– Тише, боец, – приговаривает Катя. – Не смотри по сторонам.
– Я сейчас отключусь.
– Знаю, но нужно держаться.
– Он поцеловал меня.
– И это было мило. Вы отлично смотритесь.
Жадно допиваю чай, лицо горит, а крошечное местечко на правой щеке пощипывает, как от ожога. А что, если вся операция выйдет мне боком? Вдруг только я влюблюсь по-настоящему? Что мне потом делать со всем этим?!
– Лана…
– Что? – резко спрашиваю я.
– Ты забыла про…
– Я забыла как дышать!
– Идем отсюда скорее, – говорит Катя, собирая посуду на поднос. – Кое-кто уже мечтает кинуть в тебя нож.
Глава 8
Предплечья все еще гудят от крепкой хватки Кати, а в ушах гремит ее серьезный голос: «Ты справишься! Помни о правилах и будь мягче!» Если я буду хоть чуточку мягче, то растекусь лужицей липкого желе прямо сейчас, поэтому принимаю решение быть спокойной и расслабленной, как тибетский монах. «Сколько бы ветер ни ярился, гора не склонится перед ним». Да уж, пока что единственный булыжник у нас Елисей, ну а я ветер, который бездумно меняет направления, не понимая, куда ему нужно.
Толкаю парадную дверь и выхожу в школьный двор, блуждая взглядом по лицам. Веселые, уставшие, задумчивые, а вот и то самое, наполовину скрытое дурацкой темной челкой. Елисей стоит у забора в компании генеральской свиты, руки в карманах тонкой куртки, голова опущена. Витя и Рома шутливо толкают друг друга, Вероника смеется, а Настя, конечно же, не сводит глаз со скучающего Елисея. Не может быть! Она закусила губу! Неужели и ей кто-то планы по завоеванию пишет? Ну уж нет, подруга, ты в пролете.
Неторопливо двигаюсь вперед, мысленно считая шаги. Восемь, девять… Елисей поднимает голову и смотрит на меня с явным облегчением. Такая мелочь, но она почему-то заставляет чувствовать себя особенной. Он рад мне. Я его спасаю. Елисей коротко прощается с друзьями, и я встречаю его вместе с порывом осеннего холодного ветра.
– Мандраж прошел? – сухо спрашивает он, растирая в пыль мои романтичные мысли.
«Я монах. Я тибетский монах. Вокруг дикая природа, неподалеку течет ручей…»
– Тебе стоит предупреждать о своих выкидонах, тогда я буду вести себя спокойнее. Неожиданности дезориентируют, знаешь ли.
– Сейчас будет выкидон, – приглушенно сообщает Елисей.
Он закидывает руку мне на плечи и обнимает за шею, притягивая к себе. Поворачивает голову и практически касается губами моего виска:
– Идти можешь?
Нервный озноб проносится по телу, ноги тяжелеют. И когда мы успели настолько сблизиться? Когда Елисей вдруг стал таким контактным?! На защиту смущения выходит злость, и я тихо шиплю:
– Ты хотел сказать, тащить тебя на себе? А чего сразу на голову мне не залез?
– Да что с тобой, Лана? Тогда в автобусе ты мне чуть на шею не прыгнула, а теперь так бурно реагируешь на малейшее касание.
Испуганно замолкаю. И правда, что это со мной? А то, что он… он… Елисей ведет меня к выходу со двора, а я в панике стараюсь придумать, как выйти из неловкого положения.
– Дело не в этом, – тихо говорю я.
– А в чем?
– Так ходят братаны, а не парочки. Лучше просто взяться за руки.
– Подними правую руку.
– Зачем?
– Ты хоть раз можешь сделать что-то без лишних вопросов?
– Только для того, кому могу доверять.
– Лана, я думал, мы договорились, – сердито шепчет Елисей.
Еще пара секунд, и он точно отправит меня гулять до ближайшего обрыва. Сгибаю руку в локте, поднимая ладонь к плечу. Елисей пропускает пальцы сквозь мои, переплетает их и невесомо сжимает:
– Теперь нормально?
Вообще нет! Еще хуже!
– Нормально, – бурчу я, медленно переставляя ноги.
– Куда нам идти?
– Налево и три квартала прямо.
– У тебя горячая ладонь, – говорит Елисей и неожиданно прижимается щекой к моему лбу. – И голова тоже. Ты не заболела?
Я в аду, здесь и должно быть жарко! Что он творит?!
– А ты не переигрываешь?
– Я заботливый парень, – иронично усмехается он. – На нас все еще могут смотреть. Лучше переиграть, чем недоиграть.
– Думала, ты не любишь вторжений в личное пространство.
– К тебе уже привык.
Опускаю голову, скрывая непрошеную улыбку. Почему это звучало так мило? Он же врет, да? Или не совсем? Шагаем в одну ногу по опавшей листве, мимо проезжают машины, ходят люди. Рука Елисея на моих плечах почти не ощущается тяжестью, его большой палец легко касается центра моей ладони, посылая редкие электрические сигналы. Молчание между нами легкое, как облачко пара, эмоции утихают, оставляя лишь комфортное спокойствие. Это удивительно, но такое чувство, что так и должно быть или уже было когда-то в другой реальности.
Проходим первый квартал, школа остается позади, и знакомые лица все реже встречаются на пути. С огорчением жду, когда Елисей уберет руку, но он не делает этого. Спокойно идет рядом и держит рот на замке. Вспоминаю о правилах книжной героини, пора бы пустить парочку трюков в ход, пока есть время. Слегка поворачиваю голову и рассматриваю его профиль. Чистая светлая кожа, аккуратный ровный нос, будто выстроенный под линейку, верхняя губа чуть меньше нижней, точеный подбородок…
– Откуда синяк? – спрашиваю я.
