Первая мысль, конечно, была про тушёнку. Её я сам покупал, всегда проверяю срок годности, но, честно говоря, после той первой банки, которая шла в ход вчера, меня не покидало подозрение, что с ней что-то не так. Однако разум подсказывал — не тушёнка в этом виновата. Что-то другое, какой-то внутренний голос, если хотите, кричал мне, что проблема глубже.
Я сел в палатке, опираясь на свои колени, и закрыл глаза, пытаясь дышать глубже. Вдох, выдох. Это обычно помогает, но не сегодня. Перед глазами мерцали какие-то светлые точки, и всё вокруг казалось странно искажённым. Я моргнул, открывая глаза, и посмотрел на тусклый свет, пробивавшийся сквозь полотно палатки. В голове было мутно, будто меня кто-то вытащил из очень глубокого сна слишком резко.
«Ладно, — подумал я, — свежий воздух должен помочь». Я принялся медленно выбираться из палатки, стараясь не разбудить никого из этой странной научной компании, с которой, по злому стечению обстоятельств, оказался в этом лесу. Выйдя наружу, я втянул холодный утренний воздух. Знаете, как это бывает в предрассветные часы, когда лес будто спит, а воздух почти мёртвый, холодный, но с ароматом сырости и утренней росы? Это обычно помогает очистить голову, но не в этот раз.
Стоило мне сделать пару шагов в сторону речки, куда я направился умыться, как взгляд остановился на движении. Где-то на границе видимости, в туманной дымке утреннего света, что-то колыхалось. Силуэт, едва видимый, но направляющийся в мою сторону. Я остановился, прищурился, пытаясь понять, кто это мог быть. Может, профессор или кто-то из аспирантов решил выйти за пределы лагеря, как и я. Но с каждым шагом туманная фигура становилась всё реальнее, ближе. Я начал различать черты.
Этот кто-то двигался неровно, пошатываясь, словно его тело вдруг утратило привычный баланс, и я понял — это не прогулка по утреннему лесу. Это было что-то другое. Оскал, перекошенное лицо, глаза… В них было что-то странное, но тогда я ещё не мог понять, что именно. У меня в голове мелькнула мысль, что этот человек — если это был человек — идёт на меня с намерением. И намерение это, мягко говоря, не самое дружелюбное.
Инстинкт подсказал мне шагнуть назад, но тут вдруг всё перед глазами поплыло. Будто кто-то переключил канал на старом ламповом телевизоре, экран мигнул, и перед глазами пошли помехи. Рябь, полосы, вспышки света. Я зажмурился, потряс головой, моргая, чтобы убрать наваждение, но оно не исчезало. Проклятая рябь, как старые плёнки на экране, продолжала мешать мне видеть.
Когда рябь, наконец, ушла, и зрение вернулось, этот кто-то был уже на расстоянии вытянутой руки. Человек, если можно так его назвать, с холодным, нечеловеческим выражением лица, что-то невнятное шепча себе под нос, потянулся ко мне руками. Я сразу узнал его — это был один из аспирантов, тот самый, который вчера дёрнул плечами на мои слова о палатках, словно я говорил глупость.
Но сейчас он не был похож на человека. В его глазах не было ни осознания, ни мыслей — только пустота и нечто, чего я до сих пор не мог объяснить. Он был как одержимый, как человек, движимый единственной мыслью — напасть на меня.
Руки сами собой сжались в кулаки. На рефлексах, едва осознавая происходящее, я вскинул ногу и ударил его в живот. Должно было быть больно, но он, кажется, вообще ничего не почувствовал. Принял удар, замер на секунду, а потом снова двинулся на меня, как автомат.
В этот момент я почувствовал животный страх. Как будто всё это было нереально, как будто я попал в какую-то жуткую игру, где нет места логике и правилам. Этот человек передо мной больше не был тем аспирантом, с которым я обменивался парой фраз вчера. Он тянулся ко мне, как робот, как безумец, как нечто, что никогда не существовало в реальном мире.
Я не мог больше ждать. Рука автоматически сжалась в кулак, и, не долго думая, я врезал ему справа, вложив всю свою силу, всю злость и страх, что накопились за последние несколько секунд. Кулак столкнулся с его лицом, и я услышал хруст. Что-то в его голове явно пошло не так — может, челюсть, может, нос, но он снова не остановился. Он замер, голова откинулась назад, но тут же вернулась, как на пружине, и этот… человек снова посмотрел на меня пустым взглядом.
Я отступил, судорожно соображая, что делать дальше. Передо мной был кто-то, кто не чувствовал боли, не боялся, и его единственное желание — дотянуться до меня. Покой не предвещало ничего.
Он не дал мне времени на раздумья. Этот бывший аспирант, которого я ещё вчера считал ленивым ботаником, бросился на меня снова, не моргнув и не запнувшись. Словно машина, будто бы его личность, человеческие чувства — всё, что отличает человека от животного, — испарилось. Теперь передо мной стоял лишь инструмент, орудие, чей единственный импульс — уничтожить меня.
И снова мои инстинкты сработали прежде мысли. Рука сжалась, ноги прижались к земле, тело напряглось, готовясь к очередной атаке. Сколько же раз тренер вдалбливал мне эти рефлексы на тренировках по рукопашке. «Не думай — действуй», — его слова вдруг всплыли в памяти. Едва он приблизился, я резко поднырнул под его руку, перехватил его за плечо и крутанул вокруг себя, используя силу его собственного броска. Мгновение — и мой противник взмыл в воздух, подчиняясь физике и инерции.
