о некогда возвышалось, оказался пуст. То ли дверь распахнулась сама собой, то ли в припадке смятения я незаметно толкнул ее ногой… У меня потемнело в глазах, когда оказавшись на пороге спальни, я зацепился ногами за нечто продолговатое, издававшее такое же невероятное зловоние, с которым мне приходилось столкнуться когда-то в своей комнате. За окнами уже начинало светать, и все же кое-как я отыскал в себе силы зажечь случайно найденную здесь на полу свечу.
На ковре, сильно изогнувшись, распласталось скрюченное тело высокого страшного старика с неестественно острыми чертами лица, выдвинутой нижней челюстью и голубой, изрытой настоящими оврагами морщинистой кожей. В груди мертвеца поблескивал тот самый кинжал с крестом на рукоятке, который я, спасаясь бегством от смертоносных когтей, безнадежно бросил в голубое исчадие ада. С вытаращенными глазами я смотрел на почти полностью ушедший в тело клинок, уже не в силах вспомнить даже слова молитвы при виде струившейся из раны грязно-зеленой жидкости. И все же то, что последовало вслед за этим, было несравнимо уже ни с чем.
Моя рука невольно подвела свечу к самому лицу чудовищного оборотня, и тут от неожиданности я чуть было не уронил ее прямо на мертвеца. Обличив ужасного старика даже при тусклом свете показалось мне очень знакомым… Передо мной лежал ни кто иной, как мой загадочный дядя, которого я так хорошо помнил по жуткому портрету, висевшему в моем городском доме!
Мертвой хваткой сжавшая свечу рука тряслась, словно в лихорадке, в результате чего расплавленный воск хлынул на заостренное, перекошенное лицо покойника. Ужасный стон вырвался вдруг из груди оборотня и он впился в меня потускневшими, безжизненными глазами, в которых по-особому зловеще поблескивало пламя свечи. Я отскочил, как ужаленный болотным гадом, и тут высохшая костлявая рука вампира судорожно схватила воздух там, где только что была моя голова.
Ужасный, раскатистый звериный рев сопровождал меня до самых границ старого. поместья, и только сильные порывы разбушевавшегося ветра заглушали кошмарные вопли поверженного дьявола. Несколько раз спотыкаясь и падая, я, тем не менее, находил в себе силы подниматься и удалялся все дальше и дальше от проклятого дома, пока не достиг вершины холма, откуда сатанинское гнездо выглядело совсем крохотным, невзрачным строением. Я не знаю, что заставило меня остановиться именно здесь, но видно самому Всевышнему было угодно, чтобы я до конца испытал за свои грехи самый черный, непостижимый ужас.
Новый бешеный порыв ветра чуть не свалил меня с ног и тут вся округа вдруг наполнилась захватывающим, протяжным воем исполинского камня. Взглянув в его сторону, мне показалось, что наступает конец света: поющая скала мерно раскачивалась на своем маленьком постаменте. На какое-то мгновение наступила полнейшая тишина, утих даже обезумевший ветер, словно преклоняясь перед тем, что вот-вот должно будет произойти. Скала между тем, медленно, будто сопротивляясь, угрожающе подалась вперед, на несколько секунд застыла на незаметном уступе и внезапно с ужасным, сотрясающим землю грохотом ринулась вниз, за считанные мгновения добравшись до того места, где стоял ветхий дом Роберта Хугнера.
Серафим Разенков
Ночь — время призраков
Моросил бесконечный нудный дождь. Лучи редких фонарей безуспешно пытались пробить чрево ночи и вязли во влажной холодной тьме. Тишина затаилась как зверь, готовый вцепиться в глотку. Дэм Дэйв посмотрел на часы. Пора. До дома добираться не меньше часа, а в восемь встреча с Алексом. С высоты четвертого этажа он последний раз взглянул на старинный дом, напоминающий военный корабль. Дэм отвернулся и побрел к выходу. Под ногами хрустело стекло и битый кирпич.
Он выбрался из разрушенной девятиэтажки и быстрым шагом направился вдоль улицы, стараясь держаться подальше от фонарей. До дома оставалось минут двадцать ходьбы, как вдруг откуда-то сбоку ударил сноп света, припечатав к тротуару сжавшуюся фигуру. Из темного переулка бесшумно выполз полицейский броневик. Металлический голос разбудил тишину: «Предъявите ночной пропуск». Дэйв кивнул, медленно расстегнул куртку и полез во внутренний карман за несуществующим пропуском.
Неимоверным усилием воли он ввел организм в состояние критического напряжения и сквозь шоковую боль почувствовал, как отступает его «Я» под натиском яростной звериной силы, стремительно заполняющей тело.
Существо, минуту назад бывшее человеком, подняло голову и в свете фар блеснули круглые глаза с вертикальными кошачьими зрачками. Команда «огонь» запоздала на секунду. Оборотень распрямился как пружина и взлетел на высоту третьего этажа, перевернувшись через голову. Вместо пробитого окна он врезался в стену, но, падая, вцепился в подоконник этажом ниже. Старая пластмасса затрещала под кривыми когтями. Он подтянулся, вышиб головой раму и ввалился внутрь. Мгновением позже плясавший луч прожектора осветил клубы пыли над его головой. Бесшумные выстрелы длинноимпульсного разрядника развалили стену и часть потолка. Дэйв вскочил, разметав обломки и бросился к лестнице. Новая серия импульсов достигла цели. Когтистая кисть завертелась в воздухе и врезалась в стену. Жгучая боль и запах горелого мяса выдавили из глотки короткий хрип, но не остановили. К разряднику присоединился крупнокалиберный пулемет и вскоре здание рухнуло, словно карточный домик.
