— Воспользоваться, чтобы убить божество, — я поднесла руку к браслетам, и они засветились.
— Хм, похоже, им нравится твоя магия, Леда Пандора, — Париса облизнула губы.
Я проигнорировала её.
— Эти браслеты, — сказала я Фарису, — они были встроены в дубинки, которые мы забрали у людей, захвативших твоих солдат.
— Да, — медленно кивнул он. — Я узнаю их.
— Сколько всего этих артефактов у Реджина? — спросила я Парису.
— Тысячи, — её глаза заблестели от восторга. — Достаточно, чтобы снарядить армию, способную соперничать с армией богов. И демонов тоже.
— Они собираются использовать людей, вооруженных бессмертными артефактами, активируемыми Нектаром и Ядом, чтобы те уничтожили богов и демонов, — сказала я Фарису.
— Это никогда не сработает, — ответил он.
— Эти артефакты так же стары, как и сами древние Бессмертные, — с гордостью сказала Париса. — Бессмертные поручили легендарному Санфайру изготовить их на тот случай, если боги и демоны когда-нибудь выйдут из-под контроля и бросят вызов их власти.
Дамиэль и Каденс переглянулись.
— Чтобы боги и демоны захотели власти и вышли из-под контроля? Да, как будто такое когда-нибудь могло случиться, — сказал Дамиэль с нескрываемым сарказмом.
— А теперь Бессмертные исчезли, — продолжила Париса.
— Не все мы исчезли, — сказала ей Каденс, и это умерило улыбку на губах богини.
Но эта ухмылка быстро вернулась.
— Однако мой отец нашёл этот древний склад оружия. И теперь, спустя столько времени, он использует его, чтобы уничтожить вас всех, — заключила Париса со злобным восторгом.
— Это оружие, — произнесла я, — вы давали его не только своим солдатам-людям, не так ли?
— Да, — подтвердила она. — Не только.
— Вы отдали один из бессмертных артефактов Аве, и она каким-то образом передала Белле убивающую богов силу артефакта.
Вероятно, потому, что магия Беллы была тёмной. Как и Яд, активирующее вещество.
— И ещё один бессмертный артефакт вы отдали Зариону, который использовал его, чтобы проклясть Стэша, наделив его способностью убивать демонов, — я потёрла виски.
— У тебя болит голова? — спросил Фарис, и в его голосе действительно звучало беспокойство.
— Не особо.
— Значит, наша магическая связь для тебя не слишком мощна?
— Нет.
— Хорошо, — он кивнул. — Я не хочу прерывать этот допрос, пока мы не выясним у неё всё.
Вот и всё беспокойство обо мне.
— Ты снова это делаешь, — сказал Фарис, когда я потёрла виски.
— Я пытаюсь выбросить эти мысли из головы.
Он моргнул.
— Магия так не работает.
— Это не магия, — сказала я. — Это просто небольшое движение, чтобы освободить мои мысли. Знаешь, это как выжимать сок из апельсина.
— Значит, твоя голова — апельсин, — спокойно заявил он.
Тесса фыркнула.
— Да, я апельсин, — ответила я ему.
Он, не мигая, встретил мой взгляд. Затем, наконец, сказал:
— Я создавал тебя чем-то большим, а не каким-то фруктом.
На этот раз фыркнули и Тесса, и Джин.
Я пожалела, что у меня при себе нет фруктов, которыми можно было бы швырнуть в моих глупых сестричек.
— Думаю, нам нужно сосредоточиться на допросе, — сказала я Фарису.
— Согласен, — он повернулся к Парисе. — Ты сказала, что когда печать на хранилище в Городе Праха была сломана, бессмертные артефакты телепортировались к Реджину.
— Да, — подтвердила она.
— Значит, Реджин воспользовался ими, чтобы сбежать из тюрьмы?
— Да. И нет. Без демоницы Авы артефакты принесли бы ему мало пользы.
— Объясни.
— Много лет назад Ава искала информацию о том, как заставить её сестру зачать ребёнка от бога, — Париса сморщила нос. — Поэтому она навестила моего отца, чтобы узнать, как ему удалось обратить законы магии в свою пользу и произвести на свет десятерых детей. В обмен на эту информацию демоница дала ему две порции Нектара. Одну он выпил сразу же. Вторую оставил на потом.
— На потом? — повторила я, обдумывая это слово. — Ты имеешь в виду, на тот момент, когда артефакты телепортируются к нему?
Она кивнула.
— Эта вторая порция Нектара в сочетании с мощью артефактов дала ему силу призвать тех немногих верных последователей, которые остались верны ему. Он рассказал им, где совет богов спрятал нас. А потом они пришли, чтобы освободить нас из наших тюрем.
Мы с Неро сломали печать на склепе пять лет назад. Реджин и его потомство были на свободе несколько лет.
— Когда ты узнал? — спросила я Фариса. — Что Реджин сбежал?
— Когда вы вернулись с моими солдатами и упомянули имя Солариана, — напряжённо произнёс он. Признание в невежестве, должно быть, причиняло ему боль.
— Солариан, — Париса закатила глаза, услышав имя своего брата. — Отец учил нас быть осторожными в наших действиях, но Солариан никогда не был силён в этом.
— Тебя тоже нельзя назвать деликатным краснеющим персиком, милая, — сказал ей Харкер. — Твоё имя было высечено большими буквами на фасаде огромного обелиска.
