Толстяк кинул быстрый взгляд на красавчика.
— Пять тысяч долларов — тут же поднял ставку статный — Расплачусь золотом на месте.
— Ты и есть Мэлдун? Бандит, которого разыскивают власти пяти штатов, чтобы сразу повесить…
— Двенадцать тысяч!
Интересно, а двадцать он даст? Я повернулся к Соколу, сказать, чтобы привел к пещере Маргарет — опознать дядюшку и главаря. И тут Мэлдун резко дернул правой рукой, словно хлыстом, из широкого рукава сюртука, выскочил маленький пистолет. И сразу в ладонь. Выстрел! Я дернулся, почувствовал удар в правое плечо. Меня развернуло. Главарь тут же метнулся за своим револьвером на полу, толстяк тоже попытался поднять золоченый Кольт.
И тут в дело вступилии индейцы. Сокол всадил пулю в спину толстяка. Медведь выпалил по Мэлдуну, не попал — тот перекатился по полу, подхватывая Кольт — еще выстрел, третий. Только четвертая пуля успокоила главаря. Он дернулся, ноги начали загребать, как велосипедиста. А тут и Чайтон подключился, бах, бах.
Фуух. Все. Дело сделано.
Я сел на пол, привалился к стене. По руке текла кровь, похоже мне попали в ту самую рану, что я получил на мельнице. Что за свинство!
— Как ты, Быстрая рука? — поинтересовался Мато, присаживаясь рядом и помогая избавиться от куртки. Сокол тем временем переворачивал толстяка. Тот кончался, дергаясь и пуская кровавые пузыри изо рта.
— Правое плечо!
— Вижу! — Медведь разрезал рубашку ножом, начал накладывать повзяку — Похоже, пуля осталось внутри.
Ну вот… Меня ждет встреча с хирургом. Если я до нее дотяну. Уже не Быстрая рука, а Раненая.
— Сходи за девушкой и Ноко — приказал я Соколу, после того, как толстяк замер и уставился застывшим взглядом в потолок пещеры — Пусть идут сюда.
Долго ждать не пришлось. Медведь успел подкинуть дров в костер, перетаскать трупы ближе к стенам — спустя через четверть часа внутрь зашли бледная Маргарет и с ней Ноко. Девушка увидела побоище, прижала руку ко рту. Пошатнулась. Ноко подхватил ее, помог присесть на ящик.
— Олень, помоги братьям вытащить коробки и мешки наружу, надо посмотреть, что внутри. Обыщите тут все. Соберите оружие.
Когда первый шок прошел, Маргарет обвела пещеру мутным взглядом. Увидела тело толстяка.
— Это мой дядя… Родерик…
Потом ее взгляд упал на Мэлдуна. Она содрогнулась.
— И он… тоже мертв?
Я кивнул.
— Все кончено, мисс Корбетт. Все ваши враги мертвы.
Сокол первым заглянул в боковую пещеру — он вернулся почти сразу, глаза горели возбуждением.
— Там что-то ценное!
Я с трудом поднялся, опираясь на стену. Правое плечо горело огнем, кровь пропитала импровизированную повязку, сделанную Медведем из моей же рубахи. Боль была знакомой, но от этого не менее мучительной.
Сначала подошел к Мэлдуну, оттянул рукав сюртука, посмотрел на конструкцию, что выкидывала мини-револьвер. Это оказался «Дерринджер». Он крепился к хитроумному пружинному механизму, который, в свою очередь, пристегивался к предплечью. Взмах руки — и пистолет на специальной рейке выскакиевает из рукава прямо в ладонь стрелка. Хитро. Я открепил механизм, кинул его Соколу:
— Сохрани. А теперь показывай, что там нашли.
Парень провел меня в небольшую, судя по всему, жилую пещеру. Здесь было относительно чисто, пол устлан толстыми шкурами, стоял грубый стол, пара стульев, даже две походные кровати с одеялами. В углу, штабелем, стояли несколько крепких деревянных ящиков, обитых железом. Рядом лежала пара холщовых мешков, туго перевязанных веревками. Я позвал Медведя и Ноко, те достали ножи.
— Не ломайте, — остановил я их. — Замки могут пригодиться. Поищите ключи на трупах.
Я осмотрел запоры. Простые, навесные.
Спустя минуту, Ноко принес связку ключей. Пара попыток — и первый ящик поддался.
Крышка откинулась, и даже в тусклом свете костра, долетавшем из главной пещеры, я увидел блеск. Золото. Монеты — двадцатидолларовые «Орлы», десятидолларовые, пятерки… Слитки. Они лежали плотными рядами, пересыпанные чем-то вроде опилок. Я запустил руку, ощутил приятную тяжесть и холод металла. Вытащил горсть монет — она посыпались сквозь пальцы, звеня и переливаясь.
— Смотри, Быстрая рука, — Ноко тем временем развязал один из мешков. Доллары. Пачки бумажных денег, перетянутые банковскими лентами. Двадцатки, полтинники, сотенные… Распотрошили второй мешок — драгоценности. Кольца, цепочки, часы, портсигары. Золото и серебро.
Индейцы смотрели на это богатство с детским любопытством, но без жадности. Для них это были просто блестящие кругляшки, кирпичики и цветные бумажки. Они не понимали истинной власти этих символов в мире белых.
Я быстро прикинул сумму. Одних только долларов в монетах и купюрах было тысяч на двадцать, если не больше. Слитки и драгоценностей оценить с ходу было невозможно. Сколько же времени банда Мэлдуна грабила дилижансы, поезда и богатых путешественников, чтобы собрать такое? Годы. Десятки ограблений. И сколько жертв за этим стояло?
