– Больше?
– Больше, капитан.
Пауза была долгой…
– Господин граф, редкий случай, но я не могу принять решение. Деньги, обещанные графиней, велики, спору нет. Но я уже слишком стар, чтобы искать другое место и завоевывать репутацию там. Я собирался остаться здесь и служить, сколько смогу. Но если графство разорится… Может быть, стоит поискать человека в монастыре? Среди монахов много грамотных.
– Капитан, среди них много пьющих. Да и слушаться монаха вряд ли будут.
– Марк, я не давлю на тебя. Но могу сказать тебе еще одну вещь. Ты мой муж. Мне жить в этом графстве всю жизнь. Более того, здесь же будет жить и мой сын. Поэтому я собираюсь часть денег от косметики вложить в развитие графства. Разумеется, если ты оставишь меня управлять. Если нет, я буду тратить только на себя и просто копить. Отдавать свои доходы идиоту-управляющему и оплачивать туалеты твоей мамы я не собираюсь. Спокойной ночи, господа.
И я отправилась спать. Не стоит давить еще больше. Марк и так позволяет мне достаточно много. Тут важно не перегнуть палку.
В спальню Марк вернулся хмурый. Тяжело ему, я понимаю. Но и меня можно понять. Я не могу его успокоить и сказать, что я старше его и на порядок больше знаю. Тем более что, скажем честно, в сельском хозяйстве я разбираюсь на уровне своего сада-огорода. Но я хоть знаю, чему придется учиться. Так что пусть думает. Выбора у него все равно нет.
– Ты поела?
– Нет еще, сейчас перекушу.
– Ты сможешь снова сделать такое лицо… Ну, как на свадьбу – взрослое?
– Могу, но зачем?
– Через день мы едем на зимний бал. Герцог прислал приглашение. Два дня туда, пару дней мы побудем там и два дня обратно. Потом я уеду.
– Хорошо. Я надену свадебное платье. Оно достаточно нарядное?
– Да, ты прекрасно смотрелась.
– Марк, а можно я сварю здесь еще крем? Думаю, нужно будет найти купца, который станет ездить ко мне за товаром. Ну, и деньги не помешают мне в любом случае.
– Сколько ты собираешься вкладывать в графство, если останешься управлять? И что именно ты собираешься покупать на эти деньги? Просто платить налоги?
– Кстати, а сколько именно годовой налог с графства? Ну, старые долги ты отработаешь, а чтобы не копить новых, сколько нужно?
– Каждый год в конце осени я должен отправлять в королевскую казну шесть тысяч салемов. И в случае военных действий приходить со своим отрядом. Не меньше двухсот человек.
– Понятно. Я собираюсь откладывать на расходы для себя лично очень немного. Чтобы крестьяне не голодали и вовремя платили налог, я сама лично объеду все деревни. Ну, не за один день, но все. Посмотрю, где какие земли. Я не слишком в этом разбираюсь, но толковые старосты должны знать, где что лучше растет. Посмотрю, сколько в деревнях скота. Буду покупать хороший породистый крупный скот. Это если местные корма позволят. Если нет, то хотя бы овец и коз пусть разводят. Посмотрю, где в деревнях какие промыслы есть. Постараюсь их развить. Например, посуду из глины у тебя лепят?
– Да, в двух деревнях.
– Во-о-от! Сравню, где лучше, там и буду развивать. Если будут овцы, значит, нужны станки. Чтобы женщины зимой могли работать. Ткани простые делать, одеяла и плащи. Да много чего можно из шерсти. Посмотрю мастеров в городе. Возможно, приглашу кого-то обучать деревенских. Мебель делать резную, красивую и дорогую. Для этого нужен хороший инструмент и сухое дерево. Может быть, кожаный промысел. Пока это только слова. Все нужно объездить, и станет понятно – что и куда. А денег я жалеть не стану.
– Хорошие у тебя планы. А ты не боишься конфликтов с матерью?
– Марк, если я останусь управлять – в моей воле будет сократить ее содержание до минимума. И я это сделаю. Зачем ей шесть фрейлин? Нет, может, ей по статусу и положено, но не тогда, когда графство в долгах. Голодать она не будет никогда. И в холоде сидеть. Но украшения и тряпки я ей ограничу. Тут даже думать не о чем. Я что-то не видела у тебя кучи лакеев и всяких там мужских игрушек. Ну, костюмов дорогих, украшений, охотничьих собак… Если ты, граф, себя ограничиваешь, почему ее нужно баловать? Ладно бы лишние средства были. Но ведь нет! Если поставишь управляющего, разбирайся сам. Я против твоей воли не пойду. Попрошу отдать мне под жилье ту самую башню, сделаю там ремонт и заведу свой штат, которому сама и платить буду. И видеть графиню буду редко. Так что меня устроит любой вариант. И никаких конфликтов я не боюсь. Или я жена и хозяйка на этих землях, или я твоя невеста, которая знает свое место и никуда не лезет, ничего не проверяет.
– Ладно, малыш, давай спать. Уже совсем поздно.
Ночью меня и Марка сожрали клопы. Нужно все чистить и отмывать. Это не дело.
Следующий день я варила глицерин. К сожалению, у меня не во что было его разливать, но, думаю, эту проблему я легко решу в городе. Небольшую чашечку я послала с Фицей графине в подарок. Мне не жалко, а ей будет приятно. Разложила сохнуть мыло – оно мне точно пригодится.
