[746]. Новое здание было выстроено, по-видимому, близ старой палатки 1621 г., которая не могла, очевидно, вместить всего поступившего оружия. О постройке этого здания известно немного. Весь июнь и июль «делали ее монастырские каменщики безденежно за зделье на монастырском хлебе». Кроме того, в строительстве участвовали 154 семеновских крестьянина, получивших за работу 22 рубля 19 алтын 4 деньги. Здание было выстроено основательно; «в тоеж палату зделано 4 связи долгих, да 4 коротких и с столбы в стены с обухи и с крюки, да 5 замков». Одних только железных связей пошло в него 39 сажен с четью (около 84 м), сечением 1–2 вершка и весом 201 пуд 5 гривенок (3294,5 кг). Ковал их белозерский кузнец Пятой Федоров «из своего железа своими людьми и угольем». Ему за работу было дано 110 рублей 22 алтына 3,5 деньги.
Заметим, что оружейные палаты существовали в Троице-Сергиевской лавре и в Соловецком монастыре (построена в 1602 г.)[747]. В крупных городах, таких, например, как Псков или Торопец, местом хранения оружия часто служили деревянные навесы, погреба и «амбары»[748]. В Туле все вооружение было сосредоточено в каморах Никитской, Спасской и Пятницкой башен[749]. Безусловно, строительство каменной оружейной палаты в Кирилловом монастыре было вызвано его положением «великой государевой крепости».
Вооружение Кириллова монастыря в его классической полноте характеризует опись 1668 г.[750] Этот редкий по тщательности исполнения документ составлен знавшим военное дело человеком, очевидно, оружейничим «старцем» Ионой Реутовым. Опись оружия начинается с перечня 80 пушек. Возможной ошибкой этой описи является помещение всех их в арсенал, а не в башни, где они тогда должны были находиться[751]. Из этих пушек 34 известны по описям 1621 и 1635 гг., а остальные относятся к периоду строительства «Нового города». К сожалению, сведения о последних не полные; дано только их подразделение на «статьи». Поэтому для определения точных тактико-технических данных крепостной артиллерии интересующего нас времени были привлечены дополнительно описи 1695, 1745 и 1773 гг. Сопоставление всех этих описей дает довольно подробную характеристику артиллерии Кириллова монастыря во второй половине XVII в. (табл. 5).
Из табл. 5 видно, что за 33 года — с 1635 г. по 1668 г. — количество орудий увеличилось с 34 до 80, т. е. более, чем в 2 раза. Очевидно, подавляющее большинство стволов, отлитых из чугуна, было доставлено из Москвы в ходе строительства крепости.
Количество присланных пушек определялось потребностями обороны. При этом учитывалось количество бойниц в башнях «Нового города». В настоящее время этих бойниц около 158. Присланные пушки, как о том свидетельствуют поздние описи, были размещены на башнях равномерно — по 2–4 на каждом ярусе. Все 47 новых пушек (включая пушки Зюзина) подразделяются по калибрам на пять групп: 8 шестифунтовых, 9 пятифунтовых, 8 четырехфунтовых, 13 трехфунтовых и 8 двухфунтовых. Получается почти равномерное распределение пяти основных калибров крепостной артиллерии. По мощности новые пушки превосходят прежние мелкие орудия. Следует, однако, отметить, что сделанное в описи 1668 г. подразделение на «статьи» по степени мощности произведено не на основе одинаковых калибров, а на основе сходных размеров и веса.
