– Да, потому что в моих отношениях любовь настоящая.
– Объясни наконец, а что с моими отношениями не так?
– То, что между вами, – никакая не любовь. Это и отношениями-то трудно назвать.
Сильвия прижимает руку к груди:
– Ты говоришь так, только чтобы я от тебя отстала.
– Я говорю так, потому что это правда. На вас с Энрико жалко смотреть.
– Перестань!
– Он не любит тебя, а ты его. Печальное зрелище.
Сильвия не выдерживает. Задетая словами Аниты, она разворачивается и уходит, оставляя подругу наедине с шумом бурлящего невдалеке горного ручья.
Глава 17
Андреа вертится в спальном мешке. Все без толку: заснуть ему сегодня не удастся. Который час, неизвестно, но наверняка глубокая ночь. Устав лежать без движения, он решает немного проветриться. Он выбирается из спального мешка, встает и на ощупь находит одежду и ботинки. В комнате такой холод, что и пингвины окоченели бы. Закутавшись в пыльное шерстяное одеяло, он на цыпочках выходит наружу и закрывает за собой дверь.
На улице от мороза перехватывает дыхание. Зато чистое ночное небо напоминает огромный сапфир, закрепленный сияющими булавками, – гигантское лицо с миллионами бриллиантовых веснушек. Изо рта валит пар. Андреа передергивает плечами и, спустившись по лестнице, идет куда глаза глядят. Вскоре он обнаруживает, что кто-то сидит на пеньке у ручья, но кто это, со спины не видно. Андреа подходит ближе. В ночной темноте силуэт приобретает женские очертания. Незнакомка, укутанная в такое же шерстяное одеяло, как у него, вздыхает. Плотное облачко пара возникает и растворяется в воздухе.
В долине царит необычайная тишина. Подойдя ближе, Андреа понимает, что это Сильвия. Она так поглощена своими раздумьями, что не замечает его. Андреа подкрадывается сзади и, закрыв ей глаза руками, чувствует влагу на пальцах. Сильвия вздрагивает и резко оборачивается.
– Не хотел напугать тебя…
Она с облегчением вздыхает.
– Что ты тут делаешь? – спрашивает Андреа.
В ответ она лишь пожимает плечами:
– А ты?
– Заснуть не мог. Ты что, плачешь?
– С чего ты взял?
Сильвия всхлипывает. Андреа ласково проводит рукой по ее голове. Решив, что он последний человек на земле, которого Сильвия хотела бы сейчас видеть, Андреа собирается уйти.
– Ладно, увидимся…
– Нет, подожди минутку, – Сильвия пододвигается, освобождая место на пеньке. – Присядь ненадолго.
Такого Андреа не ожидал. Ошарашенный происходящим, он без лишних слов опускается рядом. Ему ужасно неловко. Они с Сильвией ни разу толком и не разговаривали. Пенек, на котором они сидят, небольшой, и они соприкасаются бедрами. Андреа пытается оставить Сильвии больше места, но ей, видимо, совершенно все равно или по крайней мере не мешает.
– Да уж, собеседник из тебя хоть куда, – прерывает молчание Сильвия.
– Спасибо.
– Ты удивлен, особенно если учесть нашу недавнюю ссору? Мне просто нужно с кем-то поговорить.
– О чем?
– Я чувствую себя виноватой за то, что сегодня произошло.
– Почему?
– Анита эту записку написала для меня и попросила потом сжечь. Я бросила ее в камин, а она непонятно как попала к Паоле.
– Я знаю, как это случилось.
Сильвия с удивлением смотрит на Андреа.
– С утра я счищал снег с крыши и сверху видел, как Паола пошла курить за дом. К ней подошел Педро, они поболтали немного, и он передал ей какую-то бумажку. Это была та самая записка, которую Паола сегодня всем показывала; я узнал ее по обгоревшим краям. Но с утра и вообразить не мог, что там.
– Значит, бумажку из камина вытащил Педро!
– Думаю, да.
Сильвия вскакивает на ноги.
– Ну, он у меня сейчас получит…
– Погоди, не кипятись. Может, оно и к лучшему, что все так сложилось.
– О чем ты? Анита теперь со мной даже говорить не хочет!
– В конце концов правда всплыла на поверхность.
– Ага. Ценой нашей дружбы.
– Мне кажется, тут Эльпиди прав: жизнь во лжи не имеет никакого смысла. Поэтому я и наговорил тебе тогда по поводу твоего брака.
– Ах, точно, – ухмыляется Сильвия. – Я так и не поблагодарила тебя за твою… искренность.
– По-моему, это замужество для тебя будет ошибкой.
Андреа уже представляет, как Сильвия пошлет его сейчас куда подальше и уйдет, оставив одного. Но она не уходит.
– Можешь думать что угодно, но ты не имеешь права осуждать выбор других. И вообще, твое мнение – вовсе не истина в последней инстанции.
– Да я и не говорю, что это так. Мне кажется, ты недостаточно обдумала то, что собираешься сделать.
От этих слов Сильвия грустнеет и сильнее кутается в одеяло. Вокруг холодает.
– В детстве я была сильно привязана к отцу. Он очень любил меня, а я его. В день, когда он умер, у меня будто земля ушла из-под ног. В семь лет я осталась без своего кумира. На долгие месяцы я перестала разговаривать, а когда горе притупилось, меня взяла ужасная злость. Я решила, что во всем виноват папа: он бросил меня, оставил одну в ту самую минуту, когда я больше всего нуждалась в любящем человеке. Никто не любил меня так сильно, как он. Все детство я мечтала найти кого-нибудь, кто полюбит меня так же. Может, теперь стало ясней, почему мне совершенно не жалко выходить замуж в девятнадцать. Наоборот, я жду этого с нетерпением. Понимаешь теперь, как больно мне было от того, что ты сказал тем вечером у костра?
