— Она не сможет меня обидеть и причинить боли. Никто не может. Наверное, только у тебя есть такая возможность… — я сильно рисковала, раскидываясь такими заявлениями, говоря чистую правду.
Алексей снова прижал меня к себе.
— Я постараюсь никогда не причинить тебе боль. Но на будущее возьми на заметку: открывать свои слабые места — непозволительная роскошь. Никогда не знаешь, кто и в какой момент захочет ударить по этому самому месту.
— Ты сейчас намекаешь, что в случае чего, знаешь, как побольнее меня кольнуть?
— Я говорю тебе об уроках, которые не единожды усвоил сам. Но мне ты можешь доверять. И Марина… это лишь тот самый случай, когда тебя пытаются поставить на колени. Но мне понравилось, как ты дала ей отпор. Впредь посоветую захлопнуть перед ее носом дверь сразу же, как она появится на пороге твоей квартиры. Без предысторий и диалогов. Можешь даже нос ей сломать дверью. Тебе ничего за это не будет. Обещаю.
— Так и сделаю, — рассмеялась я его шутке. Хотя желания общаться с девушкой не было ни единого грамма, в принципе, как и бить ее по лицу.
— А насчёт ужина я серьёзно.
— Я тоже, но только с одной поправкой, что быстро приготовлю что-нибудь на скорую руку.
— Не желаешь выбраться в свет?
— Не желаю. Изысков не обещаю, но голод утолить — вполне, — заигрывающе подмигнула ему и поцеловала в губы.
— О-о-о, — протянул торжественно Алекс. — В этом даже не сомневайся. Кстати, я не один… — он потянулся рукой в карман пиджака и достал длинную упаковку с презервативами.
Честно? Я разразилась истеричным хохотом. Так это выглядело забавно со стороны — голодный миллионер в моей маленькой квартире с пачкой презервативов в руке и томной улыбкой на губах.
— Ты сведешь меня с ума! — наверное, я сияла как начищенный до блеска медный чайник.
— Именно этого я и добиваюсь…
Он положил презервативы на комод, снял пиджак, разулся и по-хозяйски направился вглубь квартиры. Принимая мужчину на своей территории, я чувствовала себя значительно увереннее. С таким соседством вполне возможно было мириться, но… все это казалось каким-то миражом, красивой сказкой. А реальность была такова, что мне следовало немедленно отправляться на кухню и проверить свои запасы мяса в морозилке, чтобы приготовить нам что-то путное на ужин. Вот только выдам мужчине полотенце и создам условия для отдыха, раз уж он решил провести вечер в моем обществе…
38 глава. Алекс
Небольшую комнатку обволакивал мягкий и тёплый свет. Катя, видимо, мало пользовалась выключателями света и потолочными люстрами, и те висели только ради красоты. В углу кухни расположился небольшой торшер, именно он и был источником уюта и умиротворенного тепла. Я сидел на кухне за круглым столом и смотрел, как она готовит ужин, а в коротких промежутках и перебежками между плитой и столом, наблюдал за ее работой в ноутбуке. Ради любопытства взглянул на проекты, пока Катя стояла над дымящей сковородой, отметив про себя, что она и вправду весьма талантлива, пусть в дизайне я ничего не смыслил, но итоговые картинки мне нравились.
— Ты уверена, что твой боевой товарищ не склеит ласты, если я выйду в интернет? — спросил я, поворачивая ноутбук в свою сторону.
Катя разрешила мне посмотреть новости и включить музыку.
— Уверена, — она снова подняла вверх уголки своего чувственного и красивого рта.
У меня от ее улыбок на душе все ликовало. Такая она была нежная и добрая, ласковая и красивая. Куда делась та напускная дерзость и все ее колючки? Нет, они мне тоже нравились. Но эта Катя, определенно, мне нравилась больше.
Кликнув по иконке браузера, я подумал о том, что девушке пришёлся бы по вкусу новый друг. Потому как на этом совершенно невозможно спокойно работать — он зависал после каждого щелчка мышью.
Внезапно раздался звонок в дверь, и я поднял на Катю вопросительный взгляд. Опять гости?
— Это, наверное, курьер. Я заказала телефон, — я снова свёл брови, ничего не понимая. — Я говорила тебе, помнишь, что разбила телефон? — она закатила глаза и слегка улыбнулась. — Ты подумал, что это была отговорка?
У меня совсем вылетели из головы те слова. Но, кажется да, именно так я и решил.
Катя вернулась на кухню спустя пять минут с небольшой коробкой в руках. Я неплохо разбирался в технике, как-никак сам когда-то ее собирал — и телефоны, и ноутбуки, в том числе. Но вот эти ее древние мутанты не вызывали и грамма восторга. Я лишь тяжело вздохнул, решив про себя, нравится ей или нет, но завтра днем она получит от меня «небольшую» посылку. Мне нужна была не взвинченная девушка с красным глазами, а с таким экраном и производительностью как на ее ноутбуке — я бы давно раскрошил тот в пыль. Он ведь думал на каждое моё действие по пять минут, и то, если было открыто одно рабочее окно. А этот кнопочный телефон… он, наверное, от силы и тысячи рублей не стоил? Конечно, мне легко было судить о деньгах, имея их несчетное количество. Но… если я мог позволить такие мелочи, почему должен был оставаться в стороне и игнорировать это все?
— Ужин готов, — Катя поставила передо мной тарелку с отбивными, и я отодвинув ноутбук, блаженно повёл носом.
— Я пересчитал все иголки на кактусе, — предупредил я с серьёзным видом. Не знаю почему, но запомнил ту ее шутку.
