– Для этого нужно знать, на что влияют рентгеновские лучи, – сказал Хоровитц. – Они наносят вред не всей клетке, а только ее ядру. Но именно в нем находится наследственное вещество, ДНК. Рентгеновские лучи могут не только вызвать рак, но и спровоцировать общие изменения в живом организме.
– Да, это трагично. И что?
– Рентген открыл это излучение в 1895 году. Двадцать восемь лет спустя он умер от рака кишечника. А Мари Кюри умерла в 1934 году в результате облучения. С тех пор пытаются открыть диапазон энергии рентгеновских лучей, который был бы не опасен для человеческого организма. Но сделать это до сих пор не удалось, хотя с 30-х годов в лабораториях проводятся фундаментальные научные исследования на мышах и клеточных культурах.
– Еще раз, – раздраженно буркнул ван Нистельрой. – Как это касается нашего дела? В чем вы обвиняете людей в концерне? Что они проводили эксперименты на людях?
– Во всяком случае, это может быть причиной того, что скелеты детей окостенели сильнее, чем обычно бывает в таком возрасте, – ответил Снейдер.
Ван Нистельрой сложил ладони перед лицом, оперся на них подбородком и задумался. Никто не решался нарушить молчание.
– О’кей, – сказал он наконец. – Мы еще не предали это огласке, и с настоящего момента делу присваивается гриф секретности. Больше никаких контактов с коллегами. Вы все будете докладывать только мне лично. Сейчас это расследование официально курирую я. Понятно?
Все кивнули.
– И еще кое-что. – Ван Нистельрой поднял руку. – Если мы связываемся с этим концерном, нам нужны неоспоримые факты. Не предположения какой-то сумасшедшей монахини, а неопровержимые доказательства, которые мы сможем предъявить Генеральной прокуратуре министерства юстиции! Мы должны раскрыть все, точно знать, кто был вовлечен – от мелкого лаборанта до крупного шефа в руководстве, – чтобы этого хватило для железного обвинения. Кроме того, у нас еще два дня, чтобы предотвратить два последних убийства, прежде чем пресса нас окончательно разорвет.
– Честно говоря, я сомневался, что ты дашь нам зеленый свет, – признался Снейдер.
Ван Нистельрой кивнул.
– Я тоже, – откровенно сказал он. – Но, вместе с тем, мне надоело, что БКА постоянно упрекают в замалчивании, укрывательстве, коррупции и взяточничестве, – не выдержал он. – При нормальных обстоятельствах я бы действительно прекратил расследование на этой точке. Но ты и твои люди – то, что нужно для такого дела. Осуши это болото.
– Уже не в первый раз, – заметил Снейдер.
Ван Нистельрой сделал глубокий вдох.
– Хорошо, но прежде чем продолжишь, тебе следует еще раз поговорить с монахиней.
На этот раз Снейдер решительно помотал головой.
– Мой самый большой враг не эта монашка, а время, – возразил он.
– Но она наш единственный источник информации, – настаивал ван Нистельрой. – Ты должен ее наконец-то сломать!
– Вчера я поставил этой женщине ультиматум, что это последний мой разговор с ней, – напомнил Снейдер. – После того как почти раскусила трюк с прессой, она не скажет мне ни слова.
– И кто тогда должен ее допрашивать? – вырвалось у Кржистофа. – С Хоровитцем, Тиной, Марком или со мной она вряд ли будет говорить. Она нас даже не знает.
В дверь постучали.
Пока все обернулись к двери, Снейдер посмотрел на наручные часы. Раньше, чем я думал!
– Войдите! – недовольно крикнул ван Нистельрой.
Дверь открылась.
– Она будет говорить с монахиней, – заявил Снейдер.
Сабина Немез появилась в дверном проеме и вошла в кабинет. Ее шея была синяя.
Мартинелли подскочила на стуле.
– Сабина!
От Снейдера не ускользнул и блеск в глазах Крюгера.
– Я думал… – пробормотал компьютерный «фрик».
– Доброе утро, – устало произнесла Сабина. – Я прилетела во Франкфурт первым рейсом.
Все, кроме ван Нистельроя, удивленно уставились на Снейдера.
– С большим давлением нам удалось добиться, чтобы Немез покинула Австрию и пока осталась на службе без правовых последствий, – объяснил он. Ван Нистельрой кивнул в подтверждение, хотя было видно, что ему это тяжело далось. – Мы вот-вот раскроем всю подоплеку убийств, и мне нужен каждый человек в моей команде. В конце концов после долгих дискуссий в Австрии с этим согласились министр внутренних дел, БКА и Федеральное ведомство по охране конституции и борьбе с терроризмом.
Немез кивнула, выглядела она при этом ужасно. Наверняка провела в Вене не самую приятную ночь и не сомкнула глаз между допросами.
Снейдер поднялся, налил свежий дымящийся кофе в стаканчик и сунул его Немез в руку.
– Готовы к разговору?
Немез кивнула.
Он коснулся ее плеча.
– Хорошо, тогда разделаемся с этим.
Глава 52
Сабина вошла одна в комнату для допросов и села за стол напротив Магдалены. События последних пяти дней отразились на них обеих.
Белоснежные волосы монахини были свежевымыты, но это не могло скрыть душевного и физического изнеможения, которое читалось на ее лице.
