«Грязную работу необязательно делать самим».
Это было не бахвальство, не ругань после драки, не угрозы. Оба существа общались холодно и спокойно, ни одна мысль не становилась неожиданностью для другого. Они обсуждали сложившуюся ситуацию, словно сражались на одной стороне – хотя ненавидели друг друга. Впрочем, и ненависть эта была спокойной, рассудочной. Ненависть хищников, сцепившихся над одной добычей.
«Высший был расплывчат в формулировках».
«Его мотивы сложны».
Свет стал гаснуть, а фигуры исчезать.
Инсек и Прежние разошлись. Прежние – выстраивать новую жизнь на не совсем уже принадлежащей им Земле. Инсек – дробить Луну под нужды Продавцов и зализывать раны.
Что-то было в этом разговоре. Что-то важное. Но сейчас я не мог поймать ускользающую мысль – я чувствовал осторожные касания, и сон уходил, я просыпался…
Я проснулся и открыл глаза.
Дарина сидела на корточках и гладила меня по лицу. В окне теплился робкий рассвет.
– Я не сон, – сказал я.
– Знаю, – ответила она. – Знаю…
Она плакала и смеялась одновременно, совсем как я недавно. Я обнял ее, и мы долго лежали рядом, ничего не говоря, лишь глядя друг на друга. Она осторожно трогала кончиками пальцев мое лицо, я смотрел ей в глаза и чувствовал ее дыхание – легкое, теплое и родное.
– Я зря вернулся, – сказал я. – Наверное.
– Тебя не было двадцать семь дней, – прошептала Дарина. – Я загадала, что если не вернешься за месяц, то уйду с Земли тебя искать. Жницы нужны везде…
– Не надо уходить, там плохо, – ответил я. – Как мои, Дарина?
– Нормально, – тихо сказала она. – Ничего не подозревают.
– Что? – Я не понял.
– Я сказала, что ты поехал на север, в Якутск. По заданию Измененных. Что скоро вернешься, но пока звонить вряд ли сможешь.
– Почему в Якутск? – спросил я растерянно.
– Потому что далеко. Что в голову пришло, то и ляпнула. Прокатило…
– Наська не проболталась? За месяц…
– Она только неделя, как ушла. До того была в Гнезде.
– Я же велел ей идти к моим! – Я даже разозлился. – Постой… она стала человеком?
– Стала. Но я ее не могла прогнать. Она ночевала в защищенной зоне, где экраны… думала, что ты через них можешь вернуться. Людям нельзя туда входить, но Гнездо ей позволяло. Наська решила, что будет там ждать. Она тебя очень любит.
– Вот же мелочь упрямая… – только и выдавил я. – Ну почему меня никто не слушает, а? Я ведь собой пожертвовал, подвиг совершил! Думал, хоть у Наськи все хорошо будет… Но она ушла?
– Я ее уговорила. Напомнила, что это твоя просьба. Она ушла, она не проболтается.
Дарина всхлипнула и потерлась лицом о мое плечо, промокнув слезы. Спросила:
– Ты есть хочешь?
– Серьезно, что ли? – поразился я. – Я вернулся на Землю, нас всех хотят стереть в порошок, а ты про еду?
Она неловко улыбнулась.
– Вообще-то хочу, – сказал я. – Поесть. Помыться. Кофе выпить. А потом нам надо будет сесть и серьезно поговорить.
– Нам с тобой?
– И нам с тобой. И всем нашим, кто остался. Ты по-прежнему здесь главная?
– Пока да. Но мы приняли одну девочку, у нее есть потенциал…
– Разрешишь нашим собраться в Гнезде?
– Только Милану позови, – Дарина улыбнулась. – А то знаю я тебя… станешь сомневаться.
Глава шестая
Было четыре часа утра, и в Гнезде почти все спали, только Ро стоял у дверей. Я спустился в душевую.
Мылся я долго. Мне было наплевать на причуды местного душа, который то выдавал порцию ледяной воды, то пытался меня ошпарить. Я извел полфлакона шампуня «Абрикос – без слез», которым была заставлена целая полка в душевой. Из государственных наборов, что ли? Или кто-то пожертвовал для «бедных деток в Гнезде»?
Потом я вымыл комбинезон с тем же шампунем, прополоскал и повесил сушиться. Чтобы полностью избавиться от воды, ткани требовалось минут десять. Я оставил комбинезон на раскладной сушилке, а сам снова встал под душ.
И позвал Гнездо.
Нет, влезать в виртуальное пространство я не хотел. Это довольно страшно, на самом-то деле.
Я просто объяснил, что хочу знать, и попросил Гнездо поискать информацию.
Ответ пришел через минуту. Гнездо не знало.
Я попросил снова. И подкрепил свою просьбу, задав вопрос как Защитник. Гнездо ответило, что отправит запрос к другим Гнездам.
В общем-то это все равно, что выйти в эфир во всех диапазонах и заорать: «Я здесь! Я, Максим Воронцов, дважды призванный, вернулся на Землю! Что, съели?»
Но почему-то я был уверен, что реакция последует далеко не сразу.
Хотя бы по той причине, что мой вопрос касался бесцветных кристаллов.
Им сейчас придется думать. Всем – и Прежним, и Инсеку. Пытаться понять, что именно я знаю и как собираюсь поступить. Я даже вопрос сформулировал так, чтобы он был максимально туманным.
