Толпа загудела, переговариваясь. Город… Это звучало масштабно.
— Первым делом — ставим лесопилку, — продолжил я. — Без досок быстро не построишь. Кузьма уже выбрал место. Фогель, пара матросов — в помощь. Механик Бент — ты отвечаешь за машину.
Боцман, крякнув, выдвинулся вперед со своими ребятами. Механик с вечно хмурым лицом, направился к ящикам с деталями лесопилки. Староверы под руководством Кузьмы принялись ворочать тяжелые станины. Работа закипела. Скрип металла, удары топоров, команды Кузьмы, ругань Фогеля — первые звуки будущего города.
Я же занялся планировкой. Взял компас, длинную веревку, несколько кольев, которые мы заранее настругали. Наметил центральную улицу. Пусть она будет идти прямо от мыса, вдоль Юкона. Широкая, чтобы потом могли проехать фургоны. Вот здесь, у самой реки, будет причал. Склады. А дальше, вглубь…
Я вбил первый колышек. Вот здесь. У начала центральной улицы. Здесь будет площадь. Место для будущей ратуши. И церкви. Я вспомнил отца Леонтия, его Миссию. Здесь, на нашей земле, у нас будет своя церковь.
Наметил сеть улиц, идущих перпендикулярно и параллельно центральной. Сколько сюда людей завалится в ходе золотой лихорадки? Несколько десятков тысяч точно. Значит, нужны кварталы. Их бьем на участки.
Пока я ходил, вбивал колышки, натягивал веревку, под ногами то и дело попадались камни. Валуны, галька. Строительный материал. Для фундаментов.
— Корбетт, — позвал я Артура, который с восторгом наблюдал за монтажом лесопилки. — Собирай матросов, кто не занят. Нам нужны камни. Для фундаментов. Вот там, у реки, их много. Делайте ролики из бревен, салазки…
— Фундамент чего, дядя Итон? — спросил он, но уже с готовностью двинулся к матросам.
— Салуна, конечно! — ответил я. Первым делом — салун. Сердце города. Место, где будут просаживать золото, пить виски, драться и… отдыхать. Где будут новости, слухи, сплетни. Без салуна нет города на Фронтире.
Работа пошла. Выборка камней — тяжелый труд. Лом, кирка, руки. Тащить их к месту будущей стройки салуна — еще тяжелее. К концу первого дня все валились с ног от усталости. Но лесопилка уже стояла. Механик Бент запустил ее, и первый ствол, поваленный староверами, с визгом прошел через ленточную пилу, превращаясь в доски. Звук работающей лесопилки — это звук жизни, звук прогресса. Здесь, на Юконе, он звучал как симфония.
На следующий день мы начали с фундамента салуна. Выбрали место — на углу центральной улицы и одной из поперечных. Выкопали неглубокую яму, начали укладывать по периметру большие камни. Тяжесть ложилась на спины, на руки. Староверы, матросы, банноки — все работали. Кузьма, хоть и бригадир, сам таскал самые тяжелые валуны, показывая пример. Джозайя, несмотря на возраст, тоже не отставал, помогал перекатывать камни, подкладывал бревна.
Артур был в шоке. Его представление о строительстве города, видимо, ограничивалось романтическими картинками. А тут — грязь, тяжелый физический труд, пот, мозоли. Но он держался. Побледневший, срывающимся голосом он отдавал команды, пытался тащить камни, но его городские руки были не привычны к такой работе. Я подошел к нему.
— Артур, хватит геройствовать. Ты плохо выглядишь.
— Я… я должен помогать! — упрямо сказал он, вытирая лоб рукавом.
— Будешь помогать по-другому. Пойдем.
Я отвел его к реке. Артур и несколько матросов, которых я определил ему в помощники, должны были заняться рыбалкой. Я заранее закупил сети в Портленде — большие, донные, для ловли лосося.
— Ваша задача — еда для всех. Мне нужна рыба. — Я показал сети. — Берете шлюпки, капитан покажет, как ставить сети, чтобы не унесло.
Слава богу тут нет Росрыбнадзора. А копание любого фундамента заканчивается тем, что упираешься в вечную мерзлоту. Это значит у каждого построенного дома мы можем сделать свой ледник. И что не закоптим и не засолим — заморозим.
Пока Артур с матросами учились рыбачить, я занялся банноками. Сокол, Медведь и Ноко… Мой личный спецназ. Им тоже нужно было внести свою лепту в продовольственную безопасность.– Парни, — позвал я их. Они сидели у костра, молча наблюдая за происходящим. — Ваша задача — мясо. Я слышал, здесь водятся лоси. Нужно найти их следы. Если повезет — добыть хотя бы полдюжины голов. Возьмите винтовки, патронов не жалеть. Старайтесь бить на водопое — я выделю лодку, мясо можно будет сплавлять до поселка на реке.
Я дал парням «Шарпсы» — мощные, дальнобойные. Индейцы с готовностью взяли оружие. Охота — их стихия. Ноко что-то тихо сказал Соколу на своем языке, тот кивнул. Банноки взяли направление вглубь леса, растворившись среди деревьев так же бесшумно, как когда-то исчез в ночи их отец.
