Расслабиться? Я бы с удовольствием, только мне все это не нравится.
– Ну, пока, – весело бросает она и возвращается в класс.
Подвисаю на несколько секунд, а после отлипаю от подоконника и шагаю к лестнице. Новая цель? Новый план? И кто это будет?!
Катя садится за парту, и я напрягаю плечи. Догадываюсь, куда она ходила, и не могу до конца понять, что думаю по этому поводу.
– Я извинилась, – беспечно бросает Катя и достает из сумки тетрадь и учебник.
Сильнее жму на экран телефона, печатая сообщение:
– Я не спрашивала об этом.
– Точно, – тихо отвечает она и принимается перебирать ручки в пенале.
Нажимаю «отправить» и опускаю телефон. Рассматриваю гладкую поверхность деревянной парты, с губ слетает вздох. Две недели, что я провела у мамы, были замечательными, словно отпуск для души и мыслей. Новая обстановка, незнакомые места. Удалось отделиться от произошедших событий, но стоило вернуться, как чувство потери встретило удушающими объятиями.
– И что он сказал? – спрашиваю я чуть дрогнувшим голосом.
– Ни слова, – хихикает Катя.
Печальная улыбка растягивает губы. Елисей и «ни слова» – почти синонимы. Дребезжащий звук оповещает о сообщении, и я поднимаю телефон.
– Поверить не могу, что ты снова общаешься с Рогочим, – говорит Катя.
В ее тоне нет осуждения, одно лишь непонимание. Я и сама с трудом верю, что возобновила общение с Севой. Он написал неделю назад, и я почему-то ответила. Я получила от него извинения, тема войны школ больше не поднималась. Мы вернулись к тому, с чего начали. Легкая болтовня, шутки, совместные игры.
– Это просто дружеская переписка, – объясняю я.
– А ты хочешь с ним дружить? – удивленно спрашивает Катя.
Поворачиваюсь к подруге и пристально смотрю в глаза:
– Почему нет?
Она легонько пожимает плечами:
– Лана, ты свободная девушка и можешь делать все, что хочешь, но он…
– Я сама разберусь.
– Ты злишься на меня? – грустно спрашивает Катя.
Вздыхаю и откладываю мобильный в сторону. Злюсь ли я на Катю? Да, злюсь. А еще на себя и на Елисея. Все по-своему виноваты, но я не хочу раздувать из этого трагедию. Хочу просто забыть.
– Все слишком далеко зашло, Кать. Слишком…
– Лана…
– Если я еще хоть раз услышу слово «план», то психану.
– Я только хотела сказать, что мне очень жаль. Прости меня.
– Давай представим, что ничего не было.
– Конечно, – с легкостью соглашается Катя. – Расскажи лучше, как тебе удалось раскрутить маму на пирсинг? Что это за магия?
Убираю волосы и касаюсь пальцем маленького колечка в верхней части уха.
– Никакой магии. Мы гуляли по городу и набрели на тату-салон. Изначально была идея сделать парные татуировки, но мы решили, что стоит дождаться моего выпуска для такого безумного шага, поэтому сошлись на пирсинге.
– Твоя мама тоже такой сделала?!
– Не-а, под конец слилась, поэтому все мучения достались мне.
– Все равно кру-у-уто, – с вымученной радостью тянет Катя.
– А у тебя дома как? – с искренним беспокойством спрашиваю я. – Мама сняла запрет на день рождения?
Катя опускает подбородок и нервно мотает головой. Касаюсь ее руки и легонько сжимаю пальцы:
– Она передумает.
– Мне уже все равно, – злобно шепчет Катя. – Как только стукнет восемнадцать, она меня больше не увидит.
Звонок на урок загоняет оставшихся в коридоре одноклассников в кабинет, и мы встаем у парт, чтобы поприветствовать Жанну Викторовну. Учительница истории неторопливо подходит к столу, садится и жестом показывает, что можно занять свои места. Затем она поднимает белый лист перед лицом и громко говорит:
– В эту пятницу на стадионе пройдет футбольный матч между нашей школой и двенадцатой гимназией. От каждого класса нужно выделить семь человек для посещения. Желающие есть?
Оглядываюсь, четверо мальчиков вскидывают руки. Мишка Морозов едва не прыгает, активно размахивая ладонью. Вот это энтузиазм.
– Хорошо, – Жанна Викторовна осматривает класс, – теперь нужно сбалансировать вашу веселую компанию девочками.
Переглядываемся с Катей, в ее глазах немая мольба. Она уже почти месяц наказана, смена обстановки будет очень кстати. Утвердительно киваю, и мы одновременно поднимаем руки.
– Карпова, Гришковец и… Малиновская. Отлично, всех вас записываю, – кивает Жанна Викторовна и делает пометки на листе.
Ловлю радостную улыбку Женьки, Катя тоже выглядит довольной, а вот у меня по спине пробегает холодок.
– В пятницу вы семеро уходите после четвертого урока и к двум часам должны добраться до стадиона. Не забудьте отметиться там у дежурного, я проверю. Если кто-то прогуляет, будет объясняться перед директором.
– Отпустят с уроков?
– Тогда и я хочу!
– И я!
В кабинете нарастает гул возмущений, но громкий хлопок по столу их пресекает.
– Тишина! Открыли учебники, и готовимся отвечать десятый параграф, крикунов спрошу первыми.
Класс затихает, слышится шелест страниц. Искоса смотрю на Катю, листающую учебник, беспокойство скручивает живот.
– Что? – шепчет она.
