Это все я узнала уже по дороге домой, и вой герцогини стал мне понятен.
– Я не сделаю этого ни за что на свете!
– Тогда, мадам, я найду достойный повод для развода. Даже не сомневайтесь! Вас застанут с мужчиной при самых компрометирующих обстоятельствах. Если вы помните, достаточно трех надежных свидетелей. Я постараюсь увеличить их число до десятка. Вряд ли после этого вы сможете посещать публичные мероприятия!
– Я больше не стану покрывать ваши долги, герцогиня. Вдовий дом ждет вас, – от души добавила я.
Герцог нехорошо ухмыльнулся.
– Там, в покаянии, вы проведете полгода.
Вой Маризы стал истеричнее.
– Этого мало. Твоя часть дохода из лирда невестки весь этот период будет идти в пользу монастыря. И ты, совершенно добровольно, пожертвуешь туда… – Тут герцог сделал небольшую паузу. – Пожертвуешь туда две тысячи салемов.
Я его даже зауважала. Решение о переводе денег в монастырь ударит и по его карману.
– Леди Катрин, у меня к вам будет просьба и совет.
– Слушаю вас, ваша светлость, и сделаю все, что в моих силах.
– Приведите в порядок герцогиню. Ну, лицо там… прическу… И побудьте сегодня ей вместо горничной. Ни к чему слугам слышать истерику и потом сплетничать.
– Я все сделаю, ваша светлость.
– А совет мой таков: замените вашу фрейлину, она слишком болтлива и словоохотлива. И за небольшую сумму передавала все сведения о вас моей жене. В том числе и то, что слепые кружевницы работают на вас.
Я оторопела. Все же я дурында…
– Благодарю вас, ваша светлость, от души благодарю. Но я действительно собираюсь оформить документы на владение и все рабочие контракты на леди Ровену. Негоже сестре моего мужа быть нищенкой. Да и я не успеваю присматривать за всем.
– Как вам угодно, леди Катрин. В свою очередь хочу сказать, что, получив то, что хотел из вашего лирда, я не тяну руки за остальным. Я не так жаден, маленькая графиня, как вы, похоже, думаете. Переночуйте сегодня в покоях герцогини, пожалуйста.
С этими словами герцог вышел, оставив меня приводить в порядок Маризу.
Мне стало его жаль. За эту ночь он потерял женщину, которую долго и тайно любил. Кто сказал, что сильные мира сего живут без ударов судьбы? Да и выглядел он уставшим и постаревшим. А ведь, в сущности, он не плохой мужик. При его-то власти можно было стать знатной сволочью. А он по-прежнему ценит слово «честь».
Ночь в покоях Маризы далась мне нелегко. Стояла уже глубокая ночь, настенные часы в приемной секретаря показывали второй час по полуночи. Я сходила в ее комнаты, отпустила всех зевающих горничных, аж трех!
Намочила полотенце и вернулась в кабинет. Протерла Маризе лицо, поправила прическу, велела заткнуться и провела ее в спальню. По пути, слава Всевышнему, нам никто не встретился. Там все началось по новой…
Она рыдала и истерила, пыталась обвинить меня в том, что все это мои происки. Что я ее ненавидела и мечтала сжить со света. Даже замахнулась на меня. И вот тогда я тоже психанула и отвесила ей пощечину. Не очень-то и крепкую. Мариза была выше меня. Но это, как ни странно, ее успокоило.
Я заставила ее еще раз умыться холодной водой, чтобы утром она не выглядела опухшей, и наконец-то уложила спать. Если бы не просьба герцога, я бы к ней не подошла. Она была мне просто противна. Сама я, подкинув дров в оба камина, прямо в платье прилегла на один из диванчиков и там продремала до утра.
Утром герцог не вышел к завтраку, а Маризу я подкрасила и напудрила. Она смотрелась почти как обычно, пожалуй только слишком молчаливой. Но не забыла сорвать зло на одной из горничных, наградив девушку оплеухой. Не потому, что бедняга что-то сделала не так, а потому, что могла себе такое позволить. Гадина… Я ощущала к ней какую-то холодную брезгливость…
Леди Ровена тоже не присутствовала на завтраке – ее пригласили в кабинет герцога. Но, слава богу, все прошло хорошо, и после трапезы мы наконец-то покинули дворец.
Я даже не стала устраивать сходу разборки с леди Шайд. Домой, немедленно домой. Слишком утомительно и тяжело мне дались все эти родственные интриги. Да и Ровена выглядела измотанной и нервничала – все еще боялась, что ее отдадут барону. Пришлось рассказать, что барону запрещен въезд в герцогство под страхом смертной казни. Она расплакалась от облегчения.
Леди Шайд я уволила уже дома. Похоже, леди не сильно и огорчилась. Судя по всему, в отличие от остальных дам, приторговывая секретами своих патронес, она успела сбить себе небольшой капитал. Думаю, не пропадет. Такое, как известно, не тонет.
После долгого разговора с Ровеной, слез и бесед на тему «я не справлюсь» повезла ее и леди Фай в Ромск и там в мэрии при свидетелях переписала кружевную мастерскую на Ровену. Брать на себя управление она боялась. Но я понимала: не кинуть ее сейчас в такую воду – она никогда не научится плавать. Психологически она застыла на уровне необразованной пятнадцатилетней девочки, запуганной и беззащитной.
