– Согласно ее личному делу – тридцать семь.
– Вполне подходит, – констатировал Снейдер. – Кто ее родители?
– Мы не знаем, Майбах выросла в приюте в Куфштайне.
– Здорово. – Снейдер заулыбался, словно они вышли на верный след. – Мне нужен результат ДНК-теста Грит Майбах для сравнения с человеком, который находится под арестом в Висбадене.
На лице майора появилась кислая гримаса.
– Не получится.
– Только не начинайте сейчас про права человека, бюрократическую волокиту и защиту персональных данных!
Майор сдвинул брови.
– Для этого нам нужно согласие женщины или судебное решение.
– Не нужно, – возразил Снейдер. – У женщины рваная рана на голове. Смените ей повязку и отправьте окровавленную марлю в лабораторию. И поторопитесь. Результат необходим мне сегодня вечером.
– Что вам необходимо, меня не…
– Обсудите это с вашим начальником! – перебил его Снейдер.
Пока два санитара меняли Грит Майбах повязку, Снейдер и Сабина должны были подписать формуляр, что они входят в камеру под свою ответственность и в случае их ранения или смерти Австрийская Республика ответственности не несет.
Это действительно необходимо? – спросила бы Сабина в любом другом случае, но эта женщина была горным стрелком, а после того как Сабина сама видела, на что способна Грит Майбах, она держала язык за зубами.
– Готовы? – спросил Снейдер.
Сабина кивнула, и они вошли в комнату для допросов.
В помещении с холодным белым кафельным полом и люминесцентной лампой стояли только стол и три стула. Майбах была в оранжевой одежде, руки скованы впереди наручниками. Ее левый глаз украшал довольно внушительный синяк, который ей наверняка поставил Кржистоф. В ее взгляде сверкнула ненависть, когда Снейдер и Сабина сели за стол напротив нее.
– Ваше личное дело впечатляет, – начал Снейдер. – За всю вашу карьеру в вооруженных силах вы спасли жизнь многим людям и задержали нескольких террористов, убийц и буйных преступников. А теперь… стреляете в члена правительства?
Женщина молчала.
– Вы изменили свои методы, – спокойно продолжал Снейдер. – Вместо того чтобы и дальше устраивать ловушки, как в Висбадене, Баварии, Берне и Бруггтале, перешли к убийству прямо у нас на глазах. Почему?
На лице Майбах не появилось и тени удивления. Очевидно, она сразу узнала Снейдера по его нидерландскому акценту.
– Было невозможно подстроить ловушку для министра с охраной? – предположил Снейдер. – А кроме того, это эффективнее для освещения в СМИ, чем похищение, верно?
Майбах продолжала молчать.
Снейдер наклонился к ней.
– В следующие семьдесят два часа австрийское БКА и ведомство по охране конституции и борьбе с терроризмом устроят вам такое, что служба в горнострелковых войсках покажется сладким сном.
Впервые за все время Майбах отреагировала:
– От меня вы ничего не узнаете.
Снейдер поднял руку.
– Мне плевать, почему вы уволились и чем занимались последние три недели, откуда у вас глушитель и почему должны были умереть оба телохранителя. Ответы на эти вопросы приберегите для полиции. Меня интересуют три вещи. – Он поднял три пальца. – Кого вы планировали убить завтра? Кого послезавтра? Кто ваши сообщники?
Майбах перевела взгляд с него на Сабину, но продолжала молчать.
– Слушайте меня внимательно, – тихо произнес Снейдер. – Сотрудники полиции стоят в данный момент за этим зеркалом и понятия не имеют, о чем мы тут говорим, но вы это знаете и мы тоже! – Он кивнул на Сабину. – И если вы не откроете рот, то, клянусь, я такое устрою вашей матери… она пожалеет, что родилась.
У Майбах отвисла челюсть, и Сабина заметила, как покраснели ее щеки и участился пульс.
Снейдер попал в яблочко!
– У Магдалены ухудшилось здоровье, с тех пор как она сидит в одиночной камере, – продолжал Снейдер. – Висбаден не Вена – нам далеко до знаменитого австрийского шарма. Но вы можете все изменить, если наконец заговорите!
Тут Майбах действительно открыла рот.
– Хорошо, но сначала вы мне скажите, что уже выяснили, – потребовала она. – И затем я хочу, чтобы мы сделали официальное сообщение для СМИ со всеми результатами вашего расследования.
– Так не пойдет! – отрезал Снейдер. – Прежде чем мы это сделаем, я должен все знать. Кто умрет в следующие два дня? Кто ваши сообщники?
– У меня нет сообщников.
– Чушь собачья! – выкрикнул Снейдер. – Лакокрасочная фабрика в Висбадене и коттедж отца Януса были аккуратно вскрыты отмычкой. А вот дверь в Цитглогге и в квартире Вивианы Кронер в Берне взломаны с применением грубой силы, хотя это были даже не замки с предохранителем. Полагаю, вы научились вскрывать замки у горных стрелков – а вот ваш сообщник нет. Кто он?
Майбах молчала.
– Это была его милая идея с бамбуковыми ростками?