– Подвоха ведь никакого нет?
– О чем ты?
– О том, что мы идем на матч против гимназии.
– Лана, если ты не хочешь идти, то мы можем отказаться, пока еще не поздно.
Прикладываю холодные пальцы к переносице и опускаю голову. Это уже паранойя. Поход на стадион с друзьями должен быть веселым мероприятием. Чего я так затряслась? Все будет отлично. Никаких глупых шагов и «неслучайных» столкновений, а разборки с гимназией меня вообще не касаются.
– Анисимов! К доске!
– Почему я?! – вскрикивает Саша.
– Все претензии к отцу, он дал тебе фамилию, начинающуюся на букву «А».
С удовлетворением наблюдаю, как после выполненной миссии растут очки персонажа игры. Разминаю затекшую шею и переворачиваюсь на живот, подминая под себя подушку. Что может быть лучше, чем побездельничать после скучного школьного дня? Открываю диалоги в игре, сообщение от Буси приходит мгновенно.
Ребуська: «А ты все ныла, что не получится*смайлик в черных очках*»
Тобби: «Без Лорда Северного и не получилось бы»
Ребуська: «И то верно. Здорово, что он снова в нашей команде*улыбочка*»
Тобби: «Он не в нашей команде, а всего лишь согласился помочь прокачать персов и открыть новые места на карте»
Ребуська: «Во имя любви*смайлик с хитрой улыбочкой*»
Тобби: «Не сходи с ума! Мы друзья, и только! *смеющийся до слез смайлик*»
Ребуська: «Не думаю, что его жесты можно назвать дружескими, это скорее скрытые ухаживания»
Тобби: «Я же тебе рассказывала о военном положении в наших школах. Между мной и Лордом не может быть ничего, кроме сообщений»
Ребуська: «Тебя это огорчает?»
Тобби: «Нет, я уже смирилась»
Ребуська: «И в этом тебе помог парень с крыши?»
Тобби: «Пожалуйста, не напоминай о нем»
Ребуська: «Тоб, прости за соль на рану, но, как по мне, ты рано опустила руки. Если у тебя появилась симпатия, не исключено, что и у него тоже, да и Лорд написал не просто так. Около тебя целых два парня, а ты куксишься»
Тобби: «Я дам тебе номер моей подруги, пообщайтесь с ней на этот счет, а меня оставьте в покое. Я приняла обет безмальчишества до конца одиннадцатого класса!»
Ребуська: «Какой обет?!*смеющийся до слез смайлик*»
Тобби: «А вот такой! Ни на одного парня я больше не взгляну с перспективой влюбленности!»
Ребуська: «Боюсь, уже поздно*обезьянка, закрывающая глаза*»
Роняю голову, упираясь лбом в подушку. Буся права. Так права, что не знаю, куда себя деть, чтобы спрятаться от навязчивых мыслей.
Тобби: «Но это ведь пройдет? Честно признаюсь, мне очень фигово, и я хочу поскорее избавиться от этих чувств*печальный смайлик*»
Ребуська: «Как только ты от них избавишься, парень с крыши тут же активизируется, как и Лорд, – это закон подлости. До мальчиков долго доходит, но, когда все-таки доходит, от них уже не спрячешься»
Тобби: «Дурацкий закон! Зачем мне это, когда уже поздно?!»
Ребуська: «Потому что это жизнь*смайлик закатывающий глаза* Может, тебе стоит определиться заранее, кто из них в приоритете, раз уж между ними вся эта военная заварушка, чтобы не попасть в неловкое положение?»
Закрываю глаза, стискивая зубы, и первым вижу Елисея. Суровый вид, легкая насмешка, которая в один миг ускоряет сердечный ритм и касается щек жгучим теплом. Рядом с образом Елисея появляется Сева. Добрая улыбка, нежность во взгляде. Кожа медленно остывает, а сердце бьется ровнее. Парни поворачиваются друг к другу, на фоне сгущаются темные тучи и мелькает зигзаг молнии. Елисей отводит руку, сжимая кулак, и я резко распахиваю глаза. Не буду я никого из них выбирать, потому что это бессмысленно. С Елисеем покончено, а с Севой нас не ждет ничего, кроме дружбы по переписке. Точка!
Тобби: «Никто. Мне не нужен ни один, ни второй. Как и я им, между прочим»
Ребуська: «Значит, найдется кто-то третий *подмигивающий смайлик* Давай еще партию сыграем? Тебе нужно выпустить пар»
Тобби: «Пойду выпущу его, кромсая овощи. Папа скоро должен вернуться с работы, хочу порадовать его ужином *смайлик-ангел*»
Ребуська: «Тогда до вечера *золотое сердце*»
Тобби: «*три красных сердца*»
Шумно вздыхаю и встряхиваю головой. Дисплей телефона загорается, показывая новое сообщение от Севы. Не просто так написал, да? А вдруг это никакие не ухаживания, как говорит Буся, а всего лишь способ подобраться ближе к Елисею? Сева о нем не спрашивал и, получается, до сих пор может считать, что мы вместе. Смахиваю пальцем оповещение и плетусь на кухню. Обязательно должно быть так сложно? Стоит избавиться от одной проблемы, появляется новая. Неужели вся жизнь состоит из преодоления препятствий и переживаний? Где же этот хваленый дзен, когда он так нужен?! Перемешиваю песни в плей-листе и включаю музыку в наушниках. Слова случайного трека, которым оказывается кавер на песню Макса Коржа, так точно бьют по больному месту, что кружится голова.