Мишка подкатывался ко мне на работе. Я отшила его спокойно и решительно. Он не обиделся. Побежал за цветами и вином. Провозгласил тост: «За дружбу интеллекта с красотой!» Тут же в его кабинет сползлось пол-офиса. Я просидела бы дольше, если бы не вернулась шефиня. Говорили интересные вещи. Англичанин, работающий в издательской фирме, принес старые номера журналов и проекты новых. Мишка обратил внимание на физиономии девушек с обложек. В начале семидесятых годов полуоткрытые губы, затуманенные глаза, вызывающие позы были у девиц с обложек софт-порно. Если тенденции таковы, то через десять лет у самых респектабельных женских журналов будут обложки в стиле современных порно. Почему Мишка не сказал это, когда фотографировал меня? Я приоткрыла бы губы, вот чего не хватало моим фотографиям. Полные, готовые на все губы прибавляют не вульгарности, а выразительности.
Чувствую себя отвратительно. У меня температура. Возьму выходной. Нужно выздороветь до Пасхи. Войтек поехал в Кельце. Вышло удачно, я не могла бы с ним встречаться: прыщи. Гинеколог посоветовала противозачаточные таблетки: мало гормонов, много пользы. Кожа исправится, волосы укрепятся. Мне уже ничего не помогает. Последнее спасение — диета. Наверное, это нарушение обмена веществ. Я перестала есть шоколад и жирное мясо.
Войтек, вместо того чтобы восхищаться моей силой воли, расстраивается. «Что-то ты похудела, цыпленок». Наконец-то я возвращаюсь к своему нормальному весу. Пятьдесят два кило. Столько я весила на выборах Мисс Кельце. Прыщи исчезли. Наверное, мне нельзя быть толстой: жир откладывается в виде прыщей и через них вытекает. Питаюсь исключительно фруктами и овощами. Никакого алкоголя, супов, белого хлеба, пельменей. Записалась в бассейн гостиницы «Виктория». Очень дорого, платишь за элегантность. Лифт увозит на самое дно гостиницы. Искусственные пальмы, темно, как в night-club’e. Солярий, всегда свободные тренажеры. Вода холодная, но этих типов — усатых морских свинок с салом на животе — она не смущает. Я видела их по телевизору: политики. Я не интересуюсь политикой, они мною — тоже. Входят в воду, проплывают туда-обратно и выходят «релаксированные», то бишь мокрые. Выпивают у бассейна. Я проплываю этот бассейн размером с болотце двадцать раз.
«Здоровая кожа и кости», — жалуется Войтек. У меня нет на него времени. Работа и бассейн. Он тоже занят в мастерской.
Неплохо! Я начиталась разной литературы и по виду человека могу сказать: «Тебе не хватает витамина С или железа». От усталости — магний. У Мишки выпадают волосы. Я посоветовала ему витамины группы В от 1 до 12. У меня тоже так волосы выпадали пучками после мытья. Помогла большая доза витамина В и кремния.
Я поссорилась с Войтеком в итальянском ресторане. Не спросив, заказал ossobuco — телячью ногу. «Любимое блюдо мафиози. Ты не знаешь? В американских фильмах парни из Сицилии кричат: ossobuco по рецепту мам-мы!» Я не хотела есть жира, калорий, десерта. Мы сидели надутые. Миленький вечер. Войтек был багровый, мял сигарету, обзывал меня чудачкой. Я заставила себя съесть мясо, потом крем. Он отвез меня домой. «Дай чмокну. Пока! Возвращайся к себе!» — попрощалась я с ним. Немедленно приняла лаксиген — очищающее. Неужели столько гадости должно было залегать во мне до утра?
У нас разладилось с Войтеком. Мне не хочется секса. Не то что я его не люблю или мне неприятно. Я просто не думаю о сексе. Меня не возбуждает даже душ, теплом омывающий дырку. Раньше мгновения было достаточно, и я таяла от наслаждения, обливая водой розовую пуговку. В жизни есть моменты, когда секс перестает существовать. Об этом была статья. Гормональные изменения? У меня задержка… А если это беременность?
Гинеколог исключил беременность. Рекомендовал нюхать гипофиз кролика. Это стимулирует гормоны. Врач надоедал: «Вы должны больше есть!» Пугал анорексией. Аноректички отказываются от пищи. А я ем, только рационально. Диета помогла мне избавиться от проблем с кожей, от головных болей. Я лучусь энергией. Хожу в бассейн. Не чувствую усталости на работе. Я никогда еще не была так здорова.
Мы не поедем с Войтеком в Мюнхен. Я это предчувствовала. Все чаще мои предчувствия сбываются. Выхожу из дома и думаю: «Встречу Эльку» (что невозможно: она живет за городом) — и встречаю. Загадываю: «Следующий автобус будет 175-й» — и он приезжает. У Войтека сверхурочная работа в Кельцах. Он должен работать за двоих, брат заболел. Я отреагировала на это спокойно. Если любит — будем вместе, нет — без трагедий.
Моя жизнь прекрасна. Такая легкая, без проблем. Я выкинула старую мебель. Остались японская кровать и цветы. В кухне стол, один стул. В шкафчиках чисто. Никаких жиров, калорий. Свежие фрукты, соя, творог. Сто граммов сои содержат больше белка, чем суп, второе и десерт. При моем росте я должна весить пятьдесят пять килограммов. Я тонкокостная, значит, сорок восемь кило — в самый раз. Не мешает съехать до сорока пяти — пару раз неосторожно что-то перехватишь — и сразу под пятьдесят. Я нашла замечательную книжку: «Лечение голоданием». Неделю — вода с сахаром, и человек чист, словно заново родился. Мне надо избавиться от последней складки жира на животе. Она появляется, когда я нагибаюсь, касаясь руками пола, У меня по-прежнему нет менструации. Это меня не огорчает. Я чувствовала себя как тряпка, набухающая кровью. Каждый месяц меня скручивало от боли, выжимая кровь.