Согласно разбираемой описи, к «большой статье» относилось 10 наиболее крупных и тяжелых орудий размером 2,75 м каждое и калибром 6 фунтов[752]. Существенные колебания в весе от 77 пудов 10 фунтов до 83 пудов 10 фунтов зависели прежде всего от толщины стенок стволов и от их общей длины (в описи 1773 г. приведены результаты измерений стволов от дульного среза до запального отверстия, причем они различны). К «Средней статье» относятся 29 пушек (13 трехфунтовых, 8 четырехфунтовых и 8 пятифунтовых) средним весом 45–52 пуда и длиной 2–2,67 м. Расхождение в их весе может быть объяснено теми же причинами. К «Малому наряду» мы условно относим 8 двухфунтовых пушек весом 18–20 пудов и длиной 129–142 см. При всем различии трех выделенных подразделений обращает на себя внимание почти полное сходство отдельных экземпляров и целых серий одинаково калиброванных орудий по длине и весу. 8 шестифунтовых пушек одинаковы по длине (3 аршина 14 вершков), а 2 имеют одинаковый вес (83 пуда 10 фунтов). Среди пятифунтовых пушек 2 одинакового размера (3 аршина 3 вершка) и веса (50 пудов). Абсолютно тождественны попарно между собой 4 четырехфунтовые пищали (табл. 5, № 32 и 33; 35 и 36). Близки друг другу 3 трехфунтовых образца, а из 8 двухфунтовых орудий 4 не отличаются друг от друга (№ 42–45).
Единообразие калибров и размеров групп орудий внутри каждой «статьи» свидетельствует, что стволы могли быть отлиты в одном месте и, вероятно, по одной установленной типовой модели. Одновременно это единообразие говорит о том, что во второй половине XVII в. выпуск одинаковых артиллерийских стволов на русских заводах был уже налажен[753]. Здесь со всей очевидностью обнаруживается превосходство крупного производства перед мелким — кустарным. Следовательно, «стандартизация» размеров и калибров артиллерийских стволов, связываемая обычно с петровскими преобразованиями[754], произошла на Руси примерно на 50 лет раньше, в связи с развитием пушечно-литейной промышленности[755].
Остальную часть кирилловской артиллерии составляли пушки мелкого калибра, оставшиеся от более раннего времени (конца XVI в. и начала XVII в.). Все они имеют разные размеры. Медных пушек монастырь не получал, так как они предназначались главным образом для полевых операций.
При сравнении тактико-технических данных чугунной артиллерии Кириллова монастыря с пушками тех же калибров саксонской артиллерии середины XVII в. наблюдается (при сходной длине) большая разница в весе в пользу русской артиллерии: отечественные пушки большой и средней статей примерно на 400–500 кг легче восьми- и шестифунтовых саксонских пушек[756].
Боеприпасами к кирилловской артиллерии были 6500 ядер и 96 полых гранат. Несколько из них найдено при раскопках оружейной палаты. Чугунные литые ядра к пяти- и двухфунтовым пушкам весят соответственно 2575 и 1140 г. Калибр литых полых гранат достигает 10 см. Толщина их стенок — 12–15 мм. Кованые железные ядра калибром 3,4 и 4,2 см (а также каменное ядро того же калибра) весят 170 и 275 г; они относятся, очевидно, к концу XVI в. — началу XVII в. (рис. 23).
В пороховой казне, хранившейся где-то в первом ярусе северной крепостной стены «Нового города», находилось 37 бочек пушечного пороха, общим весом 237 пудов.
Анализ состава «городового наряда» Кирилловской крепости указывает на определенную закономерность снабжения ее пушками и боеприпасами. В этом сказалось преимущество централизованного государственного руководства.
При строительстве крепости учитывалась необходимость вооружения монастыря самым разнообразным стрелковым оружием. При этом исходили из требований военных наставлений, предписывавших, чтобы «у людей были пищали долгие или карабины добрые…, а с одним бы пистолетом одномочно никаков человек в полку не был»[757].
Ручное огнестрельное и холодное оружие «Нового города» было сконцентрировано в арсенале. В описи 1668 г.[758] приводятся подробные данные о составе этого оружия, его происхождении, форме и размерах; об устройстве замков и прицелов, о форме и отделке лож и т. д. От составителя не ускользнули также различные поломки, переделки и пр. В результате этого перед нами в осязательной полноте проходят тысячи предметов вооружения из крепостного арсенала. Наиболее интересны из них 303 пищали (ружья), составлявшие в основном старое вооружение монастыря. Длина их стволов — 1–2 аршина с лишним [средняя длина — 1 аршин 7 вершков (около 102 см)]. Особую группу составляли 9