. Самые частые пользователи соцсетей (четверть нашей выборки) заходили в соцсети 237 раз в день — в шесть раз чаще, чем самые пассивные пользователи нашей выборки (39 раз в день). Как и следовало предполагать, продолжительность внимания у студентов оказалась небольшой: в среднем сорок восемь секунд на компьютере и телефоне. Десять самых активных пользователей выборки переключали внимание каждые двадцать девять секунд, а десять самых пассивных — каждые семьдесят пять секунд (тоже довольно часто). Чем чаще студенты переключали внимание, тем выше был измеренный уровень стресса[132].
Молодежь часто пользуется двумя или более задачами онлайн, например делает домашнее задание и переписывается. В лабораторном исследовании было установлено, что активные медийные многозадачники с большим трудом отсеивают нерелевантную для текущей задачи информацию[133]. Они так привыкли часто переключаться, что легко отвлекаются даже без устройств. Исследователь коммуникаций Сюзанна Баумгартнер с коллегами из Амстердамского университета решила выяснить, что будет, если медийная многозадачность продлится несколько месяцев. Анкету с вопросами вроде «Как часто вы читаете соцсети во время просмотра телевизора?» заполнили 2390 голландских подростков. Еще они заполнили опросник с симптомами СДВГ диагностического и статистического руководства по психическим болезням. Оказалось, что подростки, у которых больше проблем с вниманием, чаще выполняют несколько задач одновременно. Но когда через несколько месяцев опрос повторили, то нашли негативные последствия медийной многозадачности только у младших подростков[134].
Могут ли молодые люди научиться сосредоточенности? У этой аудитории очень популярны игры, такие как Monster Hunter: Rise, где нужно одновременно следить за разными действиями. Шон Грин и Дафни Бевелье из Университета Рочестера заинтересовались, не могут ли игры развивать внимание[135]. Они набрали для исследования участников в возрасте около двадцати одного года — геймеров и не интересующихся играми. Участники должны были находить целевые фигуры (круг, ромб) внутри круга на экране и не обращать внимания на другие фигуры за пределами круга. Геймеры показали лучший результат, они быстрее реагировали на все фигуры. Авторы предположили, что у геймеров больше ресурс внимания. Получается, в играх люди учатся управлять кинетическим вниманием. Должны ли дети и подростки играть в игры с этой целью? Я предлагаю немного подумать, прежде чем покупать их. Недавнее исследование поставило под сомнение то, что игры учат управлять вниманием. Больше похоже на то, что, наоборот, люди с этой способностью склонны играть[136]. Вероятно, они — суперзадачники. В любом случае количество часов в день за игрой рекомендуется ограничивать, чтобы осталось время на обучение и живое общение. Ваш ребенок (или вы) научится быстрее реагировать на сообщения, но у него останется мало времени на более важные вещи в жизни.
Нам еще многое предстоит узнать о внимании. Связанные с ним процессы и самоконтроль у детей и подростков находятся в стадии развития. Но маленькие дети проводят перед экранами много времени, иногда с подачи родителей, которые надеются таким образом развить моторику и навыки чтения. А молодежь под нажимом социума вынуждена использовать соцсети.
Многозадачность сильно помолодела в цифровой культуре. Полихрония стала новой нормой. Участник одного исследования сказал, что его жизнь «сплошная, непрерывная, безумная многозадачность», из-за чего уровень стресса у него заметно вырос. Из-за постоянного переключения внимания работу делают кусками, тратят на это больше умственных ресурсов и испытывают все больше напряжения, что может привести к проблемам со здоровьем. Профессиональный гончар последовательно работает над разными проектами, такова специфика его работы. Но для работников умственного труда монохрония стала роскошью — и в офисе, и дома. Окружающий мир побуждает к многозадачности, и, сопротивляясь, мы рискуем выпасть из течения жизни. Многозадачность стала полноправной частью жизни, и в следующей главе мы рассмотрим другой ее аспект — отвлекающие факторы.
Глава 5. Последствия постоянного отвлечения внимания
Один мой врач недавно рассказал, что писал заявку на грант в самолете, специально для этого купив билет туда-обратно, из Калифорнии в Вашингтон, потому что на борту нет интернета. Я спросила, не проще ли было отключить вайфай и остаться дома. Только представьте, что творится в самолете: объявления по громкой связи, вокруг все ходят и разговаривают, дети плачут. Но врач сказал, что все это ему не мешает, только интернет. Дома он не способен себя контролировать, поэтому бежит от пагубной страсти туда, где ничто о ней не напоминает, — так делают завязавшие алкоголики. В книге The Shallows («Мелководье»)[137] про влияние интернета на чтение и мышление Николас Карр упоминает врача (вряд ли того же), который тоже мог полноценно работать только в самолете. Интернет так завладел умами, что спастись от него можно лишь на высоте нескольких тысяч футов над землей.