Он грохнулся в кострище, то самое, что ещё вечером оставалось под кучей углей и пепла. Казалось бы, какая неприятность, но нет. Удача улыбнулась мне странным образом: мы ещё вчера, перед тем как лечь спать, обложили это место валунами — для безопасности, чтобы костёр не распространялся. И теперь эта разумная предосторожность сыграла свою роль. С глухим стуком голова аспиранта встретилась с одним из острых камней, которыми мы так старательно строили защиту.
Я даже не успел выдохнуть от облегчения. Всё выглядело так, словно я только что завалил врага в компьютерной игре, добив его точным ударом. Но вместо победного фанфара по мне пробежала волна ледяного ужаса, смешанного с осознанием того, что я только что превратил этого парня в историю. Первая мысль, вырвавшаяся из моего подсознания, была неожиданной: «Сто пятая по мне плачет». Я даже усмехнулся, вспомнив о таких вещах, как уголовная ответственность, в этот странный момент.
Но усмешка повисла на моем лице на полпути. В этот же миг перед глазами, будто прорезая моё зрение, вспыхнул текст. Буквы возникли ниоткуда, прямо передо мной, крупные, резкие, светящиеся странным холодным светом, словно застыли в воздухе:
Внимание, выжившие жители сегмента!
Вас определили как годных для дальнейшего существования.
Остальные 90% населения подвержены трансформации.
Выживайте, развивайтесь.
Первая волна запущена.
Глаза моргнули, снова и снова, пытаясь избавиться от этой неведомой галлюцинации. «Что это было?», — мысленно спросил я себя. Меня не покидало ощущение, что я всё ещё сплю, что это — затянувшийся кошмар, от которого никак не пробудиться. Первая волна? Какого черта? Какая волна? Почему первая? Получается, будут и другие?
Слова исчезли так же внезапно, как появились, но мысли оставили за собой длинный след вопросов. А главное, кто это говорит? Какая-то матрица? И что они имели в виду под «трансформацией»?
Я взглянул на тело аспиранта, всё ещё неподвижно лежащее в кострище, как сломанная кукла с разбитым лицом. Пожалуй, единственное, что я мог предположить, глядя на него — «трансформация» была не чем-то абстрактным. Нет, вот она, передо мной, растянулась в кострище, с пустыми глазами и оскалом, замершим на изуродованном лице. Чёрт возьми, да, он уже не был человеком. Это всё объясняет, но только на поверхности. Чем больше я пытался копнуть глубже, тем больше вопросов появлялось.
Не успел я уложить эту первую вспышку понимания в голове, как перед глазами снова замелькал текст, на этот раз ярче, почти агрессивно, будто система ждала, когда я соберусь и вникну в её послание.
Поздравляем!
Вы первым в данном сегменте уничтожили трансформированного. Более того, вы сделали это до Оповещения.
Вам зачислено скрытое достижение.
Подробности в меню.
Я застыл, обдумывая. «Достижение?» Что за чёрт? Какое к черту достижение? Это реальность, не игра. Я осмотрелся, как будто ожидая, что кто-то из окружающих тоже видел это сообщение и сможет объяснить, что тут происходит. «Меню? Какое, чёрт возьми, меню?» — мысли метались одна за другой, но логика ускользала, словно комары над болотом — вот она рядом, но поймать невозможно.
Но что-то в этом тексте всё-таки заставило меня подчиниться — может, инстинкт, а может, обманчивая надежда, что это всего лишь какое-то сумасшедшее недоразумение. Я закрыл глаза, глубоко вздохнул, пытаясь вызвать хоть что-то, что выглядело бы как меню, как в играх. Секунду ничего не происходило, и я уже готов был отмахнуться, решив, что просто сошёл с ума, как вдруг передо мной открылось новое окно.
Имя: Артем, Уровень: 1
Характеристики: Сила 10, Ловкость 10, Выносливость 10, Интеллект 10
Достижения: «Первый среди равных» — вы уничтожили трансформированного до Оповещения. Награда: скрыта.
Снова передо мной эти странные, холодные строки. Рука непроизвольно дёрнулась, словно я хотел вырвать себя из этого сна, но куда там. Это меню, эти слова… Всё это казалось нереальным, и в то же время ужасающей правдой. Картинка складывалась медленно, как кусочки пазла, но одно стало очевидно: реальность, к которой я привык, треснула, оставив за собой какой-то новый мир.
В голову полезли самые разные мысли. Значит, теперь я в системе, как в игре? Но почему? Как это всё произошло? И где были остальные? Я посмотрел на палатки, из которых уже слышались шорохи. Видимо, звуки схватки всё-таки их разбудили. Что мне теперь делать? Если сказать, что аспирант с ума сошёл и напал на меня, никто не поверит. Понадобится что-то весомее.
Но, если эти слова правдивы, значит, и остальные могут подвергнуться трансформации? Я медленно оглянулся, внимательно прислушиваясь к звукам леса. Вокруг всё ещё царила предрассветная тишина, но теперь в ней чувствовалась какая-то угроза, словно из самой