13. Монстр
С первой нашей встречи – в Лондоне, в клубе «100» в 1987 году, в таком жарком и переполненном, что пот сходил с твоего лица, как старая кожа, – до последней – когда он поднимал, как призрак из Some Kind of Monster, свой мягкий чувственный взгляд, все еще полный гнева, все еще пытающийся заставить других увидеть то, что мог видеть только он, – казалось, Джейсон никогда не был абсолютно счастлив. Он был всего лишь одним из тех парней, с большим вытянутым лицом, принимавшим все слишком серьезно и выпячивающим свой подбородок. Он не был одним из тех ребят, которые складывались пополам от смеха, даже после косяка. Один из тех, кто всегда действовал из лучших побуждений, не хотел быть рядом слишком долго, зная, что вы никогда не оправдаете его мучительно высоких ожиданий, такой никогда не взрослеющий характер со страниц «Над пропастью во ржи».
Дело было не только в его пребывании в Metallica, но и в том, кем он из-за этого стал. Казалось, все началось задолго до этого. Как зуд, который нельзя почесать. Это было чувство, которое я испытывал каждый раз, когда видел его: вблизи нахмуренным по какой-то причине или полностью обезличенным, далеко на какой-то сцене, которая для него всегда казалась немного большой.
В тот первый раз в 100 Club ничего нельзя было сказать, кроме того, что там больше не было Клиффа. Время от времени в человеческой волне образовывался просвет, через который ты мог видеть, как по краям вспыхивал Polaroid… Джеймс, сгорбившийся у микрофона, и его правая рука размазана в движении, стремящемся к потертой Flying V… Ларс на заднем плане яростно качает руками и ногами, тонущий человек, пытающийся выплыть из моря… Кирк в быстром силуэте, и его тень, как всегда, появлялась, чтобы перелетать то синхронно с остальными, то отдельно… И был еще один новый парень, и единственный раз, когда ты обратил на него внимание, был тогда, когда он упал в обморок от жары и гастрольная команда рванула к нему, чтобы привести его в чувство. Позже, многие месяцы спустя, когда мы, наконец, встретились в ресторане в отеле Майами, он ощерился, когда услышал мое имя, и отрицал, что что-то подобное произошло, и кто знает, может, я действительно все не так понял. Я и все те люди, которые кричали и тыкали пальцем. Я никогда до этого не испытывал ничего подобного в 100 Club. Даже в годы панка, самые худшие для клуба, я не был свидетелем подобных сцен. То, как остальная часть группы оттолкнула его, заставило меня отнестись к нему с пониманием – они смеялись над его протестами, говорили, что им все равно, было это или нет, просто он не должен испортить их хорошее выступление. Это была одна из тех случайностей, которые имели для него значение, для новичка, с которым, как они говорили, постоянно происходили такие вещи, как мое неуклюжее замечание, ставшее еще одной иголкой в кукле вуду.
И затем, много лет спустя, я видел его в фильме, видел страдание на его лице, такое свежее, как будто он был готов заплакать яростными слезами; как он говорил про свою музыку «мои дети», защищая ее так, как не свойственно людям, у которых нет детей. Снова и снова я чувствовал к нему жалость, которую испытывает человек, глядя на страдающее от боли животное, когда отсутствие общего языка не дает возможности утешить, а желание протянуть руку может обернуться укусом.
Четырнадцать лет, шесть альбомов и только три несчастных соавторства, как будто невозможная тень Клиффа Бертона с каждым годом надвигалась все больше. И если примкнуть к Metallica было лучшим, что могло случиться с Джейсоном Ньюстедом, то окончательное расставание с ней с целью вновь обрести контроль и крупицы самоуважения было по меньшей мере вторым по значимости событием в его жизни. По правде говоря, я встречал его всего несколько раз, а говорил с ним и того меньше и едва ли вообще его знал. Я лишь считывал сигналы, которые он постоянно посылал, громкие и четкие, как и все остальные. И теперь он ушел, и я совсем не буду скучать по нему. Никто не будет. Хотя по Клиффу они все еще скучали. И это было действительно сутью проблемы. Ничто из того, что Джейсон Ньюстед уже сделал, делает сейчас или сделает в будущем, никогда не сможет сравниться со всем тем, что не успел сделать Клифф Бертон…
Годы между записью Load в 1997 году и их следующим полноформатным альбомом St. Anger в 2003 году для Metallica стали периодом застоя. Было множество записей и туров, бесконечные новости и громкие события, но, по сути, если ко всему этому присмотреться, то ничего великого или нового сказано не было: было мало позитивных вибраций, недостаточно восходящей траектории. Как если бы они уставились в дуло пистолета, не решаясь совершить нечто неотвратимое; ждали, что кто-то придет и, наконец, укажет им, что одежда императора на самом деле была сделана всего лишь из горячего воздуха. Завоевав музыкальный бизнес и доказав, что они, в конце концов, не такие уж и фрики, что они могут успешно сосуществовать с мейнстримом, сохранить авторитет и при этом зарабатывать сотни миллионов долларов для всех участников – первоначально избавившись от стигматов трэша, а уже после, победив полчища гранжа, – казалось, Metallica не сумела победить окончательно лишь одного врага – саму себя. Уже немолодая группа, которая никогда не была симпатичной, раздутая славой и успехом и внезапно переполненная гордостью из-за того, что уничтожила исконных рок-гигантов, которым она когда-то поклонялась, теперь Metallica казалась скорее мертвой, нежели живой, существующей на волне прошлой славы одной из величайших групп всех времен, которая становилась все менее актуальной для тех, кому предстояло ковать новый век.