Сделала себе новую кисточку и новую тушь. Это я все возьму с собой.
Грижск мне не понравился. Тесные улочки, грязноватый и шумный. Но – большой. На окраине города были приличные усадьбы безземельных дворян. Ну, или тех, у кого свои земли были далеко, но они проводили сезон в главном городе герцогства.
Наш дом был мал и неказист. Старая кухарка с мужем кое-как прибрались к нашему приезду и протопили, но обстановка была достаточно убогой. Большой зал с камином, где вдоль стен шли широкие лавки. На них спали солдаты, которые нас сопровождали.
Спальня графини. С хорошей новой мебелью. С бархатными шторами и фарфоровыми вазами. Комната для фрейлин с шестью скромными кроватями. Еще одна комната, довольно простецкая, где постелили нам с Марком.
И три пустых, практически без мебели, зато холодных и мрачных. Ну, и кухня, где за шторкой, в нише, были спальные места для кухарки и ее мужа. Горничных графини клали спать в одной из пустых комнат просто на соломе.
Днем мы успели побывать на рынке и пройтись по лавкам.
На следующий вечер отправились представлять меня герцогу.
Вдовец, две дочери чуть старше меня и сын с женой. Эта группа располагалась у подножия трона. Ступеньки были покрыты красным ковром, резное кресло, точнее трон, позолочено. Для семьи были выставлены специальные скамеечки прямо на ступеньках. Марк представил меня, и я удостоилась кучи любопытствующих взглядов. Ну, их можно понять – я тут иностранка. Когда гостей набилось достаточно, всех пригласили к трапезе в другой зал.
Бал как таковой свелся к еде. Кроме нас, было еще две графских семьи, поэтому все мы сидели за высоким столом. Бароны и нетитулованные дворяне сидели за нижним. Много ели, пели менестрели и кидали мячики акробаты. Два карлика в колпаках с бубенчиками странно шутили, дрались, и всем это нравилось.
Я сидела, улыбалась и ждала, когда уже объявят танцы. С левой стороны от меня сидел Марк, а сосед справа безостановочно ел. Хоровод с притопами и прихлопами меня не интересовал, но и не пугал, просто мне нужны были знакомства с местными красотками.
Они, кстати, с большим любопытством смотрели на мою сумочку. Обычная бархатная торбочка с атласной лентой вместо ручки. Я набила ее разномастными флаконами с глицерином. Стеклянные флаконы стоили дорого. И все были разной формы и размера. Ну не дошли еще тут до стандартов и поточного производства.
Естественно, первые три ушли дочерям и невестке герцога. Он, кстати, заметил эти маленькие подарки и благосклонно кивнул мне. За время танцев я раздала остальные четыре самым, на мой взгляд, перспективным дамам. Дорого одетым и в возрасте около тридцати. Объяснила, как лучше пользоваться, и сказала, что скоро откроется лавка с таким товаром. Ну, и чуть прорекламировала прочее, чем собираюсь торговать. С точки зрения бизнеса это был удачный бал!
Днем мы с Марком были приняты герцогом в его кабинете. Он выслушал историю Марка о моем странном лирде. Удивился, но разрешил с весны открыть лавку. При условии, разумеется, честной уплаты всех налогов. Сорок процентов. Сорок!!! Ну, я не удивлюсь, если узнаю, что все утаивают доход. И я буду делать так же, главное – понять систему контроля. А уж с остальным я разберусь. Но смотрел герцог Грижский на меня с большим любопытством.
Дома Марка ждал скандал. Встретив его в холле, графиня дождалась, пока у нас заберут верхнюю одежду, и одним движением руки отослала слуг.
Она, картинно заламывая руки, со слезами на глазах выговаривала:
– Я не верила, что ты способен так поступить с матерью! Как ты мог? Я выносила под сердцем бесчувственного и жестокосердного сына! Ничего… Ничего тебя не интересует, кроме своих желаний! Как ты мог?
Она говорила так долго, а я все не могла взять в толк, что именно натворил Марк.
– Только для того, чтобы она ночью грела твою постель, ты оставил меня дома! Я, в конце концов, твоя мать, а не прислуга!
– Мадам, я не мог вас взять. Приглашение было на две персоны.
– Но в приглашении стояло: «Лорд Шарон, граф Ромский, с семьей»…
– Мадам, вы шарили у меня в кабинете и читали мои бумаги?!
– А что я еще должна была делать, если ты не повез меня в Грижск?! Ты повез эту… – Тут мадам сделала паузу, обозвать меня она все же не рискнула. – Вы там развлекались, светское общество, пир, танцы! А я вынуждена сидеть здесь, как проклятая! – Она заламывала руки и аккуратно, чтобы не стереть грим, промокала сухие глаза уголком кружевного платка. – Я просто уверена, что эта чужестранка тебя опозорила незнанием приличных манер! Ты губишь репутацию семьи!
Обозленный и уставший Марк крикнул прислугу. Графиня замолчала. Ругаться между дворянами при низших, очевидно, не принято.
От лакея Марк потребовал немедленно, сию секунду собрать всю прислугу и управляющих в холле и повел меня к лестнице. Но поднялись мы только на один пролет. На площадке, там, где лестница разбивалась на левую и правую части, он остановился. Повернулся лицом к холлу и принялся ждать. Я молча стояла рядом. Минут через десять собрались все.