— Но я не убивала и не похищала солдат армии богов, — подчеркнула она, как будто это означало, что она проявляла огромную сдержанность.
Но тут я была на стороне Харкера. В понимании Парисы быть деликатной — это остановиться на самом пороге кровопролития. Не то чтобы я удивлялась. Ну то есть, посмотрите, кем был её отец. Реджин убил тысячи людей, принеся ритуальные жертвы, только чтобы иметь возможность делать детей. Безумие у них явно семейное.
— Каков план Реджина? — спросил Фарис Парису.
— Я думала, это очевидно. Мой отец собирается править вселенной, — она одарила его кровавой улыбкой. — И он убьёт любого — человека, сверхъестественное существо, ангела, бога или демона — кто встанет у него на пути.
— Что ж, это было поучительно, — сухо произнесла я, посмотрев на Фариса. — Так, я полагаю, мы закончили?
— О, нет, дочь моя. Мы только начали, — а потом, ага, он буквально засучил рукава. — Расходуй силы экономно. Это будет очень долгая ночь.
Глава 29Враг
Фарис ошибался. Допрос Парисы не продлился всю ночь. Через час у нас было всё необходимое, включая местоположение секретной базы Реджина. Фарис серьёзно недооценил нашу объединённую мощь, чего я никак не ожидала от бога, особенно от такого высокомерного, как он. Он действительно был не в своей тарелке.
Укрытием Реджина был особняк на берегу моря, на территории огромного участка, покрытого бархатистой травой и усеянного тропическими деревьями. Ароматный воздух пах кокосами и орхидеями, а океан был идеального бирюзового оттенка.
— Это место, несомненно, сильно отличается от тюрьмы Реджина на бесплодной луне, — прокомментировала я.
— Это полностью в его стиле, — Фарис взял маленькую золотую статуэтку кота, осмотрел её, а затем поставил обратно на стол.
Я телепортировала нас двоих прямо в пустующий кабинет Реджина. Неудивительно, но в этот мир не было доступа с помощью волшебного зеркала. Безумные боги с безумными мечтами о правлении вселенной по-настоящему ценили уединение.
— Нам нужно спуститься вниз, — я выглянула в щель между занавесками. С пляжа внизу доносился сильный шум. — Похоже, там вечеринка.
Я не могла расслышать, о чём говорили люди на пляже. Грохот волн заглушал их слова. Людей я тоже не могла разглядеть. Между нами и ними стояла плотная стена цветущих тропических деревьев. Всё, что я могла видеть — это листья, цветы и прекрасный океан за ними, простирающийся до горизонта.
— Прежде чем мы начнём действовать, мы должны быть абсолютно уверены, что Реджин находится на том пляже, — решил Фарис.
— Осторожничаешь, папаша? — я нахмурилась. — Это совсем на тебя не похоже.
Он напрягся.
— Я не такой безрассудный, как ты.
— Это не безрассудство, если ты думаешь, что ты сильнее всех остальных. А ты, безусловно, так и думаешь, — я подвинулась к нему. — Что-то пошатнуло твою уверенность.
— Уверяю тебя, моя уверенность в себе не пострадала. Я просто проявляю благоразумие. Не забывай, Реджин и его армия повстанцев владеют тысячами бессмертных артефактов.
— Нет, дело не в этом, — я положила руку ему на плечо. — Дело в ней, — я посмотрела ему в глаза. — Не так ли?
— Я не понимаю, о чём ты говоришь.
— Грейс, — я сглотнула, и было такое чувство, будто я пытаюсь пропихнуть камень в своё горло. — Это нормально — скучать по ней, знаешь ли. Я тоже скучаю.
— Не будь смешной, — он стряхнул мою руку и отвернулся от меня. Но прежде я заметила блеск в его глазах. — Грейс была в лучшем случае союзником, средством для достижения цели.
Я ни на секунду в это не поверила. Наша магическая связь почти стёрлась, но несколько нитей остались. И благодаря этим нитям его чувства к Грейс пылали ярко. Это бесспорно.
Грейс была для него чем-то большим, нежели просто инструментом, больше, чем способом создать меня, дочь, которую он мог бы использовать как оружие. И она была для него большим, чем просто удобная интрижка, когда надо утолить зуд. Он любил её.
Любовь. Это хорошо знакомое мне чувство, но я бы не удивилась, узнав, что Фарис его не узнавал. Вероятно, он никогда раньше этого не испытывал.
— Кто-то приближается, — сказал он мне.
Я кивнула, отодвигаясь в одну сторону, а он встал с противоположной. Дверь открылась, и вошёл силуэт в плаще. Фарис схватил его и зажал ему голову, пока я закрывала дверь. Затем я обернулась. Капюшон упал с лица незваного гостя, открыв нечто невероятное.
— Зарион? — я ахнула.
Бог выскользнул из рук Фариса, медленно и плавно поднимаясь в полный рост. Он провёл длинными тонкими пальцами по своей мерцающей мантии, разглаживая складки, которых там даже не было.
Я посмотрела на Фариса.
— Итак, полагаю, он не умер.
Глаза Фариса расширились, затем резко сузились.
— Объяснись, — потребовал он от своего брата.
— Я не отчитываюсь перед тобой, — парировал Зарион, затем невозмутимо скрестил руки на груди.