и αυτοφυηs. Дорический "геометрический" бог, мужской бог всеопределяющей формы, противостоит женственной неопределенности и безграничности, απειρον[475], пластической материи. У Эсхила, по суждению Ореста, Аполлон воплощает и защищает принцип, противоположный как мифологии безмужнего материнства, так и обоим типам женственности — деметрическому и афродическому.
Орест утверждает, что только отец — родитель сына, а мать лишь его "кормилица"[476]'. Это-то и есть подлинник, метафизическое восстановление связи между вечно мужским и вечно женским. Аполлоническая вирильность простирается еще дальше: восстанавливается не только "справедливость", но и изначально Единое, находящееся по ту сторону диады. Таким образом, во всех проявлениях вирильности: фалло-теллурическом, дионисийском, героическом, аскетическом и, наконец, олимпийско-апполлоническом, мы можем усмотреть фундаментальные различия мужского мира; и каждое из названных проявлений — "противодополнение" соответствующего женского, любое из которых можно обнаружить в мире теллурических Матерей, деметрических и афродических богинь и, наконец, "Девственниц" — двусмысленных, глубинно-непознаваемых, воинственных разрушительниц.
34. Мужское и женское в проявлениях
В предшествующих главах мы уже перешли от рассмотрения мужского и женского в их принципиальных, статических основах, внешних формах и категориях, к динамике их взаимодействия. Чтобы успешно продвигаться дальше, необходимо обратить внимание на следующее.
Сегодня в законченном виде нет метафизической и традиционалистской доктрины, рассматривающей диаду как главный ориентир миропонимания. Как мы уже говорили, дальневосточная традиция понимает yin и yang как "Великое Единство" — Tai-î или Tai-ki. Плотин говорил о Едином, предшествующем Божественному единству νους и υλη, бытия и жизненной силы. Тантризм знает категорию Nirguna-Brahman[477], аналогичную категорию, находящуюся по ту сторону диады Шива — Шакти. С точки зрения высшего принципа невозможно говорить о "равночестности" этих двух начал. Мужское начало, yang, Шива или "бытие" как часть диады отражает Единое, то есть бытие трансцендентное; оно "представляет" Единое в процессе всеобщих проявлений, в относительности, текучести форм (по Плотину, в категориях Логоса). Что же до "природы", то, если употреблять теологическую терминологию, она не равночестна, не совпадает с Ним, но создана Им и в этом смысле "вторична"[478].
Отсюда, естественно, проистекает онтологическое, метафизическое и правовое превосходство мужского начала над женским, которое, однако, не является чем-то безусловным. Даже напротив, в первый момент проявления женское начало оказывается "пробуждающим", активным и стихийно-свободным и может "опережать" чистое, самодостаточное бытие; это "опережение" сохраняется на всей так называемой "ниспадающей" фазе процесса, в период плотиновского προοδος[479], тантрического pravrittî-marga (см. прим. 362), о котором мы говорили, проводя различие между путями Правой и Левой руки[480]. Данная фаза продолжается до достижения равновесия начал, после чего происходит кризис или перелом. Женское, Шакти, может рассеяться в беспредельности или же быть жестоко подавленным мужским принципом, стремящимся вернуться к прежним состояниям, вплоть до полного подавления и приостановления развития, или же результатом окажется некое высшее единство, в определенном смысле воспроизводящее единство первоначальное. Это как бы опрокинутая арка, опускающаяся до нижней точки, до состояния, которое в христианской терминологии может быть названо "консумацией" (это движение можно сопоставить с путем Левой Руки), после чего начинается восхождение, идущее под знаком Шивы, в то время как первая фаза принадлежит Шакти; то же самое можно говорить о творящих и охранительных богах (Браме и Вишну).
Важно подчеркнуть, что эти фазы не есть нечто следующее одно за другим во времени, но совокупность ситуаций, включающих всю множественность отношений между мужским и женским началами, формой и материей, Небом и Землей, yang и yin, когда преобладает то одно, то другое. Они касаются всего — космоса с его периодами, истории с ее эпохами, структуры и направленности религиозных культов, цивилизаций и общественных формаций (извечное противостояние цивилизаций Отцовских и Материнских, андрократических и гинекократических), патриархальных и матриархальных правовых систем и, наконец, просто людей, среди которых преобладание в душе "мужского" или "женского" начала (а пол — это в большей степени душа, чем тело), в конечном счете, и определяет деление на "мужчин" и "женщин". Таким образом, данные концепции, могущие сначала показаться чересчур абстрактными, оказываются проводниками в мир подлинных реальностей.
