На ней Кольский острог изображен в виде прямоугольника с 4 квадратными башнями на углах и густой застройкой внутри (рис. 3). Вертикальные линии стен указывают, что он, действительно, состоял из бревен-кольев.
Очень существенно, что расположенный на острове против городского острога монастырь изображен на гравюре также в виде четырехугольной крепости-острога. Монастырские укрепления играли, несомненно, немаловажную роль, исключая возможность высадки противника на острове и ликвидируя опасный плацдарм.
Через 10 лет после выхода в свет книги Геррита де Вера Кольские оборонительные сооружения были уже иными. Писцовая книга 1608–1611 гг. письма и дозора московского писца Алая Ивановича Михалкова указывает, что 3 стены крепости в Коле были острожными, а одна городовой[875], т. е. имела уже иную конструкцию. Эта стена была, по-видимому, рублена городнями. Опись А. И. Михалкова говорит даже об отводных городнях: «… на городовой стене в отводной огородне…» или «в отводной огород не в подошвенном бою…». Городовая стена была выстроена, скорее всего, после 1590 г., когда царь Федор Иванович, в ответ на челобитную Кольских поморов о защите их от разбойничьих набегов шведов, дал им, за успешное отражение вражеского нападения, льготную грамоту, освобождавшую их от податей и разного рода повинностей сроком на 3 года[876].
Расположение Кольского острога на мысу между устьями рек Колы и Туломы было на редкость выгодным. Это подчеркивает Книга Большому Чертежу: «… а в проливу пала река Кола да река Тулома вместе устьями. А промеж тех рек на устье город Кола от моря 60 верст»[877].
Книга Алая Михалкова сообщает довольно подробные данные об остроге Колы. Его четырёхугольник имел размеры 70 X 50 сажен. Главной — лобовой — стеной острога была, несомненно, стена городовая, рубленая городнями; с нее начал описание А. И. Михалков. Обращенная, по-видимому, к Кольской губе, эта стена являлась важным звеном в системе его обороны. Остальные стены были острожными — частокольными. Одна из них, находившаяся непосредственно на берегу Колы, ежегодно подмывалась водой в половодье.
По углам острога стояли башни. Две из них — Егорьевская, около которой «на городовой стене» существовала упомянутая выше «отводная огородня», и Никольская — были проезжими, а две другие — глухими[878]. Глухой была и «середняя» башня, стоявшая в центре одной из стен.
Кроме 5 основных башен, острог Колы имел еще 2 маленькие башенки на береговой стене: одну — «отводную», а другую — «на тайнике» у Водяных ворот.
У угловых и «средней» башен острога было по 3 яруса боя — верхний, средний и нижний (подошвенный). Подошвенными бойницами была снабжена также и «отводная огородня» у Егорьевской башни. Окна нижнего и верхнего боя имела и городовая стена. В острожных стенах боевых отверстий, видимо, не было; упоминания о них нет в описи А. И. Михалкова.
Все основные башни Кольского острога были вооружены пищалями. Пять пищалей стояло также на городовой стене, а одна — в отводной башенке подмываемой стены. Общее количество пищалей доходило до 17. К некоторым из них были приписаны пушкари. В казне острога хранилось большое количество пороха, свинца и разного рода ядер[879].
Так выглядели острожные укрепления Колы в самом начале XVII в. Описанные А. И. Михалковым в 1608–1611 гг., они являлись в основном острогом 1583 г., который за четверть века существования был, видимо, частично реконструирован и усилен новой приступной стеной.
В начале XVII в. внутри Кольского острога, помимо «анбаров» и «чюланов», возвышались 2 деревянные церкви — теплая клетская Николая Чудотворца с трапезного и «студеная» шатровая Георгия с колокольницей «мирского строения». У Никольских ворот стояла сторожевая изба, а у Егорьевских, наряду со сторожевой избой, — и тюрьма в виде заостренной тыновой ограды[880].
За пределами острога существовало 2 посада — Верхний и Нижний. Оба они были застроены дворами посадских и тяглых людей. Посадские и тяглые дворы стояли также за рекой Колой, т. е. на правом ее берегу. «И всего в Коле в остроге и на обеих посадах и за рекою за Колою посацких и стрелецких тяглых и с монастырским» было в это время 94 двора, «а людей в них посацких» 150 человек[881], «да 13 человек стрельцов, да бобылей и с теми, что в стрелецкой слободе, 43 человека. Да 6 мест дворов старых и новых»[882]. Естественно, что среди столь редкой посадской застройки деревянная крепость, занимавшая площадь в 3500 кв. сажен, с ее двумя храмами, выделялась как основное сооружение Колы.
