напрямую.
– М-мы их н-не л-люб-бим-м, – признал Продавец.
– А кто любит? – пожал я плечами. – Ну так что? Полюбуешься бесцветным кристаллом… и ставки поднимутся.
Неожиданно Продавец улыбнулся.
– Ты ум-меешь уб-беж-жд-дать. Д-да, я хочу н-на н-нег-го посм-мотр-реть. Это тр-ретий сл-лучай в из-зв-вестн-ной н-нам-м истор-рии, з-знаешь л-ли… И пр-ро под-дн-нятые став-вки ты пр-рав-в. М-мы б-буд-дем-м н-наб-бл-люд-дать з-за тем-м, что стан-нет пр-роисход-дить д-дал-льше…