Потом я приказал Гнезду полностью закрыться от других Гнезд, работать только на прием информации и ничего не сообщать. Может быть, у меня не так много шансов, и сам я не стратег, и даже не тактик, и вообще не гений.
Но выхода у меня нет. Значит, я должен справиться.
Я влез в комбинезон, сухой и теплый. Набросил плащ (его и стирать не пришлось, технология Продавцов была еще круче, чем у Инсеков). И пошел в кафе.
Дарина там оказалась не одна. У плиты стояла незнакомая жница, что-то мешала в огромной кастрюле. К моему появлению она отнеслась совершенно равнодушно.
– Это Ми, – сказала Дарина.
– Ми, – кивнула жница. – Я варю кашу.
Я не стал уточнять ее прежнее имя. Скорее всего – «Миша». Спросил:
– Не рановато начала?
– Перловая, – ответила Ми. – Ее надо долго варить. Мама всегда варила долго, тогда она вкусная.
Дарина многозначительно посмотрела на меня, я кивнул. Если жница вспоминает семью, то с ней не все в порядке, значит, она никак не адаптируется к Гнезду.
Лучше не расспрашивать.
– Я бутерброды сделала, – сказала Дарина. – У нас есть колбаса и даже сыр.
– И кофе, – принюхавшись, сказал я. – Мне очень не хватало кофе.
Дарина поставила передо мной тарелку с горой бутербродов, кофейник, чашку. Я жадно принялся есть.
– Ты придумал, что нам делать? – спросила Дарина, осторожно беря самый маленький бутерброд, потом положила его обратно на тарелку.
– Угу… – Я прожевал, кивнул. – Почти. Мне кажется. Но надо разобраться до конца.
Дарина сидела, подперев ладонями голову. Потом сказала:
– Ты изменился, Максим.
– В какую сторону? – насторожился я.
– Стал совсем взрослым. Раньше ты бы просто побежал делать. Или стал бы советоваться со мной. Ты теперь… – Она помедлила, подбирая слова, – осторожнее. Мудрее. И печальнее… Там все так плохо?
– Ты же видела учебные записи, – сказал я. – Спасибо, Дарина. Я пойду, но скоро вернусь.
Она кивнула, но не спросила, куда я собрался.
Кажется, Дарина тоже стала взрослее.
Выйдя из Гнезда в рассветный сумрак, я сразу поискал взглядом Ивана.
И, конечно же, легко нашел.
На том самом месте, где мы когда-то разговаривали на специально поставленной кем-то скамеечке.
Только в этот раз у стены здания стояло большое кожаное кресло с высоченной спинкой и толстыми подлокотниками, отчего оно походило на трон. Рядом с креслом пристроился журнальный столик, такой же основательный, с массивными ножками, и высокий старомодный торшер с большим матерчатым абажуром. Торшер светился мягким теплым светом.
Иван читал бумажную книжку, держа ее одной рукой. В другой была большая фарфоровая кружка. На столе стоял пузатый кофейник и вазочка с крошечными пирожными. Ноги Ивана были укрыты пледом.
Даже если его и впрямь увлекло чтение, не заметить меня он не мог. Но головы не поднял.
Я вздохнул и подошел к Ивану.
Он перелистнул страницу.
– Интересная? – спросил я.
– Старая, значит – интересная, – ответил Прежний, не отрываясь от книги. – Сейчас не умеют писать книги, это утраченное искусство.
– Почему?
– Ритм жизни изменился, – Прежний наконец-то посмотрел на меня. – Люди не умеют читать быстро, а на долгое чтение не хотят тратить времени. Как будто у них есть какие-то другие важные дела. А хорошая история требует не только сюжета, но и атмосферы.
– Ну и что?
– Атмосфера не создается сюжетом. – Кажется, Иван даже обиделся на вопрос. – Атмосфера всегда вторична. Но чтобы планета ожила, она должна обрести атмосферу. Чтобы ожила история, она тоже должна обрести свою атмосферу: избыточные слова, действия, сцены.
Я посмотрел на обложку. «В поисках утраченного времени».
– Советуете прочитать?
– Что? Нет-нет, Максим, я против лишней жестокости.
Он закрыл книгу и положил на столик, туда же поставил кружку. Снял очки, тоже отправил их на стол и потер глаза.
Только сейчас я заметил, что торшер ни к чему не подключен, шнур с иностранной трехзубцовой вилкой лежал на асфальте.
– Что предложите? – спросил я. – Или вы уже предлагали, а потом стерли память?
Иван вздохнул:
– Увы, больше я повторить этот фокус не смогу. Ты прошел второй Призыв и очень сильно изменился.
Я улыбнулся. Это действительно было приятно слышать.
– А что тебе предлагала Мод? – небрежно спросил Иван.
– Иную реальность. Параллельный мир, где вы не дали Инсекам захватить Землю.
– Она предлагала физически перенести тебя туда? – поразился Иван.
– Только сознание. В другого меня.
Иван покачал головой. С завистью произнес:
– Все равно, очень круто. Мод сильна. Была сильна… Как ты ее убил?
Я снова улыбнулся.
– У меня все равно есть несколько версий, и я предпринял необходимые меры, – сказал Иван с обидой. – Не хочешь – не говори.
– Не хочу и не скажу.
– Я аналогичного предложения сделать не смогу, – вздохнул Иван. – Видишь ли, Мод была старше, сильнее и продвинулась дальше меня. Но зато я ближе к людям, и это дает нам шанс на взаимопонимание.