Махнув рукой бармену, вышел на улицу. Солнце висело над крышами, как раскалённый медный грош. Пыль, поднятая колесами проезжавшего фургона, щекотала ноздри, смешиваясь с запахом полыни. Я ступил на деревянный тротуар, доски под ногами скрипели, будто жалуясь на свою судьбу. Город уже проснулся — кузнец у своей мастерской лупил молотом по наковальне, разносчик в клетчатом фартуке выкрикивал цены на яблоки — «Два цента за штуку! Свежие с сада миссис О’Лири!», а у сапожника на веранде сидел старик, чистивший ружьё с таким усердием, словно от этого зависела его загробная жизнь.
Я прошелся по центру. Всего три каменных здания — ратуша с часами, суд и банк. Все остальное из дерева, включая офис шерифа и почту.
Затем решился на шоппинг. Первой лавкой на моём пути оказалась «Торговая компания Редмонда». Вывеска, некогда синяя, выцвела до блёкло-серого. Я подошел к витрине. Что у нас тут? Банки с тушёной олениной (30 центов), ящики с сушёными ягодами кактуса нопал, подписанные «Сладость прерий», табак, кофе, какой-то сельхозинвентарь, который я не смог сходу опознать.
— Чем могу служить? — бородатый торговец в подтяжках подошёл, вытирая руки о фартук.
— Кофе есть?
— Армстронг, лучший в Вайоминге! — Он указал на бочонок с надписью «Java Roast». — Четверть доллара за фунт.
Ну вот и стало понятно, где я. Это штат Вайоминг. Знаменит он своим национальным парком Йеллоустон. Знаем, плавали… В бытность своей посольской работы я заглядывал к желтым скалам, гулял среди гейзеров. Сейчас то никакого парка в помине нет — по каньонам бегают далеко не мирные индейцы.
— Будете что-нибудь брать? — поторопил меня торговец
— А газеты свежие? — спросил я, замечая стопку «Вайоминг стар» на прилавке
— Позавчерашние. Те, что с прошлой недели — дешевле, — бородач хитро прищурился.
На первой полосе аршинными буквами было написано: «Банноки атаковали почтовый дилижанс у каньона! Трое убиты».
Купил за два цента, сунул в карман.
Следующая дверь вела в магазин одежды. Колокольчик звякнул, как испуганная мышь. Внутри пахло камфорой и новым сукном. На стенах — рубашки в клетку, кожаные жилеты, и готовые костюмы с этикеткой «Из Сан-Франциско!». По двадцать баксов. Считай весь мой нынешний капитал. У прилавка молодая рыжеволосая женщина примеряла шляпу с фазаньим пером.
— Вам что-то по размеру? — худощавый продавец с пенсне на носу оценил мой потрепанный вид. Потом узнал, нахмурился.
— Мне бы услуги портного
— Если что-то не сложно, я могу и сам пошить.
Сняв куртку, я показал накладные карманы — Мне надо их переделать.
— И как же?
— Есть бумага и карандаш?
Запрошенное было мне моментально представлено. Я нарисовал большие карманы с отверстиями сбоку, а не сверху.
— И зачем вам это⁇ — очкарик поднял на меня глаза.
Так я тебе и расскажу.
— Работы немного. Отпороть старые карманы, пришить новые, по образцу — проигнорировал я вопрос — Сколько возьмете?
— Дел тут на час — поскреб в затылке продавец — Возьму два доллара с материалом.
— По рукам — тут же ответил я — Зайду через пару часов.
Пока я объяснял крой, в лавку вошли двое: мужчина в широкополой шляпе и девочка лет десяти в белом платьице.
— Папа, смотри! — Она ткнула пальцем в витрину с кружевными зонтиками. — Как у мисс Клары!
— Дорого, Эмми, — мужчина потрепал её по голове. — После урожая купим.
Покупатели заметили меня, девочка открыла рот. Хотела что-то сказать, но мужчина потянул ее за руку прочь. Испугались? Молодая девушка, что примеряла шляпу, тоже обернулась. И у меня тут же больно кольнуло сердце. Вылитая Нина в молодости. Круглое лицо с веснушками и ямочками на щеках, «непослушные» волосы, голубые глаза. Фигура — натуральные песочные часы. Можно выпускать на подиум.
Нет, нет, нет! Я не сдамся! Резко развернувшись и не прощаясь, вышел наружу. И тут же попал в столп пыли, что оставили за собой скачущие галопом ковбои. Откашлявшись, пошел быстрым шагом прочь. Надо успокоиться! Вон солнышко светит, птички поют…
В итоге добрел до деревянной церкви, которая располагалась в самом конце центральной улицы. Почти у границ города. Судя по простенькому кресту, отсутствию каких-либо украшений, вазы со святой водой — тут у нас скорее всего базируются не католики, а протестанты. Коих в Штатах десятки направлений.
В церкви шла проповедь, я сняв шляпу, зашел внутрь, сел на задний ряд. Огляделся. Дюжины две прихожан — пополам мужчины и женщины, есть дети. Пастор — молодой, активный, с ярким румянцем на щеках. Прямо кровь с молоком. Не ожидал. Обычно священники пожилые, высохшие. Но не этот.
— «Не убий» — не просьба, а приговор! — пастор стучал костяшками по дереву трибуны, поглядывая на меня — Грех этот не смыть ни слезами, ни постом. Он въедается в душу, как ржавчина…
Я стиснул кулаки — аж ладони вспотели. Зря я сюда зашел. Пастор явно узнал меня, повернул проповедь на «не убий». Сейчас меня заметят прихожане… Будет скандал. Резко встал, вышел.