– Вы одна? – спросила она.
– Да, Снейдера вы больше не увидите.
Монахиня кивнула, будто поняла.
– Насколько вы продвинулись в вашем расследовании?
– Я познакомилась с вашей дочерью, – сказала Сабина вместо ответа. Вообще она была готова голову отдать на отсечение, что следующий вопрос будет: «И как у нее дела?» Но она ошиблась.
Монахиня осталась абсолютно спокойной.
– Прошлой ночью у меня кольнуло сердце. Это было очень странное чувство. У вас есть дети, фрау Немез?
Сабина не ответила.
– Знаете, – продолжила монахиня, – я всю ночь не сомкнула глаз. Как мать, которая тревожится за маленького ребенка, когда у того жар. Хотя я никогда этого не переживала. Я никогда не была матерью. Стала ею всего несколько месяцев назад.
Сабина молчала. Пусть женщина говорит!
Монахиня подняла глаза.
– Вчера ночью случилось что-то ужасное, да?
Сабина кивнула.
– Министр Хирш, его шофер и телохранитель были убиты.
– И моя дочь тоже, да?
Сабина сжала губы и затем кивнула. Ей все еще больно говорить и глотать.
– Но ее не убили, она покончила с собой.
Магдалена рассматривала синюю шею Немез, затем ее взгляд словно прошел сквозь Сабину и устремился в пустоту.
– Почему вы не предотвратили ее смерть?
Действительно, почему?
– Она хотела умереть. Никто не мог этого предотвратить, – ответила Сабина, хотя у нее не было причины оправдываться. Впрочем, она вполне могла поставить себя на место монахини. Сабина знала, каково это – терять любимого человека.
– Смерть моей дочери на вашей совести… – заявила монахиня с неожиданной грустью в голосе, – это как если бы вы собственноручно ее убили.
– Вы тоже убили! – напомнила монахине Сабина твердым голосом, игнорируя боль в горле. – Мне представить вам отчет по вашей вендетте со всеми сопутствующими жертвами?
Монахиня молча смотрела на Сабину.
– Вы действительно думали, что провернете это, не принося никого в жертву? – продолжила Сабина. – Втянуть собственную дочь в эту историю было не моим, а вашим решением. Так кого вы хотите теперь упрекать?
Монахиня лишь кивнула; казалось, она приняла ситуацию.
– Нет никого без вины и злобы. Иначе мы были бы ангелами. – Она подняла взгляд. – Возможно, вам тоже когда-то придется принести жертву, фрау Немез.
Если бы ты знала… Сабина сжала кулак, чтобы сдержать дрожь, и наклонила голову набок.
– Это было предупреждение?
– Возможно. – Затем монахиня замолчала.
Нельзя допускать, чтобы разговор становился слишком личным, – решила Сабина.
– Что означает подсказка Hell7? – сменила она тему.
Монахиня ненадолго задумалась.
– Так как вы не спросили меня о значении MörDer, полагаю, что хотя бы это вы уже выяснили.
– Что означает Hell7? – повторила Сабина.
Монахиня молчала.
– Кто сообщники вашей дочери?
– Я дам вам последний добрый совет… это даже скорее просьба: поторопитесь, иначе кому-то еще придется умереть, потому что я не могу и не буду этому препятствовать. – После этих слов она откинулась на стуле и принялась перебирать пальцами бусины четок.
Сабине хотелось вырвать у нее из руки четки. Но прежде чем она успела что-нибудь сказать, дверь распахнулась. Краем глаза она увидела, что Снейдер все-таки вошел в комнату.
Он остался стоять за Сабиной, и в зеркале она видела, как он сверху вниз смотрел на монахиню.
– Надеюсь, вам ясно, что смерть вашей дочери – только начало. Я собственноручно уничтожу всех, кто вам помогает.
В голосе Магдалены появилась злоба:
– Убийство тоже значится в вашей должностной инструкции?
– Вы думали, мы будем сидеть сложа руки и наблюдать, как убивают ваши помощники? – крикнул Снейдер. – Мы не клуб скаутов, а БКА!
– Это угроза?
– Воспринимайте как хотите. В конце концов я или арестую всех ваших пособников и сообщников, или – если это будет неизбежно – убью, потому что такова моя работа. И Господь меня простит, потому что это его работа.
Монахиня хотела что-то сказать, но Снейдер оборвал ее:
– Идемьте, Немез! Это пустая трата времени. Мы получили новую информацию.
Глава 53
– Что это за фейк с новой информацией? – спросила Сабина, когда они вышли из комнаты.
В смотровой стояли Марк, Тина и Кржистоф, которые до этого следили за разговором с монахиней.
– После того как обман с Майбах провалился, я больше не играю краплеными картами, – с горечью заметил Снейдер. – У нас действительно появилась новая информация. – Он обратился к технику: – Оставьте нас ненадолго одних.
Снейдер сел за пульт, остальные остались стоять.
– Вероятнее всего, монахиня не рассчитывала на то, что в данный момент расследования лишится близкого человека или сообщника из узкого круга. Поэтому преимущество на нашей стороне. Они распланировали все на семь дней, и если мы сейчас будет действовать быстро, то успеем спасти шестую и седьмую жертвы.