Шли дни. Работа не останавливалась ни на минуту. С утра до ночи мы строили. Фундамент салуна рос. Таскали камни, замешивали глину в качестве «цемента». Это был тяжелый, монотонный труд. Руки стерты в кровь, спины болели. Но здание поднималось, возле строительной площадки уже образовался склад бревен и досок. Я решил сделать его двухэтажным, с широким деревянным фасадом. На первом этаже — зал с игральными столами и рулетками, кухня, трактир. На втором — жилые помещения, рабочий кабинет. Сразу заложили дровяной сарай и склад с ледником. Капитан дал ценный совет — построить отдельную псарню. Без собак и нарт тут зимой делать нечего. Только вот где их взять? Купить у индейцев?
Лесопилка работала без остановки, превращая бревна в доски, брусья, тес. Визг пилы, запах свежей древесины — это стало звуковым фоном нашей жизни. Первые доски пошли на строительство временных бараков для команды и рабочих. А потом — на стены салуна.
Работали все. Моряки, староверы, старатели, Джозайя. Я сам тоже не отлынивал. Тягал бревна, пилил, забивал гвозди. Правое плечо иногда ныло, напоминало о себе, но в целом держалось. Зато левая рука окрепла так, что я мог уверенно держать молоток или топор.
Конечно, без проблем не обходилось. Травмы… Они были неизбежны при такой работе, в таких условиях. Порезы от пилы. Удары молотком по пальцам. Сорванные спины от подъема тяжестей. Один из староверов потянул ногу, упав с груды камней. Пришлось оставить его на легких работах — строгать колышки, чинить инвентарь. К счастью, ничего серьезного пока не случилось.
Проклятая грязь! Она была везде. Промозглая сырость, подтаявшая земля. Насквозь мокрая одежда, холодные ноги. Ботинки вечно в грязи, скользят. Постоянно приходилось сушить обувь и одежду возле костра. Запах дыма — стал моим постоянным спутником.
И санитария… Я настоял, чтобы сразу вырыли выгребные ямы подальше от реки. Простые земляные ямы, огороженные досками. Не слишком комфортно, но лучше, чем сливать все в Юкон или Клондайк. Мне не нужны эпидемии в будущем городе. Кузьма, кряхтя, согласился — «Итон, мы ведь завсегда в реку ходили!».
Но я был непреклонен. Здоровье команды важнее «удобства». Сделали летний душ, чтобы периодически мыться — благо совсем потеплело. Я пообещал староверам поставить на реке баньку. Сразу, как закончим с основными делами.
Рыбалка… Артур и его команда старались, но поначалу их уловы были скромными. Река Юкон была огромна, течение сильное, сети норовило унести. Но постепенно они освоились. Артур, к моему удивлению, оказался настойчивым. Он часами сидел на берегу, расспрашивал капитана и матросов. И вскоре уловы пошли! Огромные, серебристые лососи, хариусы, таймени… Река и правда, была полна рыбы. Начали солить. Бочки с солью, купленные в Портленде и Андреевском, пошли в дело. Ароматы рыбы висел в воздухе, перебивая запах костра. Почти сразу мы начали строить коптильни — простые каркасы из бревен, обшитые досками, с очагом внизу. Рыба на жердях, медленный, холодный дым. Запасы на зиму — это главное. Тут в декабре уже будет адский ад — тысячи старателей, индейцев… Конечно, если золото найдем.
Банноки вернулись через пару дней. Усталые, но довольные. Добычи не принесли, но нашли следы.
— Лоси, Итон, — сказал Сокол, его глаза горели. — Большое стадо. Идет на север.
— А еще, — добавил Ноко, — нашли старые следы человеческие, не наши и не белых, другие.
— Какие другие? — насторожился я.
— Не знаю, — покачал головой Олень. — Похоже шло индейское племя. Среди следов есть женские, мужские и детские.
Что же… Теперь придется выставлять на ночь караульных.
Деньги… Это была главная проблема. Наличные совсем закончились. Зарплату за апрель я выплатил, за май тоже. А вот на июнь уже средств не было. Особенно староверам. С ними у меня получалась совсем глубокая финансовая яма. Нужно было срочно найти золото. Но как? Понятно, что в притоках Клондайка. Печаль была в том, что таких притоков, включая, ручьи — под сотню. Тут нужны были целые партии старателей, а не Кармак с Хендерсоном и Доусоном в придачу. Мы попытались в Сороковой Миле нанять еще людей, но опытные разведчики просили задаток перед началом поисковых работ. И немаленький. Пришлось отказаться и рассчитывать на свои силы.
В первых числах июня, после того, как основные работы по фундаменту салуна были завершены, четверка Кармака собралась вверх по Клондайку. И тут случилась беда. Вечером я решил расслабиться, взял удочку и пошел рыбачить на берег. Думал, что получится поймать щуку и сварить ухи. Уже разложил снасти, приготовился. И тут слышу — в лагере крики, мат… Тут же рванул обратно.
Староверы подрались со старателями. Хендерсон без спроса взял чужой топор, слово за слово, мордой об стол. К тому моменту, когда я прибежал все уже закончилось. Кузьма раскидал старателей, как кегли. Хендерсон сломал руку, Джордж Кармак получил сотрясение мозга, упав головой на камень — его постоянно тошнило. Я прощупал череп — слава Богу ничего кроме шишки не нашел. Доусон повредил ногу и теперь хромал. Только Скукум Джим отделался синяками и порванной одеждой. Но он и меньше всех участвовал в драке — почти сразу свали, хитрый.
Вот так. Моя ударная разведывательная группа выбыла из строя. Валяются сейчас в одной из временных палаток, отлеживаются. Хендерсон со сломанной рукой, Кармак с гудящей головой, Доусон растирает ногу. О каком поиске золота может идти речь?