— Ее отец оказался псионом.
— Серьезно? Допустим, но нападать зачем?
— Потому что я раскрыл Вейцмана и его тайную сеть? — ответил я словно само собой разумеющееся.
— Какую еще тайную сеть?
— Он поработил множество людей, включая Ирис и Метамэна.
— Метамэна? С дуба рухнул? Он старший герой, на него внушения не действуют.
— Ты ошибаешься. При грамотном подходе герой ничего не поймет, пока уже не будет слишком поздно.
— Короче, дуй в Штаб, попробуем отмазать тебя. Хотя шуму ты наделал немало, так что ничего гарантировать не могу…
— Ясно. Я подумаю над твоим предложением, — хмыкнул я скептически. — Бывай, наставник. У меня как раз Ирис на линии.
— Отбой…
Я переключил канал на рацию Ирис.
— Песец?
— Да?
— Прости за вчерашнее. Не знаю, что это на меня нашло.
— Зато я знаю.
— Это все одно большое-большое недоразумение. Давай встретимся где-нибудь в городе, — предложила девушка.
В ее голосе слышалось почти настоящее раскаяние и горечь. Почти.
Я не стал ничего отвечать, просто отключил связь и заблокировал канал Ирис. Пока что разговаривать с ней не имеет смысла. Главный здесь — это Бениамин Вейцман… Для краткости можно дать ему прозвище Паук. Кажется, когда-то в столице Аккотрельма водился пси-маньяк с таким же прозвищем.
Я сменил канал и вызвал рацию, оставленную Брунгильде.
— Песец?!
— Ага, как у вас там?
— Очень много головной боли благодаря одному пушному зверьку! Ты что натворил?!
— Защищался от нападения суперов. Это запрещено?
— Не сильно ты похож на спятившего, — пробурчала героиня. — Почему ты напал на Вейцмана и подорвал цистерну с мета-топливом?
— Взрыв устроила Ирис, я лишь пытался убраться подальше. Ну а Бениамин Вейцман оказался тайным псиоником, поработившим множество людей, включая героев. Я попытался убить негодяя, но не преуспел.
— Вейцман-старший сейчас под нашей защитой, — поведала Брунгильда. — То есть ты на полном серьезе уверяешь, что мета-человека можно контролировать долгое время, и он ничего не почувствует?
— Именно так.
— Мы проводили множество проверок псиоников. Их внушения не держатся долго.
— Псионик псионику рознь.
— В любом случае Бениамин не является мета-человеком, — заявила Брунгильда решительно.
— Неужто тоже попала под его влияние? — протянул я задумчиво.
— Послушай, Песец, давай не будем усложнять всем нам жизнь. Ты ведь где-то недалеко от города? Или в самой Усть-Корсе, правильно? Просто явись с повинной в Штаб, и мы постараемся вместе разобраться в ситуации.
— Да ну? — хмыкнул я.
— Ты ведь должен понимать, что бесконечно скрываться у тебя не выйдет. Ордер на твою ликвидацию уже лежит на подписи у Директора.
— У Резник? — фыркнул я, но затем задумался. Марго вполне может и подписать мне назло.
— Хм, да. За Железной Леди не заржавеет. Корпус разыщет тебя, где бы ты ни прятался. Вероятно, ты не в курсе, но недавно у нас появился курсант с очень чутким нюхом.
— Ищейка, ха?! — рассмеялся я, подивившись иронии ситуации.
Я посмотрел на большую коричневую собаку, которая резвилась внизу в снегу. Анна испытывала свои когти, пытаясь забраться на самую верхушку дерева и допрыгнуть до меня. Однако я парил слишком высоко. Морф добиралась до верха, отталкивалась или срывалась с ломких веток и падала в снег. Юный, энергичный организм. Похоже, что в своем морф-облике она перенимала некоторые повадки у своей второй половинки. Тренировки в дикой природе будут полезны Ищейке.
— Ты про нее слышал?! — напряглась Брунгильда.
— Вам стоит лучше ознакомиться с моим личным досье.
— Что… Подожди, Анна Смирнова?! Ох, совсем замоталась в последние дни. Подумала, что просто однофамилицы… Как бы то ни было, тебе лучше вернуться в Штаб добровольно. Иначе твоя жизнь продолжит быть под угрозой.
— Когда было иначе, — хмыкнул я. — Что насчет оплаты за рации?
— Оговоренная сумма отправлена на счет Стального Курьера, ядра на пять миллионов корсов лежат в банковской ячейке. Кто теперь будет связным с Видящим вместо тебя?
— Полагаю, Видящий кого-нибудь пришлет к вам. До связи, Брунгильда.
— До связи, Песец…
Глава 24
Я отключился, после чего осмотрелся вокруг. Терем находился в небольшой рощице, чудом сохранившейся между сплошными вырубками. Вероятно, здесь запрещалось рубить деревья. Левый берег Корсы, а также вся корская губа представляли собой голую местность, перемежающуюся лишь домами и плодовыми деревьями. Все остальное было вырублено на значительном удалении от жилищ. Я направился в сторону поселения, чтобы посмотреть поближе на местный быт. Хоть иногда мне приходилось летать поблизости, на изгоев я никогда особого внимания не обращал. А ведь здесь живет не одна тысяча жителей — тех, кто не смог пройти миграционную проверку на мутации.