В бассейне ледяная вода. Я не могу плавать дольше четверти часа: меня трясет. Посиживаю в баре, попиваю минералку. Два жирных типа в халатах дискутировали о смене правительства. Нарушит ли президент коалицию? Прежде чем моя бутылка опустела, я знала, что дело кончится тайным соглашением с шефом оппозиции. От изумления я поперхнулась. Откуда такие мысли?
Я чувствую себя заложницей физиологии. Нужно кормить тело, носить его с собой, а я ощущаю себя кем-то другим. Бесплотным.
На работе копирайтер отобрал у меня газету: «Сама не справишься, она для тебя слишком тяжелая». Я шлепнула его газетой по уху. Он облился водой из чайника. Капли еще не упали на пол, когда я сказала: «Забег выиграет отмеченная каплей кобыла».
Парень удивился: «С каких пор ты разбираешься в лошадях?»
— В каких лошадях? — не поняла я.
— Ты видела, что в газете я просматривал спортивный раздел, чтобы сделать ставки на завтрашних забегах.
— Я ничего не видела — я знаю.
Интересно, права ли я. Президент договорился с шефом оппозиции, и разразился скандал. Я предсказала это неделю назад.
Домой возвращалась на автобусе. Люди рассматривали меня. С любопытством? С удивлением? Я хорошо одета, в дорогие, фирменные шмотки. Лицо ухоженное, нежная чистая кожа без сыпи. Я слежу за фигурой. Наверняка я не выгляжу заурядной девицей. Пожилой господин уступил мне место. Джентльмен.
Со среды в меня вонзился нож. Раздирал внутренности. Я проглотила штуки две лаксигена, только тогда отпустило. Соя совсем не так легко переваривается. Я ела ее только ради белка. После таких спазмов пропадает всякий интерес к пище. В первые дни голодания меня немного пошатывало, я чувствовала слабость. На третий и четвертый день — приятная свобода. Быстрота мышления, легкость в движениях. Интересно, мог бы меня убить отвердевший стул? Прорвать кишки, проникнуть в брюшину? Иногда я чувствую, как он смешивается с кровью. Из красной она становится кофейной, и от меня исходит зловоние. Бред, конечно.
Целый день ко мне приставали на работе. «Откуда ты знала, что она выиграет? У тебя свои люди на ипподроме? Скажи, на что поставить?» Около столика сутолока была такая — дышать нечем. Мы с Мишкой вышли в коридор.
— Ради старой дружбы, скажи, что происходит? — обнял он меня.
— Иногда на меня находит какая-то уверенность, — сказала я искренне (ну, а как иначе это описать). — Тогда я знаю вещи, о которых понятия не имею.
— Ты медиум? Вступила в секту, и тебя морят голодом, чтобы результаты были лучше?
— Я не голодаю, а соблюдаю диету. Это ты вступил в секту — рекламщиков. Я вырвалась и вернулась в приемную. Вечером, уходя домой, я зашла в его кабинет. Он сидел над проектом предложений клиенту.
— Мишка, погаси свет и отправляйся домой. Отоспись. С твоей работой ничего не выйдет. Мужик обанкротится. — Я говорила правду. По крайней мере, так мне казалось. Говоря правду, ощущаешь спокойную уверенность. Это обязанность честных людей.
— М-м-м… — Мишка мне не верил.
Шефиня вернулась из отпуска. Я была первой, кого она встретила. Двери лифта открылись, и она вышла — благоухающая, оплывшая. При виде меня отшатнулась. Я изменилась за этот месяц. Не так сильно, как хотелось бы, но приблизилась к идеалу.
После обеда меня вызвали к ней. В кабинете уже сидел Мишка. Шефиня предложила, чтобы с завтрашнего дня я перешла в кабинет внутренней приемной. Буду принимать особо важных гостей. Одним словом — повышение. Я согласилась. Заказала такси, чтобы ехать домой. В автобусах люди глазеют на меня. Вечером звонил Мишка. Спрашивал, как здоровье. Интересовался моими предчувствиями относительно его биржевых акций. Продать? Докупить? У меня не было никаких предчувствий. Он злился, что я не хочу ему помочь. Хвастался: «Это благодаря моим просьбам ты не вылетела с работы». Говорил, что шефиня хотела меня тут же уволить. Приемная — это визитная карточка фирмы. Якобы мой вид отпугивает клиентов.
Слишком худая? Я смотрюсь в зеркало и вижу две пухлые щечки вместо торчащих скул. Завистливая баба. Ничего удивительного: рядом со мной она выглядит как тюлень. Мне стало плохо. Я уже не принимаю никаких лекарств, витаминов и другой дряни. Перешла на натуральную терапию. Поднимаю себе настроение, глотая собственные гормоны. Когда мне очень весело, я плюю в бутылочку. Храню ее в морозильнике. В момент депрессии развожу водой и глотаю. Помогает сразу. Слюна содержит серотонин — натуральный антидепрессант. Слюна сытная. Ложечки с сахаром хватает на целый день. Я вешу сорок килограммов. Чем больше я худею, тем лучше себя чувствую. Меня заливают волны счастья. В голове зажигается свет, я вижу цветные трехмерные картины. Мир исчезает.