Многим трудно забыть про интернет, тем более что соблазны там только множатся. Внимание страдает от многозадачности и отвлекающих факторов. В этой главе мы разберемся, что происходит в это время у нас в головах.
Минусы отвлекающих факторов широко известны. Еще Мартин Лютер Кинг — младший сожалел о том, что «прекрасное стихотворение так и не было написано, потому что кто-то постучал в дверь»[138]. Самый известный пример датируется 1792 годом, когда Сэмюель Тейлор Кольридж начал писать приснившуюся ему поэму «Кубла-Хан», но его прервал визитер, причем в особенно неудачный момент[139]. Кольридж утратил вдохновение и бросил поэму. Есть много других примеров из жизни врачей, медсестер, диспетчеров, биржевых брокеров и пилотов, но продуктивность обычных людей страдает ничуть не меньше[140], и к этому добавляется стресс.
У отвлекающих факторов есть и плюсы. Это повод отдохнуть от работы, пополнить запас умственных ресурсов, пообщаться, а порой и возможность натолкнуться на новую идею. В одном эксперименте люди вели дневники с описанием отвлекающих факторов и сопутствующих эмоций. В 80% случаев они были в том числе положительными, особенно если отвлекаться приходилось на что-то интересное[141]. Итак, не все отвлекающие факторы плохи, но надо учиться им сопротивляться, чтобы не поддаваться нежелательным.
Чтобы написать диссертацию, Б. Ф. Зейгарник мешала всем работать и узнала, почему отвлекающие факторы так действуют на нас. Зейгарник родилась в 1901 году в простой светской еврейской семье и благодаря природным талантам поступила сразу в пятый класс, минуя четыре[142]. Но в ее жизнь вмешался жестокий рок: она заболела менингитом и провела дома четыре года. Ей повезло, потому что в то время выживали только двадцать больных из ста. Она пыталась поступить в университет, но школьное образование не позволило: наряду с математикой, естественными науками и литературой там изучали закон божий и вышивание. Однако Зейгарник была упорной, часами сидела в библиотеке, и в 1922 году ее приняли в Берлинский университет на факультет философии — в колыбель гештальтпсихологии. Согласно этой теории, мы воспринимаем вещи как целое, а не отдельными фрагментами (вспомните логотип IBM — мы видим буквы, а не полоски). Зейгарник увлеклась лекциями Макса Вертгеймера и Вольфганга Келера и решила стать психологом.
В 1927 году Зейгарник сделала открытие, которое позже назовут ее именем[143]. Она провела в лаборатории Берлинского университета серию экспериментов, где участники решали двадцать разных задач, и в половине случаев их отвлекали в случайном порядке. В конце участники должны были вспомнить, что делали. В статье под названием «Запоминание завершенных и незавершенных задач» Зейгарник доказала, что лучше запоминаются незавершенные. Когда человека отвлекают от дела, у него образуется напряжение от неудовлетворения потребности к завершению, которое остается и периодически напоминает о прерванном деле.
В Берлинском университете Зейгарник училась у Курта Левина — будущего основателя социальной психологии, которая изучает влияние социального контекста на наши мысли, чувства и поступки. Левин — мой любимый психолог, его работы актуальны и сейчас, в цифровую эпоху. Как и Зейгарник, он родился в простой еврейской семье, в городе Могильно на территории нынешней Польши, а тогда Пруссии, в 1890 году. Сначала он обучался медицине в Университете Фрайбурга, а потом перешел на отделение биологии Мюнхенского университета, где увлекся социализмом и борьбой за права женщин. Аспирантуру он окончил уже в Берлинском университете в 1914 году и остался там работать. Студенты, которые были немногим младше, чем он, очень его любили. В 1933 году Левин, спасаясь от нацистов, уехал в США и примкнул к другим европейским эмигрантам: Теодору Адорно, Фрицу Хайдеру и Густаву Иххайзеру. Они занимались социальными поведенческими теориями. Социальная психология своим рождением обязана эмиграции, сплотившей многих великих личностей.
В бытность Левина в Берлине человека в психологии принято было рассматривать как совокупность отдельных черт, мыслей и эмоций. Но Левин, как и Зейгарник, проникся идеями гештальт-психологии и видел человека единым целым, формирующимся под влиянием социума, который называл жизненным пространством