Внизу слышны голоса и взрывы смеха. Капрал приказал подать всем горячий грог за мой счет. Алкоголя там капля, так что все пьют не боясь – зато согреются.
Одежда ждет нас в комнате. Леди Ровена смотрит с ужасом:
– Леди Катрин, это же мужская!
– Леди Ровена, у нас нет времени на препирательства. Или вы надеваете штаны и куртку, или можете остаться здесь. Думаю, завтра случится какое-либо происшествие, которое заставит кортеж вернуться в дом барона. Хотите?
Леди начинает переодеваться с каким-то ожесточением. Да, я понимаю, ей нелегко нарушить правила приличия.
– Нет-нет, свою одежду тоже надевайте. Будет холодно.
Окно открыто и петли смазаны. Хотя внизу так шумят, что это и не так важно. Мы выбираемся из окна прямо на крышу сарая, он примыкает к задней части дома. И, как научил капрал, идем в левую сторону от нашего окна. Высота около двух метров, крыша широкая и плоская, но леди Ровена вцепилась мне в руку так, будто мы штурмуем Эверест. Внизу, по окончании крыши, нас ждет хороший стожок соломы и солдат в форме барона.
– Леди Ровена, прыгайте и ничего не бойтесь. Только не кричите. И дальше будет гораздо проще. Садитесь на край крыши, свесьте ноги, и будет не так высоко. Ну, смелее!
Она перекрестилась и прыгнула. Даже не вскрикнула. Молодец!
В снегу протоптана узкая дорожка. Она ведет куда-то в заснеженный огород.
Солдат выводит нас по ней к калитке в плетне. Там уже ждет возок, запряженный четверней. Неудобный, старый и без печки. Возок супругов Карпус. Он обошелся дороже золоченой кареты. Долг супругов старому барону – сто десять салемов. Но мне нужна была именно эта повозка. У нее, единственной из всех виденных мной во дворе, дверца была не сбоку, а сзади.
Самое ужасное, что все соседи понимали, что с леди Ровеной собираются поступить… непорядочно. Иначе Карпусы не заломили бы такую несуразную цену за эти дрова. Все всё понимали…
Прежде чем открыть дверь и помочь нам сесть, солдат немного мнется и спрашивает:
– Ваше сиятельство, простите… А правда ли, что у вас в замке людей не порют?
– На моей памяти такого не было. Всегда все можно объяснить словами.
Нас внимательно слушает второй человек барона. Он сидит на кучерском месте.
– Господин капрал Фар сказывал, что вы нас на службу возьмете?
– Да. Ты – Роний?
– Роний, ваше сиятельство.
– Я сдержу слово и возьму вас на службу. Если захотите. Если нет – просто хорошо заплачу.
– Садитесь, ваше сиятельство. Мы еще раз двор обойдем, покажемся начальству – и в путь.
Первое, что я сделала, сев в возок, – проверила наличие закрытого горшка под лавкой. Мне пришлось разорить свою походную лабораторию. Он на месте, так же как и деревянная удобная лопатка, и это меня несколько успокаивает.
Хорошо, что нам не пришлось въезжать в деревню. Дорога между баронствами наезженная. Крестьяне возят на торги из одного баронства в другое свои изделия. Лошади отдохнувшие, но не скакуны, обычные крестьянские лошадки. У нас только два часа на то, чтобы оторваться от погони.
Через два часа, если нам повезет, хватятся часовых. Если не повезет, то раньше. До границы на хороших конях – пять часов. Очень надеюсь, что капрал сможет хоть сколько-то задержать людей. На границе баронства нас будут ждать люди барона Ируса. Солдат, которого отправляли на постоялый двор, должен был пригнать сюда возок и, предупредив о нашем приезде, отправиться с письмом леди Ровены к барону Ирусу.
Весь план сшит на скорую руку. Половина его основывается на чистом везении. В возке очень холодно, мы закутаны в кучу тряпья, но от стылого воздуха оно не слишком спасает. Думаю, нашим возничим и того хуже.
Через два часа сзади послышался крик и топот копыт. Роний уже с час гнал лошадей нещадно… Быстро же спохватился баронский капитан.
Я чувствую, как вместе с холодом в душу проникает ужас. Я прекрасно представляю, что может сделать с нами этот моральный урод. Да, меня трясет от страха… Но я точно знаю, что не сдамся просто так. Возок мотает из стороны в сторону, я приказываю Ровене крепче держаться.
Крышку горшка я просто разбила лопаткой. Некогда мне воск отколупывать! Этой же лопаткой, стараясь, чтобы белый порошок не попал внутрь кареты, я начинаю выкидывать его на дорогу, прямо на снег. Возок кренится, леди Ровена вцепляется в мою руку. Не от страха. Она меня держит, хоть и не понимает, что я делаю. Я сползаю по стенке возка и почти ложусь на пол, так надежнее, и продолжаю сыпать порошок, стараясь, чтобы он попадал на всю ширину дороги.
Всадники отстают от нас совсем немного. Их человек десять, не меньше: очевидно, воины барона разделились.
Там, где мы недавно проехали, дорогу затягивает… заволакивает белым густым клубящимся паром… Всадники притормаживают коней, но один из них кричит:
– Вперед, сукины дети!
