Да и все строители Флоренции не одиноки в своей борьбе. Во время забастовки им помогают строители других городов и все трудящиеся Флоренции — от металлистов до парикмахеров. Им помогают даже, как могут, солдаты расквартированных в городе частей. Эти неразрывные узы пролетарской солидарности пронизывают все произведение Пратолини.
Но в своем романе Пратолини не ограничивается рассказом о политической борьбе, которую ведет его герой. Писатель подвергает беспощадному анализу личную жизнь Метелло, нисколько не опасаясь, что тот может вдруг предстать в невыгодном свете. Здоровые задатки и жизненный опыт, приобретенный Метелло, помотают ему найти себе верную подругу жизни. Правда, несколько лет спустя старая привычка легкого отношения к женщине приводит его к роману с «прелестной Идиной», но здесь на помощь ему приходит любящая Эрсилия.
С большим уважением рассказывает писатель об Эрсилии, типичной «девушке из Сан-Фредиано». Честная, умная и сильная, она прекрасно понимает Метелло, вовремя сказанным словом умеет подбодрить его и так же вовремя — промолчать, отойти в сторонку. Верная и преданная подруга, она удваивает свои заботы о Метелло, когда его бросают в тюрьму; мужественная женщина делает все для того, чтобы их ребенок не знал нужды. И та же Эрсилия отлично умеет отстоять свое счастье от покушений хищницы Иды. Она расправляется с ней «по-санфредиански», не впутывая в это дело мужа.
С большой симпатией описывает Пратолини и родной район Эрсилии — Сан-Фредиано. Это нечто вроде независимой республики по ту сторону Арно, куда так неохотно идут полицейские, когда их призывает к этому служба. Здесь в ужасающих лачугах, в самом сердце преступного мира, вынуждены были скрываться и социалисты и анархисты. Из Сан-Фредиано вышло немало борцов за рабочее дело: анархисты I Интернационала и социалисты II Интернационала. Вначале это были бунтари-одиночки, позднее — члены социалистических лиг, боевых рабочих организаций, впоследствии превратившихся в федерации и профессиональные союзы. Эти организации уже не были похожи на «общества, взаимопомощи», которые поддерживало правительство как «безвредные». Нет, социалистические лиги занимались не пособиями, а манифестациями и забастовками, которые они помогали рабочим организовывать и проводить.
Выходцы из Сан-Фредиано всегда готовы были сражаться за интересы трудящихся и всегда оставались самими собой. Многие из них были арестованы в 1898 году. И когда по случаю бракосочетания короля Виктора-Эммануила III с черногорской принцессой Еленой была объявлена амнистия, сан-фредианцы выходили из тюрьмы с возгласами: «Браво, Спьомби!», что могло стоить им нового ареста. Именно флорентийцы дали королю это меткое прозвище Спьомби — уродец, — которое затем обошло всю Италию.
К центральному событию книги — забастовке 1902 года — писатель подводит нас постепенно. Он рассказывает о том, как назревала забастовка, длившаяся сорок шесть дней; о том, как готовились к ней обе стороны — словно к настоящему сражению.
Газеты предпринимателей всячески раздували сообщения о поражениях, которые потерпели забастовки рабочих в других районах, о забастовках, окончившихся локаутом, без устали напоминали о том, что сейчас строительный сезон в самом разгаре и что с наступлением зимы каменщики так или иначе останутся без работы. Кульминационным эпизодом подготовительной кампании рабочих явился митинг в Монтеривекки, на котором строители Флоренции приняли решение объявить забастовку. Все участники митинга охвачены желанием во что бы то ни стало отстоять свои права, они полны ненависти к подрядчикам, к полиции, но в то же время не могут не думать о своих семьях. Надо хорошо знать рабочих и расстановку противоборствующих сил для того, чтобы с таким реализмом, так правдиво написать эту сцену. Именно такими и были митинги в ту эпоху, когда рабочие ощупью искали и находили единственно верный для них путь.
Рассказывая о долгих днях забастовки, Пратолини умеет ярко показать, как тягостно вынужденное безделье для тружеников, как бродят они, словно неприкаянные, вокруг строительных площадок, «подпирают стены Палаты труда». Забастовка окончилась победой рабочих над владельцами строительных предприятий. Писатель правильно оценивает этот успех: важен не столько экономический эффект, сколько самый факт победы трудящихся над предпринимателями. Одним из главнейших завоеваний, достигнутых в результате этой победы, было вынужденное признание подрядчиками рабочего центра — Палаты труда и ее руководителя — Дель Буоно. Если прежде Дель Буоно не имел права появляться на стройках, то теперь он, как полномочный представитель рабочих, объезжает все участки, заключая с подрядчиками новые трудовые договоры.
Значение победы, которой завершилась полуторамесячная забастовка, было настолько велико, что рабочие, оказавшиеся после окончания стачки в тюрьме, и не думали падать духом: они были не без основания уверены, что теперь власти не осмелятся подвергнуть их суровым репрессиям.
