— Кирюха, ну чего молчишь, а? — возмутился долговязый, — Человеческим языком тебе говорю, братан: ты либо веник бери, либо пушку с предохранителя сними, аха-ха! Вот же, чучело. Блин, связался я с вами.
Парень с ружьём собрал глаза в кучу, сфокусировав взгляд в нужном месте. Но на большее его уже не хватило. Потянувшись рукой к предохранителю, он сам не заметил, как его туловище стало кренить вперед и вниз. Уже спустя секунду, он с грохотом растянулся на кухонном полу.
— Ну, трындец они барышни кисейные, — вырвалось при этом у долговязого. Замешкавшись, он перевел на меня полный подозрения взгляд, — А ты чё стоишь, смотришь? Крыса нафиг?
— Сам ты крыса, — возмутился я вслух, — Повежливее выражайся?
За неимением более вменяемого кандидата для переговоров, мне оставалось общаться только с тем, кто стоял на ногах. Им, к сожалению, был прыщавый. Лично я предпочел бы блондинку, без придурков в довесок. Но кто меня спрашивал?
Некоторое время долговязый стоял, открывая и закрывая рот. Наконец, он сфокусировал на мне взгляд, ещё более подозрительный, нежели ранее.
Это был мой максимум, как недоученного психолога, к сожалению — разглядеть в его, резко ставших непроницаемыми, черных глазах какой-то лихорадочный мыслительный труд. Я ведь даже практику психолога не проходил никакую: апокалипсис оставил меня без лицензии, а без неё я был вынужден просить клиентов вместо денег, рассчитываться со мной по-другому.
Немногие соглашались. Девушки, так вообще убегали или пытались меня убить. Бедный же я, бедный.
— Чё смотришь? — передразнил я его, — Человек, нафиг. Крыса говорящего никогда раньше не видел, что ли?
— Ну, нет, прикинь! — заржал парень, как конь, — Чё, реально ты крыс, да?
— Как видишь, — со спокойным осознанием своего достоинства, отозвался я.
Добрую четверть минуты мы молча переглядывались друг с другом, не двигаясь с места. Наконец, долговязый встряхнулся.
— Крыс он, ах-ха-ха! — весело рассмеялся тип, — Мне-то не гони! Человек ты.
— Так, а я о чём толкую с тоб… — сразу обрадовался я, — Стоп, что? Ты как догадался?
— Ты, по любому, отхватил от энтропии какую-то мозголомную плюшку, — рассудительно заметил парень, — Иллюзии, например. Отправил сюда к нам фантома в облике крысы, чисто чтобы поржать. Раскусил тебя, да?
— Нет! — возмутился я такой интерпретации, — Никакая я не иллюзия. Человек я в облике крысы, понял?! Можешь пощупать меня даже. Хрен с тобой, — после некоторого колебания, я согласился на унизительные для себя условия, и демонстративно вытянул лапу.
Долговязый тип внимательно изучил длину острых когтей-клинков на моей правой лапе, и отчего-то резко передумал ко мне подходить. Хотя ещё секунду, вроде бы как, был на это согласен.
— Ага, сейчас я подойду, — недоверчиво отозвался он, — И ты меня цапнешь чем-нибудь. Небось, в материальные иллюзии ты тоже умеешь, да?
— Да не иллюзия я, — устало вздохнул я, — Сколько тебе объяснять уже, что я не верблюд?
— Сколько надо, — заржал прыщавый парень, — Часто, небось, такое откалываешь? По любому, пока фантом нас тут разминает, ты в одной из квартир соседних засел, и яйца волосатые себе чешешь. Угадал я, да?
Парень резко отвернулся, и бросил вокруг себя хищный взгляд, словно к чему-то прислушивался. Его ноздри на мгновение расширились, как у охотничьей собаки, взявшей след.
— Энтропия бахает, — буднично заметил он, и вновь повернулся ко мне, с той же придурковатой улыбкой, — Слушай, если не хочешь, чтобы тебя гончие или гарпии за жопу сейчас схватили, дуй к нам. И по шустрику, а то там, чего-то, хорошо бахает. Чую.
— Да я и так здесь уже, — буркнул я, сделав себе зарубку на память. Похоже, этот тип — из продвинутых ребятишек. Уж не знаю, в какой он области «читер», но способности к экстрасенсорному восприятию у него точно есть.
— Я серьезно тебе говорю — дуй к нам, — отозвался долговязый, продолжая сканировать стены квартиры взглядом, — Или ты… ну, как его? Не яйки чешешь?
— Чего? — опешил я, округлив глаза.
— Ну, блин, — поморщился собеседник, — Баба ты, в смысле, раз такая пугливая. Не боись, я не обижу. Я, кстати, Тимоха.
— Да ты шизофреник! — выдавил я из себя, поперхнувшись, — Обострение вштырило? Так не терпи — прими азалептин!
— Точно ты баба! — прыщавый парень просветлел лицом и заулыбался, — Да не бойся ты меня, ё-маё. Будь я бандит какой, думаешь, я связывался бы с этими? — заржав, он указал на композицию в центре кухни, из обморочной парочки на полу, — Сама же видишь: ребята ни в п…ду, ни в Красную Армию.
Я с сомнением осмотрел натюрморт на полу, а затем перевел взгляд на собеседника. В голове постепенно начало формироваться решение, что делать со всей этой троицей. Не думаю, правда, что оно придётся по нраву Тимохе. Но это даже хорошо, что ему не понравится.