Тяжело дыша, Дэм остановился перед своим домом. Дверь не отворялась. Он выругался, но услышал только нечленораздельное мычание. Из мешанины в голове вычленилась мысль: «Я еще не принял нормальный облик». Он опустился на мокрый порог и попытался сосредоточиться. Мешала стонущая боль — организм тянул энергию изо всех клеток для регенерации оторванной кисти. Из обожженного рукава торчал густо розовый обрубок. Пальцы росли на глазах.
Наконец, дом впустил его. Стая кошек, с голодным мяуканьем терзавших внутренности, погнала его на кухню. Шатаясь как пьяный, он добрел до клетки с кроликами и схватил первого попавшегося. Хрупкий позвоночник переломился, оборвав судорожное дерганье лапок. Жернова челюстей перемололи все без остатка, включая шкуру и кости. Влив в себя полбутылки «Шерри», Дэйв дотащился до спальни и рухнул на тахту.
— Проснись, мой мальчик, пора вставать. — Веки разомкнулись сами собой и яркий свет растопил остатки сна. Он встал, прошел на кухню. Ольга стояла у плиты. Дэм обнял ее и окунул лицо в мягкое озеро рыжих волос. Она улыбнулась:
— Доброе утро. Как ты прожил этот день без меня? Ты был весь в крови и даже не проснулся, когда я тебя раздевала.
При воспоминании о прошедшей ночи, что-то звериное шевельнулось внутри. Поморщившись, он ответил:
— Меня пытались убить несколько часов назад. Но это непросто сделать, ты же знаешь.
Ольга повернулась, задержала его голову в теплых ладонях. Ее взгляд загнал зверя в бездонные пещеры подсознания.
— Бедный мой мальчик. Хочешь я буду ходить с тобой?
— Нет. Днем я в безопасности, а ночью двух заметить легче, чем одного.
— Береги себя. Если с тобой что-то случится, кому я буду нужна?
— Я всегда помню о тебе.
Он поцеловал ее и отправился в ванную. Плотно позавтракав, в семь двадцать Дэм вышел из дома, а в восемь уже сидел за столиком в летнем кафе на площади Воссоединения и наслаждался горячим кофе. Из-за угла «Синема Стар» показалась знакомая долговязая фигура.
— Салют.
— Привет. Ты опять опаздываешь!
— Куда спешить? До работы почти полгода. Какие планы на сегодня, сэр?
— У тебя хорошее настроение. Случилось что-нибудь?
— Я в своей тарелке. Мы просто редко видимся. Так чем ты собираешься сегодня заняться?
— У меня тоже хорошее настроение и я хочу размяться. Приглашаю во «Все развлечения».
— Принято. Я там ни разу не был — дороговато.
— Отлично. Давно собирался посмотреть, что это такое. Плачу я.
Они выпили кофе, поболтали ни о чем и, расплатившись, сели в такси. Через полчаса машина мягко приземлилась перед металлической башней без окон. Миновав стальные двери, молодые люди прошли через фойе и попали в небольшой холл. Одна из дверей распахнулась и навстречу им выкатился одетый в строгий костюм толстый коротышка. Широко улыбаясь, он быстрым шагом направился к посетителям.
— Здравствуйте, господа. Очень, очень рад вас видеть этих стенах. Мое имя Ланол. Но вы можете называть меня просто Лан. А как зовут вас?
— Стино, а это мой друг Авар, — не моргнув глазом ответил Дэйв.
— Очень, очень приятно, Что же мы стоим? Располагайтесь! — Все трое утонули в глубоких креслах. — Не желаете ли выпить? Коньяк? Виски?
— Я бы предпочел стаканчик «Шерри», — сказал Дэйв.
— А я — водку.
— О-о, водка! Среди моих предков много русских. Водка была их любимым напитком.
Столик выдавил из себя три сосуда, пачку сигарет и пепельницу.
— Теперь разрешите полюбопытствовать, какова цель вашего визита?
— Мы желали бы знать, какими развлечениями располагает ваша фирма.
— О-о, самыми разнообразными! Точнее — всеми. Мы — единственная на планете фирма, клиенты которой могут создавать свои миры и посещать их.
Дэм удивленно вскинул брови:
— В самом деле? Я считал, что запрет на ЭТО был полным.
— Совершенно верно. Но совсем недавно удалось получить средства контроля за подобной деятельностью. Вы можете выдумать любую, повторяю — любую реальность и остаться в ней. Но мы сумеем вывести вас в момент стопроцентной угрозы для жизни и по окончании заранее оговоренного времени. Контроль за безопасностью осуществляется соответствующими зонами мозга самого клиента, продублированными на наших машинах. Дубликаты уничтожаются вместе с созданными реальностями по окончании сеанса. Как видите, мы гарантируем полную свободу, исключая самоубийство. Для этого существуют другие фирмы. — Ланол вопросительно взглянул на посетителей. Они молчали. Чуть охладив тон, он добавил. — Вас не устраивают наши условия? Может вы не доверяете моим словам? Я могу предоставить…