— Ешь уже, — она рассмеялась.
Да, в квартире Кати не было шикарного ремонта, но в ней и рядом с девушкой мне было так уютно, что я готов был возвращаться сюда каждый день. И вот под этим предлогом вполне можно было привезти сюда шикарный ноутбук, плазму, и всякой разной навороченной бытовой мелочи, которая бы значительно упростила ей жизнь. Однако я понимал, что с ней так резко нельзя, и эти все «подарки» она воспримет в штыки. Хотя… плевать. Пусть воспринимает в штыки. Со временем все равно поймет, что сопротивляться бесполезно.
— Знаешь, я подумал, что не хочу сидеть дома. Собирайся.
После ужина Катя суетилась на кухне, убирала посуду и то и дело заглядывала в ноутбук. Я заметил краем глаза ее переписку с этим Игошиным, и меня это откровенно уже начало раздражать и злить. Понимал, что она ждёт от него письма. Переживала за тот побег? Завтра же все о нем выясню, где ошивается, с кем спит, чем дышит. Он с ума сойдёт, сколько раз встретит нас с Катей невзначай в том или ином месте. Пусть знает, что девушка моя и будет принадлежать только мне! Да, я затевал нечестную игру, но собирался чётко обозначить этому хлыщу границы дозволенного. Сам буду отвозить и забирать ее в дни, когда она должна быть на объекте. Конечно, эмоции внутри со временем немного поутихнут… Но этот Игошин для меня, как красная тряпка! Я отчетливо понимал, что наши отношения с Катей в той самой стадии, когда она в любой момент могла соскочить или передумать. Относительно себя и своих чувств я был уверен, но откуда мне знать, что творилось в ее прелестной головке?
— Что? — она удивлённо на меня посмотрела вот этими своими огромными глазами, отчего у меня дыхание перехватило.
Если сейчас же не поедем куда-то, то из постели снова не вылезем. Я и так едва сдерживался, чтобы не коснуться ее тёмных волос, не снять с них резинку, чтобы красивые локоны рассыпались по ее хрупким плечам… Весь день мечтал зарыться носом в шелковистые пряди, какая уж тут работа…
— Ты шутишь? Нет… я никуда не хочу! — она натянуто улыбнулась, поворачиваясь ко мне.
Я опустил глаза на ее груди, представляя округлые полушария без белья. В штанах вмиг стало тесно и я, мучительно простонав, поднялся, подошел к девушке, привлекая к себе. Видит Бог, я давал ей возможность выйти из дома и погулять на свежем воздухе. Не хочет — будем проводить экскурсию по комнатам. Начнём прямо с кухни.
Я подхватил ее за ягодицы и, приподняв, усадил на высокую столешницу, задрал ее кофту, прикасаясь к нежной коже. Катя судорожно вобрала в себя воздух, а я поднял ее руки и стянул ненужный атрибут. Голая она выглядела намного притягательнее. Я бы мог часами смотреть на ее плавные изгибы тела, и эта грудь… с маленькими розовыми бусинками-сосками. Вобрал в рот одну из горошинок, перекатывая ее языком. Катя выгнула спину и запустила руки в мои волосы, прижалась ко мне с такой страстностью и нетерпением, что я едва не потерял контроль.
— Боже… какая ты красивая… — приглушенный свет на кухне играл мягкими бликами на ее коже, создавая свечение, будто я прикасался к фарфоровой кукле.
Каждый раз меня словно зажимало в тиски от острых ощущений, я смотрел в ее лицо, как она закатывала от наслаждения глаза, и меня самого вело. Я стянул ее со столешницы, избавил от одежды и посадил обратно, лаская гладкую кожу. Мне хотелось любить ее медленно, нежно, не торопясь… чтобы она не то что не смогла думать о работе, чтобы и стоять была не в состоянии! Чтобы ее мир крутился только возле меня и мыслей обо мне. Развел ее ноги широко в стороны и погладил влажные складочки, чувствуя, как дернулся мой член в штанах. Какая она мокрая и горячая, готовая для меня… Я опустился на колени и коснулся губами выпирающего бугорка, вводя в нее один палец. Тело Кати задрожало, она сильнее оттянула мои волосы пальцами и простонала. А меня пробрало до костей от звука ее голоса, от того, как отзывалось ее тело, как она выгибалась навстречу мне… моя отзывчивая маленькая недотрога… моё спасение и моя погибель…
Я кружил языком по клитору, вводя палец глубже. Катя задвигала бедрами в такт, будто изнывала от желания и молила о пощаде. В каждом ее действии — призыв, в тихом гортанном стоне — вызов. И больше не в силах сдерживаться, я поднялся, стянул с себя брюки и резким толчком оказался внутри нее. Ее кухонный гарнитур грозился не выдержать такой атаки, ложки и вилки внутри шкафчиков позвякивали в такт нашим движениям. Я вбивался в неё, как голодный зверь после длительного воздержания. Ее тесные стеночки, тело, дрожащее в моих руках, и то ли всхлипы, то ли стоны, переходящие в тихое «Алёша… Лешенька… Ещё!» доводили до исступления — аж больно вдохнуть воздух и одновременно так сладко чувствовать, как ритмично начали сжиматься ее стеночки вокруг моего каменного члена. Всё растворилась перед глазами, словно я оказался в плотном тумане, плыл в шторм и дрейфовал на огромных волнах. Мое частое дыхание в такт перекликалось с Катиным, а ее глаза — красивые и яркие, как маяк, вели меня за собой на свет сквозь дымку пелены.