– Где нам его найти? – спросил Снейдер. На его лице тоже читались недосып и усталость.
– Не поверишь, но он депутат ЕС и сегодня участвует в конгрессе биологов в Гааге.
– Гаага, – повторил Снейдер и раздавил свой косячок о подоконник. То, что этот след вел именно в его родную страну, не очень-то его обрадовало.
Какое интересное совпадение, что в то же время у ван Нистельроя там встреча, – подумала Сабина. Хотя Гаага – где находилось нидерландское правительство – была излюбленным местом для разного рода встреч и как-никак штаб-квартирой Европола.
– Почему финал должен состояться именно там? – спросил Снейдер.
– Киллер говорил о министрах здравоохранения, авторитетных радиологах, членах наблюдательных советов фармацевтических предприятий и депутатах ЕС, – подчеркнул Хоровитц.
– Но эти следы могут вести куда угодно, – простонал Снейдер. – Даже если мы сосредоточимся только на директорах Glostermed и руководящих сотрудниках того времени, нам придется организовать личную охрану для десятка людей.
Очевидно, у него закончились идеи – или подвела интуиция. Впервые за все время, что Сабина его знала.
– У меня тоже есть наводка, – неожиданно заявил Кржистоф, который до этого момента только слушал.
– У тебя? – воскликнул Снейдер.
Все удивленно посмотрели на Кржистофа.
– Уже забыли? Я развожу медикаменты по аптекам и больницам. – Он пожал плечами. – И у меня есть свои источники. Когда мы возвращались с Боденского озера, я набрал кое-кого из них, и мне только что перезвонили.
– И что за наводка? – спросил Снейдер.
– Ганновер, – ответил Кржистоф. – Там живет фрау профессор Вандергаст, бывшая руководительница отдела развития и медицинских исследований в Glostermed, которая в 70-х годах отвечала за так называемый эксперимент со световым полем.
Снейдер наморщил лоб.
– Эксперимент со световым полем?
Кржистоф пожал плечами.
– Абсолютно секретная информация, никто не знал, что это было. Позже Вандергаст была членом наблюдательного совета в различных компаниях, и теперь ей уже девяносто.
– Девяносто? – переспросил Снейдер. – Только не говори мне, что она все еще работает и тоже делает доклады.
Кржистоф помотал головой.
– Она живет в пансионате для престарелых.
Снейдер задумчиво кивнул:
– О’кей, на этот раз я не буду устраивать ловушку для киллера. Будем действовать ломом, – решил он. – Это значит, мы затребуем для Лунгстрёма, Вандергаст и десятка других возможных жертв личную охрану.
– Это не проблема, – сказала Сабина, молчавшая до сих пор. – Но для Лунгстрёма нам нужна нидерландская полиция.
– Я знаю!
Да, что за гребаное дерьмо, – подумала Сабина. После одного совместного дела, которое два года назад привело их со Снейдером в Роттердам, она знала, что местная полиция не особо жаловала Снейдера.
– Я об этом позабочусь. – Снейдер достал из кармана телефон и нажал на кнопку быстрого набора. – Один гудок, второй. – Крюгер, у вас что-нибудь есть? – спросил он.
«Момент… я уже на пути к вам», – услышала Сабина жестяной голос Марка из динамика.
Без комментариев Снейдер оборвал разговор.
Они подождали. Наконец раздался стук в дверь, и вошел Марк. В руке он держал стопку распечаток, из которых по одному листу раздал Снейдеру, Кржистофу, Хоровитцу и Сабине.
Сабина взглянула на цветную фотографию мужчины, с которым столкнулась в Констанце, в сьюте 750. Ты смотри! На этот раз без макияжа и с красным родимым пятном под глазом.
– Вы были правы, – сказал Марк. – Та же дата рождения, что и у Грит Майбах, вырос без родителей, правда, в приюте в Регенсбурге. Три года назад был уволен из вооруженных сил. До этого он был…
– …В БКА! Томас Шэффер. – Снейдер щелкнул пальцами. – Я же говорил, что его знаю! – воскликнул он. – Много лет назад он был студентом в Академии БКА. Тогда носил бороду – вероятно, чтобы скрыть родимое пятно. Посещал курс по профайлингу, но только три семестра.
– Правильно, – подтвердил Марк. – В молодости начал обучаться в БКА, но затем выбрал карьеру в армии.
– Бывший солдат, – нерадостно пробормотал Кржистоф. Очевидно, как бывший польский солдат, он знал, что это означало.
– Я его тогда обучал… – пробормотал Снейдер.
– Почему только три семестра? – спросила Сабина.
– Он был многообещающим кандидатом, даже одним из лучших, поэтому я… – Снейдер помассировал виски, словно пытаясь собрать обрывочные воспоминания, – был к нему строже, чем к другим. Я хотел отшлифовать его и превратить в брильянт. Но, очевидно, это не пошло ему на пользу. Он не сдал итоговый психологический тест и покинул БКА незадолго до окончания курса.
– Вероятно, по этой причине монахиня хотела говорить только с вами, – сказала Сабина.
– Что? – Снейдер поднял на нее глаза. Похоже, он все еще витал мыслями где-то в облаках.
– Он вырос без родителей. Очевидно, вы значили для него больше, чем предполагали, – были для него своего рода фигурой отца, – уточнила Сабина. – Поэтому его мать была убеждена, что может говорить только с вами. Похоже, он больше никому не доверял.