Можно заметить, что все варианты мифа о первородном гpexe заключают в себе воспоминание о разорванном единстве мужского и женского начал и об усвоенном падшим человеком способе существования, лишенном этого единства. Это и есть первая фаза проявления, не оставляющая ничего, кроме полного забвения, погружения во тьму неведения (индийская категория avidya[481], платоновский миф о Поросе, соединяющемся с Пенией в состоянии опьянения, растворение Нарцисса, νους (ум/нус), которое, объятое phyché (душа), погружается во тьму, и т. д.). Это указано в Corpus Hermeticum: "Хотя Муже-жена (андрогин) есть образ Отца (то есть Единого, образом которого является мужчина) и сам по себе превыше сна, сон им владеет"[482]'. Пробуждение, восстановление (или же, в сотериологических[483] категориях, "искупление" и "спасение") происходит во второй, шиваической фазе, фазе восхождения. Предварительное условие для этого — опережение, преодоление сопротивления женственной силы, стремящейся к хаосу, — это и есть прорыв космического уровня.
Можно долго перечислять мифы, в которых эта идея пластически воплощена. Мы уже упоминали переход от каббалистической концепции изгнания Шехины, которое символизирует "разрыв" в царстве Божественных сил (фаза, когда космогоническая Шакти изгоняется и существует сама по себе), к концепции Вечной Субботы, когда все вернется к своим истокам — это будет воссоединение Святого Благословенного со своей Шехиной: брак Святого Благословенного и Шехины есть восстановление единства Божественного Имени, разрушенного грехопадением. Согласно этой спорной традиции, стремящейся к строгому и буквальному исполнению всех Божественных предписаний, хасиды должны совершать их в соответствии с формулой: Lechem Jiehud Kutria, berich Нu u-Shekinte ("во имя единства Святого — да будет Он благословен с Его Шехиной")[484]'.
В христианском гностицизме[485] мы встречаем тему странствований Софии по нижним мирам до ее брака с Христом (Логосом, отражающим или "содержащим" в Себе Единое, "Сыном" транцендентного бытия) и возвращением в мир Света[486]. Такова и символика, выстроенная Симоном Гностиком[487] вокруг женщины, ходившей с ним, Елены (имя, означающее Селену, Луну), прежде бывшей блудницей, а затем его женой, пробудившей в себе глубинное чувствование, женщины, которую сам Симон считал воплощением Софии. А вот слова Марка Гностика: "Я есмь сын Отца, который превыше всего существующего, а я существую. Я пришел сюда, дабы различать мое и не мое (т. е., согласно первоначальной диаде, мужское и женское — Ю. Э.), а то, что не вполне мое, принадлежит Софии, которая есть моя женская половина, но она же и сама по себе. Но сам я пришел из-за той стороны существования и вернусь к своему истоку"[488]'. Различные фазы таинственного процесса, о котором рассказывали гностики, довольно точно описаны Иринеем Лионским[489] в применении к Адаму, именуемому "неразложимым", "краеугольным камнем" и "человеком славы". Речь шла о барьере, отделяющем человека от его внутреннего "Я", небесного архетипа Адама, о грани, за которой — "превращение во все забывшую статую из глины и мела". В явной связи с классической мифологией, рассказывающей о приливах и отливах, об Океане, Воде, которая порождает то людей, то богов (ниспадение сменяется поднятием до небес, обозначающим в цикле "конец царства женщины" — Ю. Э.), гностицизм учил: "Есть высший благодатный человек Адам, и есть смертная человеческая природа; но есть и третья раса, не имеющая Царя, та, которую надо поднять ввысь — она и есть искомая Мариам" (женское, как сторона в процессе восстановления). Чаемое высшее бытие именуется "андрогином", αρσενοθηλυς (муже-жена), который сокрыт в каждом человеке". В качестве примера приводились статуи обнаженных мужчин с поднятыми фаллосами, установленные в Самофракийском храме, один из них якобы первоначальный Адам, другой — образ человека, родившегося для новой жизни, во всем подобного первоначальному. Эту тему продолжала средневековая герметическая традиция вплоть до начала новой эры. Пернети[490] рассказывает о Блуднице, отожествляемой с Луной, которой Королевское Искусство (алхимия в ее духовном аспекте —