В дальнейшем, почти на протяжении всего XVII столетия, мы не имеем сведений о Кольском остроге. П. М. де Ламартирьер[883], посетивший Колу в феврале 1653 г. и оставивший в своих записках краткое ее описание, не только ничего не говорит о ее оборонительных сооружениях, но и не отмечает даже их наличия. Он сообщает лишь о том, что Кола — это «небольшой городок, скорее пригород, очень захолустный, построенный между горами на берегу небольшой речки». В нем только «одна улица», все дома на которой деревянные и «очень низенькие». Крыши этих домов «очень чисто сделаны из рыбьих костей» и имеют «наверху спереди… отверстие», через которое внутрь «проникает свет»[884].
Нет упоминания о Кольских укреплениях и в более поздних источниках XVII в.[885] Однако это не значит, что во второй и третьей четвертях XVII в. укреплений в Коле не существовало. Указание на то, что в промежуток времени между 1611 и 1619 гг. кольский деревянный «город» сгорел[886], ничем не подтверждено и весьма сомнительно. Наличие в это время в Коле гарнизона, состоявшего из 300 стрельцов, присланных перед войной 1623 г. и оставленных в ней после ее окончания[887], показывает, что в первой половине XVII в. Кола оставалась пограничной крепостью Русского государства. Определение в нее в 1664 г. ста стрельцов и назначение воеводы[888], а также данные о сменах воевод и стрелецких сотников в 1666–1669 гг.[889] показывают, что в связи с русско-шведской войной, закончившейся заключением мира в 1695 г.[890], Коле придавалось большое значение. Недаром в конце XVII в. — начале XVIII в. она числилась в числе 188 старинных русских городов, имевших каменные, деревянные или земляные военно-оборонительные сооружения[891].
Некоторое представление об укреплениях Колы того времени дают источники конца XVII в. — начала XVIII в. Книга, составленная в 1699 г. при приеме Кольского острога воеводой Григорием Никитичем Козловым, свидетельствует, что «город Колской острог» был деревянным с рублеными башнями, между которыми «в стенах» стоял «острог стоячей»[892]. Священник Кольской Воскресенской церкви указывал в 1701 г., что «в Коле острог древяной стоячей», что «у того острога пять башен и в трех башнях проезжие ворота» и что внутри этого острога, кроме соборной церкви, воеводского двора и хлебных амбаров, «иного жилья нет»[893]. Капитан Григорий Животовский, приехавший «исКолского острогу на Двину» 23 февраля 1701 г., в описных книгах, присланных впоследствии в Москву, написал: «Город Колской острог деревянной стоячей, а на нем 5 башен рубленые, меж башнями в стенах торасы рубленые ж, а позаде торасов острог стоячей в две стены кругом города мерою опричь башен 97 сажен с полусаженью ветхи, да 4 тораса, да 2 тайника»[894].
Таким образом, упоминание о рубленых тарасах и стоячем остроге показывают, что в конце XVII в. Кольская деревянная крепость, так же как и в начале столетия, имела стены разной конструкции. Однако если раньше тыновые стены сочетались со стеной из городней, то теперь — со стеной из тарас. Это связано, вероятно, с перестройкой укреплений, которая могла произойти в XVII в. — позже составления описи А. И. Михалковым.
Росписи острожного наряда 1681–1699 гг. позволяют охарактеризовать и башни Кольского острога конца XVII в. Две из них — Угловая, стоявшая «за воеводским двором», и Ерзовская[895] — были трехъярусными. Трехъярусными были также и две другие башни — Никольская и Георгиевская (Егорьевская). Правда, в росписях говорится только о их нижних и верхних боях, но здесь речь идет о средних и верхних ярусах этих башен, тогда как в нижних располагались проезды. Упоминание Кольского священника о третьей воротной башне является, видимо, ошибкой. Водяная же башня была двухъярусной[896].
Все 5 Кольских башен были оснащены простыми и дробовыми пушками больших и малых размеров. Пушки стояли на колесных станках, лисицах и колодах у бойниц башен. Наибольшее количество огнестрельных орудий на Никольской и Георгиевской башнях показывает, что они были основными в системе обороны Кольского деревянного «города».
В течение последних 19 лет XVII в. общее количество пушек на Кольских башнях и их поярусное расположение были неизменными — 39 стволов. Постоянным было число орудий и в зелейном погребе, который находился внутри «города». В нем в то время хранилось 9 затинных и 6 малых пушек. Только на исходе столетия положение изменилось: роспись 1699 г. свидетельствует об отсутствии одной пушки на среднем ярусе Ерзовской башни