И кидается в белое марево…
Горшок пустой, и я с досады выкидываю его на дорогу. Мне не видно уже в клубах пара ни людей, ни коней. Облако густое и огромное. Оттуда, из тумана слышатся крики боли, вопли, дикое ржание испуганных коней…
За нами никто не гонится, но Роний продолжает настегивать лошадей и дико свистит. Выживем – обеспечу его по гроб жизни. И второго тоже… Даже имени не знаю. Думаю, к барону им попадать никак нельзя – повесит или запорет.
Странно смотрит на меня леди Ровена. С ужасом и восторгом.
Дорога гладкая, кони начинают уставать, и Роний позволяет им бежать медленнее. Нас почти не трясет, дорога прекрасно наезжена.
Постепенно адреналин схлынул, и я могу уже видеть мир таким, какой он есть.
– Вы колдунья, леди Катрин?
– Что… Почему колдунья?
– Этот волшебный пар, через который не прошла погоня…
– Фу-у-у-х-х… Нет, леди Ровена. Вы видели в городах дома, покрытые белой краской? Побелкой?
– Ну конечно видела.
– Когда известь только произвели, ее нужно погасить. Для этого ее заливают водой. И она вскипает и начинает брызгать во все стороны. Выглядит это страшновато, да. Валит пар и летят горячие брызги.
А потом успокаивается, и этой массой белят стены домов. А снег – это и есть вода. Известь я брала с собой на такой вот случай. Нам, слабым и беззащитным женщинам, нужно иметь всякие подручные средства. Для нашей безопасности.
Леди смотрит на меня круглыми глазами, а потом начинает смеяться… А потом – плакать… Истерика, переволновалась. Бывает. У меня у самой руки трясутся – адреналиновый отходняк это называется. Я обнимаю Ровену за плечи и глажу по спине. Бедная девочка!..
– Успокойся… Тш-ш-ш… Все кончилось. Нас отвезут домой. И обещаю, больше ты никогда не будешь так мучиться. Ты будешь жить так, как захочешь сама… Тш-ш-ш…
Леди Ровена почти успокоилась, когда повозка стала замедлять ход и остановилась. Послышались мужские голоса. Я вышла из этой ужасно неудобной кибитки и сощурилась. Вокруг были всадники на огромных черных конях. Многие держали в руках факелы.
Один из них, крупный, грузный, с пиратской повязкой на лице, сказал:
– Кто такие?
– Господин барон, меня зовут леди Катрин Ромская. Я жена Марка Ромского. В повозке находится вдова барона Фуста, в девичестве – леди Ровена Ромская.
Всадник спешился и оказался не таким уж высоким, зато очень пузатым и подвижным.
– Барон Трок Ирус к вашим услугам, благородные леди.
И, невзирая на грузность и пивной живот, барон очень куртуазно изобразил придворный поклон.
– Садитесь в кибитку, дамы. На моей земле вы будете в безопасности.
– Господин барон, на земле барона Фуста остались наши люди, охрана. Мы никого не могли взять с собой. За каждым из них следили. И там остались мои фрейлины. Ну, и достаточно ценный багаж. Багаж – бог с ним, в крайнем случае можно и бросить. Но вы поможете вызволить наших людей?
– Не переживайте, графиня. Сейчас я отвезу вас в свой замок, как говорится, от греха подальше. Сдам на руки баронессе. А завтра лично съезжу за вашими людьми. Думаю, Фуст-младший все же не совсем пропил мозги. Он не пойдет на публичный конфликт. Садитесь уже в кибитку, леди. Мы сейчас на земле Фустов, не стоит давать повод к конфликту.
И барон несколько нетерпеливо подтолкнул меня к кибитке, помог забраться и лично закрыл дверь.
– Потерпите еще пару часов, леди. Потом вы согреетесь.
Через два часа нас вынимали из кибитки на руках. Адреналин схлынул, мы обе промерзли до полусмерти и засыпали стоя. Хлопотала какая-то маленькая хрупкая женщина, суетливо отдавала приказы, нас напоили горячим грогом с хорошей долей алкоголя и обернули в мягкие шкуры. Служанки растирали нам руки и занемевшие ноги. Парили тазы с горячей водой. По телу медленно расползалось тепло и дурман. Так, в креслах у камина, мы и уснули.
Я проснулась ближе к обеду. Прислушалась к себе – вроде бы обошлось. Ни голова, ни горло не болели. Комната была… скромная. Ни роскоши замка Фустов, ни элегантности комнат моей свекрови.
На стенах, прикрывая камень, висели войлоки. Вместо ковра у кровати тоже лежал войлок. Чистый. Камин был невелик, в нем негромко потрескивали дрова. Полная молодая горничная задом отворила дверь и внесла поднос с чем-то дымящимся. Из-под белоснежного чепчика выбивались белокурые кудряшки.
– Ой, ваше сиятельство! Разбудила я вас?
– Нет, я уже проснулась.
– А меня госпожа баронесса приставила к вам! Риза меня зовут, ваше сиятельство. Ежели вам чего нужно, вы только скажите, я тотчас все и сделаю!
Я засмеялась. И эта уютная Риза, и солнечный день за окном, и тепло, и собственное здоровье… Все слилось в ощущение счастья! Все же вчера мы чуть не попались, а сегодня уже все так здорово!
– Мне бы одеться, Риза, и умыться.
– Сей же час вам солью, ваше сиятельство! Я вот и водички горячей принесла! И холодной – тоже. И госпожа баронесса мыльце выдала для вас. И платье вам нашли подходящее. Ваше-то вчерашнее в каких-то пятнах. Не смогли отчистить, вы уж не серчайте!