В ноябре 1998 года, ровно через год после Reload, вышел двойной компакт-диск Garage Inc., первый диск которого содержал одиннадцать новых кавер-версий песен, а второй – сборник из шестнадцати треков с оригинального мини-альбома Garage Days Revisited, плюс все кавер-версии, записанные на стороне В различных синглов за все эти годы. С новыми треками, записанными в том же духе, что и раньше – в стиле живого исполнения в студии, со всеми недостатками (или с таким их количеством, которое мог себе позволить продюсер Боб Рок), – оба диска просто взрывались энергией, давая отличный отпор душному и наманикюренному звуку на Load и Reload, будто Metallica вновь открыла в себе внутреннего зверя. И все же над ними нависал тяжелый дух махинации. Выпущенный отчасти с целью борьбы с пиратскими продажами альбомов, содержащих такой относительно редкий материал, Garage Inc. стал также попыткой отвоевать хотя бы частично доверие метал-сообщества, которым Metallica пожертвовала в «переосмыслении» середины 90-х годов, одновременно пытаясь сохранить имидж, который Ларс и Кирк так усердно поддерживали. Итак, в то время как оригинальный логотип Metallica вернулся на обложку, фото группы (снова сделанное Антоном Корбейном) запечатлело их позирующими в образе рабочих в засаленных костюмах на фоне их «гаража», где Ларс, который вообще не курил, держал сигарету, а Кирк по-прежнему пытался выглядеть круто с подводкой для глаз и модельными усиками, размахивая дешевой сигарой и бутылкой пива (что было странной атрибутикой для рабочего-механика). Вкладыш был снова разработан Энди Эйрфиксом и сохранил тот же модно отвлеченный внешний вид и ощущение, которое оставляла графика Load и Reload, хотя его дизайн намеренно делал отсылку к прошлому, воспроизводя оригинальный дизайн для Garage Days и Creeping Death (вкладыш для двенадцатидюймовой виниловой пластинки), а также организованную в хронологическом порядке серию фото и символики из архивов, берущих начало в эпоху Мастейна.
Выбор материала для диска номер один также отражает желание хранить преданность прошлому, одновременно оставаясь в своем новом модном амплуа. Среди неизбежных кавер-версий Diamond Head – It’s Electric, а также поклона в сторону хардкор-метал-сцены восьмидесятых (попурри песен Mercyful Fate), стояли два кавера на песни брит-панков начала восьмидесятых годов – Discharge (Free Speech for the Dumb и The More I See). Также на диске было не менее пяти каверов на фирменные мелодии групп семидесятых годов, которые непосредственно повлияли на Metallica (Sabbra Cadabra группы Black Sabbath; Astronomy – авторства Blue Oyster Cult; Whiskey in the Jar – Thin Lizzy) или так или иначе отразились на группе (Turn the Page Боба Сигера, которую Ларс впервые услышал по радио в машине, когда ехал по мосту «Золотые ворота» к своему особняку в округе Марин). Еще было два косвенных доказательства влияния Клиффа Бертона на музыкальные вкусы группы – Tuesday’s Gone от Lynyrd Skynyrd и Die, Die My Darling от The Misfits. И наконец, один явный пример олицетворения себя с новым поколением рок-голиафов с неопровержимой репутацией – в командирской версии Loverman с альбома Nick Cave and the Bad Seeds, Let Love In.
Garage Inc., выпущенный в период рождественских покупок, удовлетворял рыночный спрос на сборники лучших хитов; хотя альбом на самом деле не был помечен в качестве такового, он тем не менее расширял и консолидировал очень разнообразную по своей демографии базу поклонников Metallica. Забавный, но не слишком фривольный, легкий, но нагруженный историческим багажом, альбом стал достойным выходом из положения, помогавшим группе завершить свои обязательства перед Elektra, Phonogram и Sony. Немного для каждого, за исключением, пожалуй, серьезных фанатов Metallica, все еще ждавших реального продолжения Load. Как отметил журнал NME в своем обзоре, Metallica, возможно, и выросла «на диете из спандекса, шпилек и долго оплакиваемой Новой волны британского хеви-метала… ускорив ритм и круша все вокруг с мощью девятого вала», но на Garage Inc. «они провалились, пытаясь звучать традиционно, как, например, в своем грязном прочтении Black Sabbath – Sabbra Cadabra, потакающем стилю рок-н-ролл, или залповом барном рок-исполнении Whiskey in the Jar. Тем временем кавер-версии на Blue Oyster Cult и Боба Сигера, не говоря уже про рок-балладу Lynyrd Skynyrd, предполагавшие распространение среди людей среднего возраста, в итоге оказали наибольший эффект на самые незрелые умы».