– Ага, вот и ответ на следующий мой вопрос! О вашем странном лирде. А откуда у вас такие сведения, Катрин?
Мне даже тут повезло, что я запомнила слова Даги. А валить все на покойников – очень удобно. Пойди проверь, где именно я лгу.
– Меня учил читать и считать гвайр Людус.
– Да, ваш отец говорил, что вы получили хорошее образование.
– Вот. Он увлекался на досуге алхимией.
– Только не говорите, что вы собираетесь искать философский камень!
– Вовсе нет, Марк. Эти поиски не для женских умов. Пусть золото ищут мужчины. А вот попутно он сделал несколько не очень важных открытий. И рассказывал мне. Вот так я и узнала. Потому и запросила такой лирд. Я не собираюсь всю жизнь быть на обеспечении мужа. Согласитесь, Марк, иметь жену, которая со временем перестанет тянуть деньги на платья, это очень хороший бонус.
Вроде бы так – нормально сказала. И подчеркнула, что не считаю женщин умнее, но и себя не обидела. А уж перспектива сэкономить, пусть и в будущем, должна его порадовать однозначно.
– Значит так, дорогая жена, с этого момента мы говорим друг другу «ты». Достань кусок чистой ткани – перевязать ранку. Утром ее никто не должен видеть. Ты мне действительно нравишься, малышка. Но поклянись, что больше вранья не будет.
– Клянусь господом нашим! – торжественно сказала я.
Если учесть, что я атеист, то клятва не слишком меня обязывает. Но я не собиралась ему больше врать. Он честно простил мне надувательство и отнесся хорошо. Он не глуп, не качает права, объявляя себя самым умным и главным. Нет, думаю, что в глубине-то души он в это свято верит, но хоть ведет себя прилично. А от добра добра не ищут.
Но меня насторожило то, что на вопрос о своей матери он предпочел не отвечать.
На следующий день с утра я проснулась от странного ощущения. Ночью мой муж подгреб меня к себе, прижал мою спину к своему животу и так и удерживал. Сквозь тонкую ткань сорочки я пятой точкой ощущала некоторое неудобство. Честно – мне стало страшно, и я попыталась аккуратно вывернуться из-под его руки.
Думаю, я его разбудила, потому что хриплым со сна голосом Марк буркнул:
– Лежи спокойно и не елозь. Раз уж ты моя жена, привыкай. Для мужчины это естественно. Так что не стоит бояться. Потом, когда станешь старше, увидишь, что там.
Я еле сдержала нервный смешок. Похоже, с мужем мне таки повезло. На редкость вменяемый парень.
– Когда нам нужно вставать?
– Нас разбудят, когда придут за простыней.
– Марк, а почему ты вчера не захотел рассказать мне про свою маму?
– Вот же… заноза мелкая.
Я повернулась к нему лицом. Глаза у него были янтарно-карие, красивые. Но он хмурился.
– Марк, если знаешь точно, к чему готовиться, не так страшно.
– Моя мама – леди. Она – украшение графства. Но жить с ней под одной крышей не слишком легко.
– Почему?
– Она слишком безукоризненна. Она всегда точно знает, что и как нужно делать. От нее не скроется ни одна мелочь. Но все это касается только внешней стороны.
– Это как?
– Ну, ее не интересуют дела графства, ее не интересует, где берутся деньги на ее прихоти. Что была война и крестьяне разорены – тоже не ее проблема. Зато не дай бог горничная подаст ей не те туфли.
– Ты любишь ее?
– Она любила моего старшего брата. Да и то… потому, что он наследник. Я никогда особо не пользовался ее вниманием.
– Я поняла. Можно еще один вопрос?
– Спрашивай.
– Кто из нас старше? Я или она?
– Естественно она!
– Нет, ты не понял вопрос. Я сейчас – графиня. А она – вдовствующая графиня. Так кто из нас старше по положению?
– С ума сойти! Уж не собираешься ли ты объявить ей войну?
– Зачем мне с ней воевать? Я хочу понять, кто из нас главнее в замке.
– Ну, по социальному статусу старше ты.
Так я и думала. Со смертью мужа женщина теряет часть своего статуса. Так было и на Земле. Другой вопрос, что я буду делать с этой безукоризненной дамой? Вряд ли ей понравится подчинятся малявке. Но и я плясать под дудку идиотских правил не буду. Судя по тому, что он рассказал, маман – та еще эгоистка. Конечно, дай бог, чтобы я ошиблась.
– Знаешь, мне нравится, что ты все понятно объясняешь.
Он засмеялся.
– Кто бы мне сказал, что вместо любви я с женой буду определять ее статус, – не поверил бы!
Тут я поняла, что возникла еще одна проблема. Я хотела в туалет.
– Марк, одевайся и иди из комнаты?
Он удивился.
– Ты меня гонишь?
– Нет, но мне нужно, чтобы ты вышел!
– Зачем?
Ну, вот как ему объяснить-то?
– Так, лисица, не хитри, а говори прямо!
– Я в туалет хочу!
– У тебя же есть ночная ваза? Я видел сам, своими глазами.
Он уже смеялся надо мной.
– Марк, иди из комнаты!
– Ну, не стоит первое утро семейной жизни начинать со скандала!