Нора довольно хихикнула, когда я стронулся с места. Уже давно заметил, какая она кровожадная. Думаю, если бы я спрашивал у неё совета, она сходу предложила бы сначала глушить придурка. Разговаривать уже потом.
— Ну, что скажешь? — нетерпеливо спросил он у меня, перестав сканировать стены квартиры пытливом взглядом, — Надеюсь, ты хоть красива… ай! Не подходи!
Я проигнорировал его тираду, неумолимо двигаясь в его направлении.
— Не бойся, — решил я его успокоить, — Это не больно. Я просто залеплю тебе рот и немного обездвижу.
— Э-э-эй! — Тимоха панически задергался в коридоре в поисках выхода, — Да что же такое!? Нормально же общались!
Мне оставалось доля секунды до того, как я смогу впрыснуть ему паралитический яд местного действия, когда парень ринулся на прорыв. Правда, не туда, куда я это ожидал.
С неожиданной даже для меня стремительностью, он оттолкнулся обеими ногами от пола, и взмыл в воздух. Каким-то образом оказавшись в горизонтальном положении, он рыбкой пролетел прямо под потолком вперед, пока я наблюдал этим фокусом, разинув рот.
Я ведь тоже умел высоко прыгать, на самом деле. Только такой причудливой траектории, я бы в жизни не добился. Крылатая ракета, блинский же блин!
Приземлившись на пол, Тимоха выпрямился из кувырка и тут же оказался рядом с обморочной блондинкой. Резким движением вздернув её тело с пола, он перекинул её через плечо, словно пушинку, и торжествующе оглянулся в мою сторону.
Только теперь я во всей полноте осознал коварство всего его замысла. Он собирался, похоже, сигануть наружу через окно четвертого этажа и быть таков. С ним также отправлялась симпатичная девка, а вот обормот с веником оставался брошен на растерзание злобному мне. Не то, чтобы я взялся бы за такое неблагодарное дело, как растерзание бесполезного тела, или что мне с ним делать положено?
Однако скорость принятия решения внушала мне уважение. Как он быстро нашелся.
— Э-э? — опешил я от такого расклада, — Ты не попутал ничего, молодой человек?
Расплывшись в идиотской ухмылке во всю прыщавую рожу, Тимоха всем своим видом показал, что ничего он не попутал. Более того, всю дорогу так и мечтал поступить, как сейчас. А я ему, как раз подвернулся.
С какой-то стороны, я его понимал, как мужик мужика. Путешествовать с молоденькой блондинкой вдвоём всегда приятней, чем с той же блондинкой — и её парнем. Лучше только с двумя блондинками, эх. Оставили меня без гарема, сволочи.
— Виктор, он собрался похитить бедную девушку! — возмутилась Нора настолько натурально, что я ей почти поверил. Скорее всего, опять подбивала меня свирепствовать в драке. Она часто меня пеняла, что метаморф я вышел излишне мирный.
Как пушистый котенок! Со щупальцами, конечно, но всё же. Не с тентаклями какими.
Я вытянул правую лапу вперед, прицеливаясь. Из неё, под огромным давлением воздуха, выстрелила тончайшая игла. Не люблю я тратить биоматерию, тем более настолько плотную, как прочные кости. Ещё больше терпеть ненавижу я их отращивать в режиме цейтнота. Но другого способа достать шустрика, у меня сейчас не имелось.
Парень уже выбил кухонное окно боковым ударом ноги, причём само движение выглядело для меня смазанным, как подёрнувшееся помехами изображение. От укольчика он, впрочем, не убежал. Игла пробила ткань синих джинсов, и вонзилась ему в ягодицу как раз тогда, когда он ставил ногу на подоконник.
Во мне явно умер успешный медбрат. Любая дурка оторвала бы меня с руками, ведь пациент принял лекарство от обострения, даже не пикнув. И не потому, что был надежно зафиксирован или был жутко запуган. Он даже не заметил укола, похоже. Чего не скажешь о самом яде.
— Ар-ха! — заорал Тимоха, панически оглядываясь назад. В тот самый момент, когда он собрался встать на подоконник обеими ногами, мышцы его подвели. Рухнув на пол вместе со своей ношей, он оперся на ладони, подволакивая ноги за собой.
Ну да, подумал я. Выше пояса паралич не должен был добраться.
— «Ни баись», — я ухмыльнулся во всю ширину крысиной морды, — Бить не буду. Сильно, то есть, не буду.
Что собирался ответить мне Тимоха, осталось неизвестным. На вечеринку подвалило ещё одно действующее лицо.
В столь любезно выбитом проёме окна, внезапно появился Форточник.
И без того, что эти существа в моё прошлое пребывание на Земле были самыми пакостными, так этот конкретный экземпляр ещё и оказался папочкой всех форточников, судя по его размеру. Тварь энтропии, похожая на натянувшего на себя чёрное покрывало амбала, мее-еедленно забиралась внутрь, по своему обыкновению изображая ленивца.
До поры до времени изображая, конечно. Уж я-то помнил, что мышцы форточника способны на взрывные усилия, позволяющие ему прыгать издалека, и душить в своей хватке кого угодно.
Сначала на подоконник опустилась когтистая и длиннопалая лапа, похожая на облитую чёрным битумом деревянную ветвь. Она напряглась, и спустя несколько секунд в проёме показалась и голова твари. Не имевшая шея, она словно росла напрямую из трапециевидных мышц, как небольшая выпуклость между плеч. Лишь изредка моргавшие, обсидианово-чёрные глаза без зрачков позволяли её выделить на фоне прямоугольного и плоского туловища.