Хочется попутно отметить, что в описании тюрьмы Мурате, а также и других мест заключения во Флоренции Пратолини нисколько не преувеличивает. Автор этих строк побывал в Мурате на несколько лет позже Метелло и нашел ее точно такой же; ничего не изменилось в ней и в послевоенные годы, когда этим «гостеприимным кровом» пришлось воспользоваться коммунистам нового поколения.
Герои книг Пратолини — трудовой люд его родной Тосканы. Это большей частью флорентийцы. Он пишет о них с огромной любовью и нередко, увлекаясь, перегружает деталями ткань художественного произведения. Это особенно сказывалось на его ранних произведениях, которые написаны скорее талантливым журналистом, нежели писателем.
Но во всех своих произведениях писатель остается верен себе — он дает реалистически правдивую картину жизни страны в период фашистского владычества и первых послевоенных лет. Однако только «Повесть о бедных влюбленных», написанная Пратолини в 1947 году, выдвинула его в число крупнейших итальянских писателей. Он показал себя своеобразным, самобытным мастером прозы, в то же время любовно сохраняющим традиции тосканской литературы, как это делали в самых различных жанрах его соотечественники Джусти, Коллоди и Фучини.
«Повесть о бедных влюбленных», талантливо рассказывающая о жизни, надеждах и чаяниях простых людей Флоренции в годы фашистской реакции, была отмечена литературной премией «Лугано» и переведена на все основные языки мира. Тепло встретили появление этой книги на русском языке и советские читатели.
В 1953 году прогрессивный кинорежиссер, один из основоположников итальянского неореализма Карло Лидзани создал одноименный фильм по мотивам произведения Пратолини. И это не случайно. Единство творческого метода роднит Пратолини с лучшими представителями итальянской прогрессивной кинематографии. Так же как Джузеппе Де Сантис и Витторио Де Сика, как Лукино Висконти и Пьетро Джерми, как Эдуардо Де Филиппо и Луиджи Дзампа, — в жизни итальянского народа он ищет и находит темы, сюжеты и весь необходимый материал для своих произведений. Правдиво и искренне повествуя о простых людях, борющихся за лучшее будущее, Васко Пратолини открывает новые перспективы для отечественной литературы, ставит перед ней новые задачи.
Нельзя забывать, что годы фашизма не прошли даром для итальянской культуры, пережившей длительный застой. Вместе с тем слабость и подражательность итальянской литературы начала двадцатого столетия лишили современных писателей надежной опоры, твердых литературных традиций. Отрицая чуждые влияния и формалистические вывихи, прогрессивные писатели Италии в своих творческих поисках нащупывают путь к реалистическому показу и осмыслению действительности.
Роман «Метелло», вышедший в 1955 году, был одним из ста пятидесяти произведений, представленных на соискание крупнейшей прогрессивной премии «Виареджо». Жюри присудило ему первую премию; за два месяца роман выдержал четыре издания. Книга была издана тиражом, превышающим тираж любого произведения послевоенной итальянской литературы.
Известный итальянский писатель и публицист Сильвио Микели так отозвался об этом романе: «Рабочий класс начала нынешнего века — периода, когда он стал осознавать свои силы — нашел в лице Пратолини вдохновенного художника».
Появление этой книги было крупнейшим событием в литературной жизни страны, она вызвала жаркие споры. В Риме состоялась широкая конференция, на которой критики самых различных направлений обсуждали новый роман Пратолини. Прогрессивные критики, такие, например, как Карло Салинари, давали самую высокую оценку роману. Представители же правых католических кругов — Карло Бо, Спаньолетти, Леоне Пиччони — осуждали роман с позиций «герметизма», заявляя, что писатель не должен затрагивать социальные и конкретно-исторические проблемы.
«Метелло» имел успех у самых широких слоев читателей — явление в Италии довольно редкое. Чем же это объяснить? Ответ на этот вопрос дает один рабочий-строитель из Модены. «Живущие по соседству со мной каменщики, батраки и их семьи, — пишет он, — своими поступками, образом мыслей, вкусами и привычками очень напоминают мне героев романа Пратолини. В этом, по-моему, главное достоинство романа и мастерство писателя».
Ладзари, рабочий из Болоньи, утверждает, что произведения Пратолини всегда оставляют незабываемое впечатление. «Люди и события, изображенные автором, правдивы и естественны, борьба флорентийцев дана необыкновенно ярко», — пишет он.
Следовательно, главная заслуга Пратолини состоит в том, что он сумел в художественной форме показать пробуждение и формирование классового самосознания рабочих. И сделано это на примере судьбы одного рабочего — Метелло, простого парня, выходца из деревни, в котором многие итальянские читатели узнают себя, своих товарищей по труду, своих соседей.
Над ранними произведениями Пратолини довлела описательность в ущерб глубокому анализу и обобщениям. Следует сказать, что уже «Повесть о бедных влюбленных» потому и была отмечена читателями, что в ней впервые в итальянской литературе брошено обвинение правящим классам, а прогрессивная роль трудящихся, их потенциальные силы показаны во весь рост. В «Метелло» дана исторически правдивая картина борьбы рабочего класса с предпринимателями, которых поддерживает государство с его полицейским аппаратом и церковь, чьи служители проклинают с амвонов рабочих, виновных только в том, что они требуют кусок хлеба для своих голодающих семей.