Он вскочил резко и быстро. Его нелепая сорочка до колена скрывала тело. Но я все равно немножко подсматривала. Крепкий высокий парень. Ноги ровные и не слишком волосатые. Одевался он быстро.
Он наклонился над кроватью, чмокнул меня в кончик носа и сказал:
– Я пришлю тебе служанку, но не вылезай из-под одеяла, пока не затопят камин.
Выйти он не успел. В дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, вошли священник, отец, леди Тирон и леди Фания. Пятой была та самая женщина, которая сидела на скамейке в молельной комнате. Я так и не рискнула спросить, кто она такая.
Мне было стыдно, что все пялились на нас. Но, похоже, Марк был к этому готов. Он ловко завернул меня в одеяло и весь этот кокон взял на руки.
– Вы можете забрать свидетельство, леди Фания.
Леди подошла и аккуратно сняла с кровати простыню с несколькими пятнами крови.
– Все ли благополучно, милорд?
– Да?
– Все ли благополучно, леди?
– Да, все хорошо.
– Значит, графиня Шарон, вам повезло больше, чем вашей сестре.
С этими словами все и вышли. Марк посадил меня на кровать и велел ждать служанку.
О чем говорила леди Фания, я поняла только за поздним завтраком. Наш отъезд отложили – его величество изволил задержаться еще на один день. Сестра вышла к завтраку с таким лицом, что мне стало ее жалко. Похоже, у нее даже несколько сосудов в глазах лопнули. И то, что она долго плакала, было видно. Опухшие веки, прокушенная губа. Зато этот жирный ублюдок прямо сочился самодовольством. Я заметила, как поморщился Марк, глядя на него. Завтракали все молча и быстро. Гости частью разошлись вчера, частью разъезжались сегодня, сразу после еды. В комнату мы вернулись вместе. Я предложила спросить на кухне чая и еще поговорить.
– Марк, расскажи, почему женят всех из разных государств? Почему ты говоришь на нашем языке без акцента?
– Потому, что еще семьдесят лет назад это было единое государство. И язык у нас одинаковый.
– А теперь хотят снова объединить?
– Да, у вашего короля нет наследника. Зато есть два брата, с которыми он не слишком ладит. Вот чтобы вновь не вспыхнула война, как раньше, ваша принцесса выйдет замуж за нашего принца. И страна вновь станет целой.
– А где будет столица? У вас или у нас?
– Столица будет общая, на границе, где была старая.
– А сколько нам ехать?
– От сорока до пятидесяти дней. Смотря по погоде. Если будут бураны снежные, то может получиться и дольше.
Он еще немного посидел со мной, рассказывая про свой замок, а потом сказал, что должен пойти проверить своих солдат.
– А можно я с тобой?
– Зачем, малышка?
– Я хочу посмотреть, в чем я поеду.
– Хорошо, одевайся.
Марк отвел меня к небольшой крытой повозке и наказал никуда не отходить.
– А соседняя повозка?
– Это для леди Сании.
Интересная конструкция. Полозья, но явно можно переставить на колеса. Сам домик-коробочка висит на очень толстых кожаных ремнях. Значит, даже на колесах будет трясти меньше. Внутри есть диван, на нем можно спать во время движения. Даже ремень есть – пристегнуться. В углу маленькая печка, типа буржуйки. Она на высоких ножках и прикручена к полу намертво. И два небольших застекленных окошка. Если учесть, что тут мне предстоит провести месяца полтора минимум радоваться нечему. Хотя верхом мне было бы еще хуже.
У Сании домик был побогаче. На дверцах резьба, да и окошек аж четыре. Ну, лучше бы два, но с двойным остеклением. Но внутрь я не полезла. От греха…
Когда я повернулась к дому, то увидела, что из окна, которое сейчас спешно закрывали, выкинули длинный шест и к нему прикрепили две простыни со следами крови.
Вот же идиотизм!
После завтрака я стала одеваться в дорогу. Фица суетилась рядом. Она уже сбегала и растопила печку в кибитке. Ну, я понимала, что это не совсем точное название. Но больше не придумала, как называть. Так что пусть будет кибитка. Как у кочевых племен. Самым неприятным моментом оказалось то, что Фицу брать в домик нельзя. Не положено леди ездить со служанкой. Для нее и горничной Сании была приготовлена отдельная повозка. Там еще поедут лакеи короля. И там нет печки. Я отдала Фице свой старый плащ. Наказала взять вычищенные войлоки. Не хватало еще простудить ее.
– Ой, да вы, леди Катрин, не волнуйтесь сильно. Там соломы такой слой, что холодно не будет. И дверка на шнуровке. Да и ткань не только холстина – внутри войлоком все обито. А кибитка маленькая – надышим.
– Сапоги у тебя не слишком теплые. Надень вторые чулки. А в дороге постараемся тебе купить на меху. Нужно было мне раньше сообразить.
– Ой, леди Катрин, да для меня главное, что вы меня с собой берете! Вы не думайте, я стараться буду! И прически вам всякие научусь делать и все-все, что нужно.
В холле родного дома стояли баронесса Рибут, отец и леди Тирон. Баронесса держала в руках икону.
И что это значит? Последнее благословение?
Первыми подошли Сания с мужем. Граф встал на одно колено. Сания склонила голову и молитвенным жестом сложила руки на груди. Отец что-то негромко им говорил.