Снейдер провел рукой по наметившейся щетине на подбородке.
– Вот дьявол! А мы не знаем, по кому он нанесет удар в следующий раз. – Взгляд Снейдера наконец прояснился. – Мартинелли сказала, что, возможно, ранила его в бедро.
– Из моего малокалиберного пистолета, – подтвердил Хоровитц. – При известной сноровке он уже давно сам вырезал себе пулю и проглотил пачку обезболивающих.
Снейдер вопросительно взглянул на Марка.
Тот помотал головой:
– Ни из одной больницы не поступало сообщения о пулевом ранении.
– Проверьте и нидерландские клиники, – распорядился Снейдер. – Возможно, он уже на пути в Гаагу.
– То есть на конгресс, – заметил Хоровитц.
Снейдер кивнул.
– Поэтому ты останешься здесь и организуешь личную охрану для бывших руководителей Glostermed.
– А остальные? – спросила Сабина.
– Наши наводки – это либо Гаага, либо Ганновер. Мы разделимся на две группы. – Снейдер взглянул на нее. – Кржистоф и я полетим в Гаагу, а вы и Крюгер займетесь биологом в интернате для престарелых. – Он подошел к своему письменному столу, открыл папку, достал глянцевую фотографию последних татуировок и положил перед ними на стол.
Hell7.
Сабина и Марк переглянулись, затем посмотрели на фотографию. Седьмая и последняя фотография не имела смысла. Что это должно было означать?
Hell Seven?
Седьмой круг ада?
Глава 61
Согласно объявлению пилота, Снейдер и Кржистоф должны были приземлиться по расписанию в аэропорту Схипхол в Амстердаме, третьем по величине в Европе, – и у Снейдера каждый раз начинались спазмы желудка, когда он думал о невероятных толпах людей на километровых эскалаторах и пассажирских конвейерах.
Он так спланировал полет, чтобы они отправились тем же рейсом, что и Дирк ван Нистельрой со своей секретаршей и двумя телохранителями, которые сопровождали его в этой поездке.
Ван Нистельроя ожидали на заседании Европола в качестве приглашенного спикера. Пока он отшлифовывал свою речь на ноутбуке, а секретарша со своего планшета снабжала его статистическими данными, Снейдер выпил томатный сок с перцем, солью, табаско и внушительным количеством водки и затем попытался вздремнуть, что ему, однако, не удалось, потому что Кржистоф постоянно докучал ему плоскими полицейскими шутками.
Спустя час и десять минут полет наконец-то закончился, и, пока ван Нистельрой ждал багаж у транспортерной ленты, Снейдер и телохранители забрали свое служебное оружие у таможенников. Так как они задекларировали провоз, пистолеты и магазины прилетели тем же рейсом в специальном ящике.
Затем они покинули зал прилета и поймали такси. Расставаясь, Дирк ван Нистельрой с беспокойством посмотрел на наплечную кобуру у Снейдера под пиджаком.
– Что такое? – буркнул Снейдер.
– Нидерландская полиция в курсе нашего дела, доктор Лунгстрём и конгресс биологов проинформированы, – подчеркнуто тихо сказал ван Нистельрой. – Пусть этим займутся коллеги, держись в стороне и только наблюдай. Ты знаешь, они тебя…
– Спасибо, что напомнил, но я и сам не выношу этих godverdomden Idiooten[30].
Ван Нистельрой кивнул со вздохом, затем он и его сопровождающие сели в такси, которое должно было доставить их в Гаагу. Кржистоф и Снейдер взяли следующую машину. Их цель находилась на противоположном конце города: конгресс биологов.
Конгресс-холл – современное стеклянное строение в форме ярко освещенного вытянутого летящего блюдца – располагался недалеко от порта Схевенинген. Повсюду висели баннеры, посвященные Science and Research in Modern Biology[31]. Все напоминало церемонию вручения «Оскара». Красная дорожка, черные лимузины, толпа журналистов и, разумеется, демонстранты с плакатами и транспарантами, которые, как всегда, протестовали против подобных конгрессов.
Снейдер даже не пытался прочитать все слоганы против опытов над животными и разбазаривания денег налогоплательщиков. Если бы они знали, что кроме этого творится!
Вместе с Кржистофом он протиснулся сквозь толпу людей и подошел к огражденной зоне, где показал охраннику свое удостоверение, и тот проводил их к полицейскому.
Тот, в свою очередь, провел Снейдера и Кржистофа через боковой вход в крыло Конгресс-холла, где были размещены VIP-гости. Докладчики пользовались привилегией жить прямо рядом с Конгресс-холлом и попадать в него по стеклянному переходу.
Здесь тоже повсюду стояли охранники. Хотя это скорее было связано с демонстрантами, чем с предупреждением ван Нистельроя о возможном покушении на убийство. Подобное воспринимают всерьез только после того, как что-то случится.
В лаунж-зоне сидело несколько референтов, как Снейдер мог судить по бейджам на блейзерах и пиджаках. Официантка предложила Кржистофу и ему кофе, выпечку и закуски, но Снейдер от всего раздраженно отказался. Словно мир вокруг был в порядке, здесь пахло пирогами, кексами и кофе, а из динамиков раздавалась парализующая синтезаторная музыка, которая, видимо, должна была успокаивать, но заставляла Снейдера еще больше нервничать.