На левом берегу практически не было многоэтажек. Лишь один квартал сохранился из десятка четырехэтажных строений. Остальные дома представляли собой частные владения, хотя в некоторых проживало по несколько семей. Жизнь зимой замирала. Редкие детки играли во дворах, но большинство жителей прятались от холода в домах, которые отапливались дровами. Из многих труб шел дымок, в том числе и из многоквартирных домов. Центральное отопление тут отсутствовало.
Исключение составляли команды лесорубов, промышляющие далеко на юге. По снежной дороге ездили сани, запряженные в разных копытных животных, иногда встречались и грузовики, перевозящие бревна на пилораму. Через замерзшую реку тоже активно переправлялись. Видимо, обмен и торговля с городом тут процветает. А возможно, что часть родственников получили пропуск, а часть — нет. Вот и навещают родных.
Не думаю, что у Усть-Корсы с ее многочисленными героями при желании возникнут проблемы с уничтожением данных диких поселений. По всей видимости, такое соседство их устраивает.
Я активировал Теневую вуаль, поэтому на меня не косились местные. А вот Ищейка, умудряющаяся следовать за мной по земле по запаху, вызвала сначала небольшой переполох. Жители не сразу заметили, что на ней коричневый костюм, и приняли за гончую. Впрочем, девушка подала голос и пояснила, что не собирается ни на кого нападать. К морфам тут народ был привыкший, так что сразу расслабился. Какой-то смелый мальчуган с пятнами на лице попросил покатать его на спине, и Анна согласилась.
Живут местные люди очень небогато, однако в некоторых местах Аккотрельма тоже имелись бедняцкие районы. Разве что на моей родине в таких холодных широтах почти никто не живет.
Анна весьма активно носилась с местной ребятней, возясь в снегу. Картина была настолько умилительной, что мне самую малость захотелось к ним присоединиться. Однако раскрывать свое местоположение было бы не слишком предусмотрительно, да и без ног особо не развернуться.
Я вернулся обратно к Терему. Анна, как и остальные, меня не видела толком, а по запаху могла следовать за мной со значительным лагом во времени.
— Спокойно, — встретила меня Двуликая у порога. — Держи себя в руках, Артоф.
— С чего бы мне выходить из себя?
Девочка с повязкой передернула плечами и зашла внутрь. Я направился следом. В обширном холле собралось множество людей-мутантов, среди которых были и только вернувшиеся — тех, кого я не видел ранее. Особенно мое внимание привлекла змеюка с белой чешуей, а также уродливая тварь с серыми кожистыми крыльями. Уроды.
— Эй, за вами должок, — похлопал я змеюку по спине.
— Че? — прошипел он, оборачиваясь.
Напитанный эфиром кулак врезался в морду существа, отправив в продолжительный полет. Следующим под раздачу попал человек-летучая мышь, получив смачный удар в свою и без того уродливую физиономию.
Другие Уроды, либо обитатели Терема агрессивно двинулись в мою сторону.
— Стоп! — донесся звонки голосок Двуликой. — Довольно!
— …а Артоф Кройц привык возвращать долги, — продолжил я, разминая плечи.
— Че за нах?! — проревел Нетопырь.
— Вы обнесли мою заправку, Уроды. Однако тана Кройца гроши не сильно интересуют. Будем считать, что мы с вами в расчете. Возрадуйтесь же! Милостивой волей своей я прощаю вам вашу дерзость.
— Заправку? — прошипел Уроборос. — Ах, ту ссамую…
— Че этот хрен тут делает? Кто его пустил?
— Я поручилась за Артофа, — произнесла Двуликая.
— Не слишком ли ты много на себя берешь? — каркнул Нетопырь. — Нам тут чужаки не нужны!
— Погодите, это тот самый Кройц, что устроил вчера Погромы в городе? — вставил Уроборос. — Говорят, Метамэн полквартала разнес, гоняясь за ним.
— Тогда нам надо сдать его Корпусу! Получим вознаграждение!
— Мы не будем никого сдавать, — безапелляционно проговорила девочка в кепке.
— С какого хрена мы слушаем поучения слепой малявки?! — рявкнул Нетопырь.
— Ты хавальник-то свой стремный прикрой, кровосос, — пробасил валяющийся в углу Шатун.
— Она заведет вас не туда! — добавил летучий мышь. — Будете потом плакаться горючими слезами, когда Пересвет прилетит и все сожжет к хренам кошачьим!
— Чего сразу кошачьим? — возник Каджит.
— А ты, морда усатая, что скажешь? — продолжил Нетопырь.
— Двуликая часто говорит дело.
— Мы должны проголоссовать! — прошипел белый змей. — Осставляем человека или сдаем его Корпуссу?! Кто за то, чтобы осставить?!
Находящиеся в холле Уроды и прочие обитатели Терема принялись поднимать руки.
— Кто за то, чтобы ссдать?!
Снова поднялось несколько рук, либо других конечностей, если их не было.
— А ты чего не голоссуешь, хвосстатый?
— Каджит предпочитает воздерживаться.
Путем быстрого подсчета оказалось, что голоса поделились семь против пяти в мою пользу.
— Да и пошли вы все! — рявкнул Нетопырь. — Летим, найдем другую хату…
Летучая мышь, белый змей, а также оперенная женщина покинули строение.
— Все в порядке. Они еще вернутся, — проговорила Двуликая.