Андреа сидит подавленный, опустив взгляд.
– Я не знал про твоего отца, мне очень жаль.
– Я рассказала о нем не для того, чтобы ты меня жалел. Просто хочу, чтобы ты понимал.
Андреа кивает в знак согласия. Съежившись и укутавшись в свои одеяла, они какое-то время молча любуются звездным небом. Их плечи соприкасаются, ища тепла друг друга. Андреа выдыхает огромное облако пара. Сильвия с улыбкой делает то же – он улыбается в ответ.
– А у меня в жизни есть все. Богатые родители, отец, который любит свою работу и у кого я перенял интерес к ней. Я с самого детства знал, что стану стоматологом, как он, и другие варианты даже не рассматривал. Считай, идеальная жизнь. И все-таки мне всегда чего-то не хватало.
– Чего?
– Не знаю, – вздыхает Андреа.
Сильвия вглядывается в бескрайний простор.
– Поэтому и ведешь себя со всеми как сволочь?
– Может быть.
– Типичный мажор, избалованный и вечно недовольный.
– Вообще-то нет. У родителей много денег, но меня никогда не баловали.
– Ты же говоришь, что у тебя все есть.
– А еще я говорю, что мне не хватает чего-то важного, а чего – я и сам не знаю.
– Ну, а у меня жизнь отобрала единственное, чем я дорожила, так что я прекрасно знаю, чего мне не хватает.
– Да уж, два сапога пара.
– Мы с тобой? Скажешь тоже! – Сильвия ухмыляется. Потом переводит взгляд на Андреа. – По-твоему, что такое счастье?
– Избавиться от пустоты в душе. Но если поспешишь, рискуешь заполнить ее первым, что попадется под руку. И если даже потом найдется что-то действительно стоящее, то в душе уже не окажется места, и шанс ускользнет.
– Энрико – не первое, что попалось мне под руку.
– Я не тебя имею в виду. Я в принципе говорю.
– А мне кажется, счастье – это всего лишь иллюзия, – вздыхает Сильвия.
– И любовь тоже?
Сильвия задумывается, прежде чем ответить.
– Наверное.
– Не думал, что ты такая циничная.
– А я – что ты такой романтик.
Андреа почти смущенно улыбается.
– Признаться, ты меня удивила.
– Правда? Чем же?
– Я был уверен, что ты совсем недалекая. Короче, скучная, обычная, как все. А ты совсем другая.
Сильвия улыбается и кутается в одеяло.
– Полагаю, это был комплимент.
– Так и есть.
– Тогда спасибо.
– Пожалуйста.
Сильвия вынуждена признать: Беррино хоть и невероятный сноб, но очень симпатичный. По ее телу бегают мурашки.
– Холодно. Я пойду.
Они одновременно встают и оказываются друг напротив друга. Андреа разводит руки в стороны, будто собираясь потянуться, и распахивает свое одеяло. Решив, что парень предлагает обняться на прощание, Сильвия, не раздумывая, прижимается к нему, и тогда Андреа, сомкнув руки, неожиданно привлекает ее к себе и окутывает одеялом. Впервые в жизни они стоят так близко, что он ощущает аромат ее кожи. На несколько мгновений, которые обоим кажутся вечностью, они замирают, прижавшись друг к другу. Ни Андреа, ни Сильвия толком не понимают, что произошло, и с каждой минутой все меньше отдают отчет в своих поступках. Как они вообще могли оказаться друг у друга в объятиях? И тем не менее это случилось.
Они смотрят друг на друга, будто пытаясь сообразить, что делать дальше. На самом же деле оба даже не задумываются об этом. Их тела соприкасаются и сердца начинают биться в унисон. И тогда Андреа наклоняется и целует Сильвию. Целует в губы. Сильвия застывает как вкопанная. От поцелуя у нее кружится голова. Губы у Андреа мягкие и теплые. Она и не думала, что он так чудесно целуется. Ей казалось… Да она и вообразить не могла, что такой неприятный тип, как он, вообще способен целоваться. От этой мысли она вздрагивает, испуганно отшатывается и убегает в дом, даже не взглянув на Андреа.
Ошарашенный Беррино остался наедине с кучей вопросов и без единого ответа. Что это было? С чего он вообще решил глубокой ночью в минус пятнадцать целоваться с Сильвией под звездным небом, красивее которого не видел никогда? Сдалось ему вообще вылезать из этого вонючего спальника!
Глава 18
Педро мечется по лесу, точно раненый зверь. Забирается на холм, подбегает к елке, как ищейка, роется в снегу, запускает руку в дупло и тут же вытаскивает. Пусто. Черт. Переходит к соседнему дереву и снова начинает лихорадочно копать. Опять обшаривает основание ствола, но ничего не находит.
Он вышел из дома рано утром, еще до завтрака, и бродил много часов. Сил больше не осталось. Утренний туман быстро рассеялся, и небо над ельником расчистилось. Возвышающаяся вдали гора будто с любопытством наблюдает, как Педро судорожно разгребает снег у третьей ели. Снова безрезультатно. Сразу за тонким слоем снега идет твердая замерзшая земля, о которую ломаются ногти.