Меня передернуло. Это были кровавые драгоценности. Но сейчас они могли означать свободу. Для меня, для этих трех парней, чье будущее было в полном туманне.
— Приводите лошадей сюда, к пещере. Всех десятерых, что мы отобрали. Будем грузить. Все, кроме… — я заколебался, потом все-таки решился — Кроме драгоценностей. Их трогать не будем.
— Почему? — поинтересовался Медведь
— За их перепродажу могут посадить в тюрьму. Скупка краденного.
— Но мы же продаем, а не скупаем!
— А как они у тебя оказались?
— У бандитов забрали.
— А те — у честных граждан. И драгоценности им власти вернут.
Насчет слитков и денег я был более уверен — их удастся скрыть. Монеты типовые, банкноты тоже. На слитков номеров не было. Они и отлиты были грубо. Похоже, кустарным способом.
Маргарет, все еще бледная, но уже немного пришедшая в себя, наблюдала за нами из главной пещеры. Она сидела на одном из ящиков, который индейцы вытащили наружу, кутаясь в грубое одеяло, найденное в жилой части. В ее глазах читалась смесь страха, облегчения и какой-то растерянности. Она смотрела на золото, на трупы, на меня, на индейцев — и, казалось, не могла до конца поверить в реальность происходящего.
Индейцы привели лошадей, связали их цугом. Десять лучших скакунов, отобранных ими в табуне банды. Крепкие, выносливые мустанги, явно привыкшие к горным тропам. Мы начали навьючивать на них тяжелые мешки с золотом и долларами, ящики с драгоценностями. Распределяли груз осторожно, чтобы не перегрузить животных и чтобы поклажа не слишком бросалась в глаза.
Затем пришла очередь оружия. Мы собрали все револьверы и винтовки, которые смогли найти у убитых бандитов. Большинство — обычные Кольты, Ремингтоны, Винчестеры. Но среди них была и та самая странная длинная винтовка, которую заметили еще во время разведки. Я взял ее в руки. Тяжелая. Ствол действительно был необычным — шестигранным, с четкой, глубокой нарезкой внутри. Приклад из темного ореха, с инкрустацией перламутром. Явно штучная работа, дорогая и, скорее всего, очень точная. Чья она была? Мэлдуна? Или того загадочного человека с длинным ружьем, о котором говорили индейцы, но которого мы так и не встретили? Может, он был одним из часовых на скалах, и его тело сейчас лежит где-то в пропасти? Я повертел винтовку, прикинул вес. Калибр определить на глаз я не смог. Поколебавшись, решил забрать. Может пригодиться.
Остальное оружие — то, что было в приличном состоянии, — мы тоже упаковали в баулы и приторочили к седлам. Патроны рассовали по седельным сумкам. Лишний боезапас не повредит. Взрывчатку, после недолгого размышления, я тоже решил взять с собой.
Работа близилась к завершению. Солнце еще не взошло, но небо на востоке уже начало светлеть, окрашиваясь в нежно-розовые тона. Утренний холодный воздух бодрил, смывая остатки ночного кошмара.
— Неужели… неужели мы оставим их вот так? — Маргарет подошла ко мне, указывая дрожащей рукой на тела бандитов, сваленные в главной пещере. Голос ее был тихим, но настойчивым. — Непогребенными?
Я посмотрел на гору трупов. Мэлдун, ее дядя Родерик, Меткий Гном, еще полтора десятка бандитов… И охранники, чьи тела мы оставили снаружи. Двадцать с лишним мертвецов.
— У нас нет ни времени, ни возможности хоронить их всех, мисс Корбетт, — ответил я жестко, возможно, слишком жестко. Боль в плече снова напомнила о себе тупой пульсацией. — Это была их война, они ее проиграли. Пусть горы станут им могилой. Сокол, Медведь, Ноко! Завалите вход в главную пещеру камнями. Постарайтесь сделать это так, чтобы не было видно следов обвала снаружи.
— Такой склеп для мистера Родерика вас устроит, мисс Корбетт? — я повернулся к Маргарет. Та неуверенно кивнула.
— Я… Я должна попрощаться с дядей!
Вот и пойми женщин. Этот родственничек украл ее из дома, шантажировал и держал в пещере. А они идет с ним прощаться…
Индейцы молча принялись за работу. Они подкатывали большие валуны, лежавшие вокруг, ворочали камни поменьше, используя стволы молодых сосенок как рычаги. Двужильные! Я смотрел на их слаженную работу, на напряженные мышцы, перекатывающиеся под бронзовой кожей. Они делали это молча, сосредоточенно, словно совершая древний ритуал.
Маргарет вернулась из пещеры, встала рядом. Я не видел ее лица, но плечи девушки слегка вздрагивали. Потом она выпрямилась, провела рукой по глазам, перекрестилась и тихо сказала, обращаясь скорее к себе, чем ко мне или к мертвецу:
— Бог ему судья! Он был плохим человеком. Жадным, злопамятным. Всегда завидовал отцу. Его успеху, предприимчивости.
— И эту зависть перенес на вас?
Маргарет внимательно на меня посмотрела:
— А вы необычный шериф!
— Это почему же? — вести светскую беседу, когда у тебя отваливается плечо было трудно, но я держался. Такая девушка скидок на рану не сделает. Свое спасение, похоже, она воспринимала, как естественный ход событий.