– Ваше расследование идет в неправильном направлении, – наконец сказала Майбах. – Вам стоило бы думать о том, что случилось с детьми. Только так вы сможете предотвратить два последних убийства. Но я вас предупреждаю: вы обнаружите страшные вещи. Чем глубже вы будете копать и открывать новые двери, тем ужаснее будут разоблачения. Вам нужен тыл из прессы – поверьте мне, – иначе исчезнете через два дня со всеми вашими результатами расследования. – Майбах перевела взгляд на Сабину: – И вы тоже!
Мрачное предсказание. Но Сабину оно не впечатлило. За время работы в БКА она получала угрозы и пострашнее и все равно сидела сейчас здесь.
– Тогда наш разговор зашел в тупик, – подытожил Снейдер и сложил руки.
Майбах кивнула.
– С этого момента я отказываюсь делать какие-либо заявления. К тому же я хочу поговорить с адвокатом.
– Согласен. – Снейдер вытащил телефон и взглянул на экран. – Здесь наверху сеть ловит хорошо. – Одновременно он до максимума усилил громкость, как заметила Сабина. Затем передал Майбах телефон. – Вам полагается один звонок. Пожалуйста.
Майбах с ошарашенным видом взяла телефон. Сабина тоже была поражена. Уже несколько дней Снейдер противился предоставить Магдалене Энгельман адвоката, а в случае с Грит Майбах позволил это без разговоров.
Женщина набрала номер и через главное командование горнострелковых войск связась с полковником Айхингером.
Майбах описала – немного приукрасив – обстоятельства дела, и Айхингер тут же согласился отправить к ней одного из лучших адвокатов, хотя она и уволилась три недели назад. Некоего доктора Беренса.
Закончив разговор, Майбах с улыбкой пододвинула телефон к Снейдеру.
– Мой адвокат будет здесь максимум через час.
– Хорошо. – Снейдер тоже улыбнулся. – Тогда продолжим разговор через шестьдесят минут вчетвером.
Как только они вышли из комнаты для допросов, от австрийских коллег на Снейдера посыпались десятки вопросов, от которых тот раздраженно отмахнулся.
– Даже не старайтесь. Без комментариев! – Он снова уменьшил громкость своего телефона. – Через два часа эта женщина ваша, до того времени она моя заключенная! А после я предоставлю вам свои результаты расследования.
Ворча, сотрудники БКА отступились от него. Пока коллеги еще раз просматривали на мониторе записанный разговор, Снейдер встал в нише, достал из кармана косячок, задумчиво покрутил его между пальцами и с экстатическим удовольствием понюхал табак.
Теперь Сабина заметила, что Снейдер выглядит уже не так жалко, как в начале расследования. Черпая силу из охоты на убийцу, в настоящий момент – несмотря на то, что он мало спал, почти не ел и постоянно был в разъездах, – он работал в полную силу.
Она встала рядом.
– Считаете, это было умным решением – действовать с Майбах напролом, вместо того чтобы попробовать разговорить ее деликатным способом?
– Нужно адаптировать метод к ситуации, – ответил он и вдохнул запах марихуаны. – Под давлением или без – мы бы все равно ничего от нее не добились.
– Может, нужно было сначала попробовать трюк с добрым полицейским, вместо того чтобы сразу запускать злого полицейского?
Снейдер приподнял бровь.
– А это и был добрый полицейский, – ответил он. – Очередь злого еще настанет.
И он посвятил Сабину в свой план.
Глава 48
За следующий час комната для допросов была оборудована специальными камерами и мониторами точно по указаниям Снейдера.
Он поговорил с коллегами в Вене и сделал несколько звонков, в том числе Марку и Кржистофу. Обоих отпустили из больницы, и они уже были на пути к Йозеф-Холаубек-плац. За пятнадцать минут до истечения часа они прибыли. У обоих на груди висел пропуск посетителя.
За исключением синяков на шее и легкой хромоты выглядели они неплохо, как с облегчением констатировала Сабина.
– Как ты? – спросила она Марка.
Тот через стеклянную стену косился в комнату для допросов, где в одиночестве сидела Майбах и с убийственной монотонностью постукивала указательным пальцем по столешнице.
– Все в порядке. – Его голос звучал слабо, словно ему было еще трудно говорить. – Ты нехило ей врезала. – Он изобразил удар воображаемой клюшкой для гольфа.
– Просто я рассвирепела.
– Кстати… у меня тоже все хорошо, спасибо, что спросили, – пробурчал Кржистоф у них за спиной.
К их группе подошел Снейдер.
– Хватит, после будете сочувствовать друг другу. У нас не так много времени. Немез! – Он щелкнул пальцами. – Дайте Крюгеру ключ от минивэна. Нам нужно наше оборудование.
Сабина вытащила ключ из кармана.
– Машина стоит на гостевой парковке БКА.
– Я уже видел, хорошо. – Марк схватил ключ и исчез. Кржистоф последовал за ним.
Не прошло и двух минут, как дверь распахнулась. На пороге стоял высокий мужчина в сером костюме в сопровождении двух женщин-полицейских. Он сразу посмотрел через стеклянную стену в комнату для допросов.
– Я успел даже чуть раньше. Это моя подзащитная?
– Доктор Беренс? – спросил Снейдер.