Мы разорвали десятилетний контракт с леди Фай по обоюдному согласию, и новый она заключила уже с леди Ровеной. Мне от мастерской оставалось чистых двадцать процентов. Теперь Ровена будет учиться считать расходы на сырье и зарплату, на содержание и еду мастериц, придумывать новые модели и узоры, беспокоиться о сырье… Справится. Если что, я рядом.
Денег мне на нее было не жалко. Я и сама была на ее месте, но мне повезло с Марком. А могли бы замуж за морального урода отдать. Кому бы тогда все мои навыки и знания нужны были? Вот пусть теперь повезет ей.
Также на имя вдовствующей баронессы был приобретен небольшой домик в городе. Пока его можно сдавать, а там – кто знает, что и как сложится. Но теперь Ровена не так беззащитна. И если надумает выходить замуж, теперь знает, что потребовать в лирд.
Взамен она пообещала мне ежедневно заниматься с учителем математикой и письмом, с тем чтобы через год уметь самой полностью вести бухгалтерию, хотя бы самую простую. Уроки игры на кифаре с леди Цирин Ровена и так никогда не пропускала. У нее был дивной красоты бархатный голос.
Наконец все вошло в обычную колею. Я подписала очень выгодный контракт на поставку синего и зеленого красителя с самой крупной мебельной мастерской Грижска.
Гвайр Бирут, владелец мастерской, приезжал ко мне в замок сам лично. Опробовал несколько вариантов лака с добавками краски и остался доволен. Сейчас он уже не работает сам, только ведет дела, но начинал когда-то столяром. Так что посмотрим, как новый вариант лаковой мебели пойдет у покупателей. Цену я поставила существенно ниже, чем на настоящий ультрамарин. Мне хватит.
За товаром они будут приезжать сами, герцогского налога не будет, и, хоть пока мастерская берет небольшие партии краски, это только начало. И платят за него чистым золотом. По договоренности с той же мастерской, дабы не платить сорок процентов, они высылают ко мне на работу в летнее время трех мастеров с запасом древесины.
Мне нужна в замке красивая мебель. Старая слишком неказиста. Что смогут, разберут и используют повторно. Дерево старое, сухое и крепкое. Но большую часть привезут с собой – все простые кровати мне понадобятся. Для изготовления простой мебели я приглашу своих мастеров.
Лавки работали бесперебойно, деньги поступали и откладывались. Часть – в мою личную кубышку, часть – на графство. Нужна бесплатная школа в Ромске. Нужны для начала хотя бы курсы письмо-чтение-математика по деревням. А значит, нужен теплый большой дом в каждой деревне, где будет жить учитель. Там же будет и класс. Монахи неприхотливы, а за краску для икон мне можно будет выбрать в церкви лучших.
И еще весной я собиралась закупать птицу для графства. В большом селе Приозерном кроме озера были еще и пруды. Они зарастали ряской и тиной. А земли вокруг были не очень удачные, каменистые. Люди только-только на налог зерно собирают. Запустить в пруды гусей – с кормом проблем не будет. А гуси – это не только отличное мясо для крестьян. Это – пуховики, подушки, одеяла. Это – спальники для солдат. Не тяжеленные суконные плащи, а легкие и компактные спальники. Надо будет над водоотталкивающей пропиткой поколдовать…
Еще нужно докупить семенной картошки. Не во всех селах прижилась новинка, не все успели распробовать.
Для огорода при замке мне своей хватит, а для крестьян закуплю и на тех же условиях отдам по семьям. Пожалуй, даже полегче условия сделаю. Каждый четвертый мешок мне, а не половину. Хватит мне и этого.
Через три недели после нашего приезда я получила письмо от Марка. К письму был приложен документ, подписанный королем. Марк – опекун леди Ровены до ее совершеннолетия или новой свадьбы. Этот документ я Ровене показала – пусть ей будет спокойнее.
Хотя она и так расцвела в последнее время. Невзирая на бесконечно черный цвет туалета и более чем скромную прическу, она посвежела и похорошела. Ушли темные круги из-под глаз, порозовела кожа и появился нежный румянец. Она охотно занималась по вечерам с братом Кором, и он часто хвалил ее. А еще днем из мастерской часто стали доноситься песни. Разные…
Иногда женщины пели удивительно слаженным хором, иногда Ровена пела одна. Она стала несколько смелее в суждениях. Думаю, слишком долго она была беззащитным ребенком. А сейчас, поняв, что у нее есть я, есть семья и опора, начала взрослеть. Я радовалась, глядя, как она цветет. Дал же бог такую красоту и голос! Надеюсь, что кроме сына у меня будет еще и дочь, похожая на нее.
Время неумолимо шло к весне, и я приступила к следующему этапу своего плана.
После долгих бесед и споров с Лестой, нашей травницей, был вызван для разговора гвайр Бланд. Сперва обсудили дела графства. Решили, что ему все же нужен крепкий помощник. Ну, тут я разрешила гвайру выбрать самому. Им вместе работать, так что пусть смотрит внимательно. А после разговора гвайр снова отправился в поездки по селам.
Охраны у меня хватало, так что гвайра сопровождали всегда не меньше шести человек. Из каждого села или деревни были привезены девочки десяти-тринадцати лет. Некоторые полные сироты, но таких было мало. В основном дочери вдов. Брали только желающих, но и их оказалось с перебором.