На крыльце церкви я нос к носу столкнулся с квадратным, заросшим густым волосом мужиком с руками до колен. «Гном» снял шляпу, пригладил шевелюру а-ля «соль с перцем»:
— Эй, парень! Это ты убил Торнтона⁈
Может даже и не скандал будет, а мордобитие. А я как назло карате с кунгфу не владею… Положил руку на рукоять револьвера, сделал шаг назад. Нужно держать дистанцию. Большим пальцем начал взводить курок. Если что — стрельну под ноги для начала.
— Изи, парень! — «гном» поднял руки — Я не вооружен.
— Да, я его убил
— Дай ка я тебя обниму!
Это было неожиданно и я растерялся. «Гном» шагнул ко мне, распахнул руки. Крепко прижал к себе, похлопал по спине. Запахло застарелым потом, табаком…
— Спасибо! Три года ждал
— Ждал чего⁇
— Что ублюдка кто-нибудь застрелит. Как чумную собаку! Меня Бадди Белл звать, я местный фермер. Торнтон убил моего зятя три года назад. Его банда грабила дилижансы, Хью возвращался из Шайенна. Получил три пули в грудь. А Торнтон подался в бега. Подонок! Сходил сейчас на его могилу плюнуть.
О как жестко! Я отстранился от фермера, надел шляпу.
— Мне пора, мистер, Белл
— Как звать то тебя?
— Итон Уайт.
— Слушай, парень, я тебя не отпущу, пока не проставлюсь! Пошли в Каньон!
Мне уже вчера там представляли. От местного виски и правда можно ослепнуть. Ну уж нет.
— У меня дела, мистер Белл.
— Ладно — Бадди не хотел отставать — Тогда жду тебя сегодня на ужин к себе. Ранчо Брукфорд. Едешь на север, по этой дороге — «гном» махнул рукой в сторону выезда из города — На ближайшем перекрестке повернешь налево. Потом еще раз налево у дуба с двумя стволами. А там уже рукой подать. Отказа не приму!
И что делать?
— Хорошо, буду к семи.
Бадди показал мне большой палец, подошел к коновязи, похлопал каурую лошадку по шее, ловко вскочил в седло.
— К семи! Ты обещал!
Обойдя городок по кругу и налюбовавшись далекими горами, а также навозом, мычащими коровами и свиньями, валяющимися в грязи, я зашел в одну из харчевен перекусить. Мне подали бобы с тушеным мясом, кружку запотевшего пива. Которое оказалось не таким уж и плохим.
Пока ел — просмотрел быстро газеты. В Вайоминге шалят индейские племена, губернатор штата грозит прислать войска. Камень преткновения — охота на лосей, которые ушли с территорий резерваций и теперь в них голод. Банноки вынуждены заходить на земли переселенцев, что вызывает конфликты.
Член Ассоциации молодых христиан Уильям Морган придумал новую командную игру в мяч. Идея заключалась в том, чтобы смешать элементы баскетбола, бейсбола и гандбола. Морган позаимствовал сетку из тенниса и установил ее на высоте приблизительно двух метров от пола, так, чтобы сетка была выше головы среднего человека. Суть игры заключалась в том, чтобы перебрасывать мяч над сеткой. Саму же игру окрестили «mintonette». Так это же волейбол! Ну надо же…
Германия готовит к вводу Кильский канал. Соседние страны обеспокоены ростом военных расходов страны, особенно ассигнований на флот. Новым каналом теперь можно быстро перебрасывать военные корабли из Балтийского моря в Северное и обратно.
Закончив с новостями, я открыл конверт, что шериф взял с тела Джесса. Ну и что у нас тут? Какое-то письмо мелким почерком, фотокарточка. Разумеется, я сначала посмотрел на снимок. Молодая девушка с тонкими, классическими чертами лица, стоит в белом платье у мраморной лестницы какого-то особняка. Рука лежит на голове каменного льва. Высокая прическа, на точеной шее колье. Цвета волос и глаз не разобрать — фотография то черно-белая! Явно девушка из аристократической семьи.
Вчитался в письмо. Это была копия — портлендский адвокат сообщал в отделение агентства Пинкертона в Вайоминге, что в мае была похищена Маргарет Корбетт — единственная дочь покойного Арчибальда Корбетт, железнодорожного магната из Портленда. Мать — Изабелла Корбетт, умерла от чахотки в 1889-м. После смерти отца в апреле 1895-го Маргарет должна унаследовать 40% акций трансконтинентальной железной дороги, а также другие активы — доля в торговом порту Портленда, еще какие-то шахты и рудники. Общее состояние — больше пятнадцати миллионов долларов. Ого! Огромные деньги.
Её дядя, Родерик Корбетт, оспорил завещание, утверждая, что племянница «не способна управлять империей». Суды идут, адвокаты работают, переводят бумагу.
Девушка похищена десятого мая во время охоты в семейном поместье Флитвуд. Свидетели видели, как Маргарет ускакала в лес за раненым оленем — больше её не встречали. На опушке найдена порванная перчатка с монограммой «RK» — инициалами дяди. Родерик известен связями с бандой Чёрного Мэлдуна из Джексон Хоула.
На этом копия письма обрывалась, я заглянул в конверт. Там оказались тоненькие полоски телеграфной бумаги. Некто агент Уайт — мой тезка — сообщал Джесси, что пещеры возле горы Джексон Пик проверены, следов банды Чёрного Мэлдуна не найдено. Но агентству известно, что главарь имеет контакты в городе с судьей Дауни. Предлагалось установить за ним слежку.