– Нам необязательно разговаривать, – отвечает Елисей.
Хамло! Самое натуральное! Как его вообще можно понять?
– Нам и обниматься больше необязательно.
– Почему же? Мне удобно, а ты бесишься, – то, что нужно.
Ах вот как? Значит, он думает, что наказывает меня, и радуется? А я, дурочка, переживала, что перегну палку со своим условием сотрудничества, но теперь лишь больше загораюсь идеей. Будем страдать вместе, в конце концов, мы же команда. Один за всех, и все дела.
– Почти пришли, – пропеваю я, замечая вазоны с искусственными цветами у следующего здания. – Закрой глаза.
– Чтобы ты меня на дорогу вытолкала?
– Не сегодня, милый.
– Как-то ты повеселела, – настороженно произносит он, замедляясь.
Вырываюсь из объятий и взмахиваю рукой на вход в салон красоты с оригинальным названием «Светлана»:
– Та-дам!
Елисей смотрит на дверь, потом на меня и обратно. На его лице ни единой эмоции, но я уверена, сейчас случится взрыв, и с предвкушением жду этого момента. За последние два дня он доводил меня столько раз, что никакой пощады не будет.
– Ну-у-у, что скажешь? – радостно спрашиваю я.
– Налысо? – вздыхает Елисей, впиваясь в меня пустым взглядом.
Расстроенно опускаю плечи. И это все? Какой-то пшик, а не взрыв.
– Я еще не решила, – качаю головой, теряя энтузиазм.
Елисей поднимается на крыльцо, открывает дверь и оглядывается:
– Ты идешь?
– А чего ты такой спокойный?! – бросаю я, всплескивая руками.
– А ты хочешь, чтобы я нервничал?
– Да!
– Тогда надо было вести меня в ЗАГС, – говорит он и входит в салон.
Гневно пыхчу и топаю следом. Что-то мне подсказывает, впереди большое разочарование. В зале нас встречает сладкий запах косметических средств и пышная женщина с прической, как у волнистого попугая.
– Добрый день, молодые люди. Чем могу помочь?
– Здравствуйте, – со скрипучей вежливостью говорит Елисей. – Мы на стрижку.
– Записывались?
Елисей бросает на меня колючий взгляд, и я отвечаю тихо:
– Я звонила вчера вечером.
– Да, да, да. Мужская стрижка, помню. Меня зовут Светлана. Присаживайся в кресло, милый, сейчас сделаем из тебя красавчика.
Милый Елисей делает шаг вперед, но вдруг останавливается, поворачиваясь к Светлане:
– А женский свободный мастер у вас есть?
– Конечно, – она оскорбленно прикладывает ладонь к груди. – Тома-а-а! Клие-е-ент!
Из-за занавески выходит еще одна женщина с белыми тонкими волосами и густо накрашенными редкими ресницами. Она вытирает крошки с морщинистой щеки и указывает на крайнее кресло.
– Раздевайтесь, голубчики. Голову мыть будем? – щебечет Светлана.
– Коне-е-ечно, – тонко пародирует ее Елисей, поглядывая на меня.
– Вообще-то, я не планировала сегодня…
– Ну что ты, любимая, – сладко говорит он. – Я ведь знаю, как давно ты хотела каре и челку. Время пришло.
Так он пытается меня напугать, чтобы самому слиться? Хитро, но кое в чем он просчитался. Снимаю куртку и отношу ее к уродливой вешалке, напоминающей осьминога, перевернутого вверх тормашками. Смело подхожу к креслу и сажусь перед зеркалом:
– Ты прав, любимый, чего тянуть? Преобразимся вместе. Мы ведь все делаем вместе.
– До конца наших дней, – с придыханием отзывается Елисей, и я понимаю, что это обещание приблизит мой конец.
– Прелесть, – умиляется Светлана. – А говорят, молодежь у нас никудышная, вон какие милые пары еще бывают.
Должна признать, Елисей держится молодцом, и это рушит весь мой план. Я даже Кате об этой поправке не рассказала, потому что она вряд ли бы одобрила. На самом деле я не собиралась заставлять Елисея стричься, просто хотела позлить немного и хоть раз выйти абсолютным победителем, услышав мольбу о пощаде, но… он не сдается, а значит, и я не могу. Сидим в соседних креслах, завернутые в плащевые накидки. Елисей молчит, но я чувствую, как он душит меня на расстоянии. У меня остался всего один козырь, и если генерал-булыжник и это стерпит, то я даже не знаю, что делать.
– Светлана, давайте я покажу вам фото стрижки для моего парня. Он не очень любит эксперименты, но сегодня особенный день.
Женщина подходит ближе и берет из моих рук телефон:
– Это что, мультик какой-то?
– Ага, мой любимый персонаж. Сможете повторить? – спрашиваю я, мило хлопая ресницами.
– Деточка, у меня опыт тридцать лет, я и Эйфелеву башню могу на макушке выстричь.
Елисей вытягивает шею, напрягая плечи, и медленно поворачивается. Чувствую жжение от луча лазера во лбу и задерживаю дыхание. Давай уже просто сдайся.
– Какая ты у меня затейница, – скалится он. – Тамара, подойдите, пожалуйста, я тоже покажу вам фото, раз уж у нас сегодня день сюрпризов. И давайте для усиления эффекта отвернем кресла от зеркал. Ты ведь не против, солнышко, или хочешь уйти?