авится, – театрально закатывает глаза Елисей и хватает меня за руку, притягивая ближе.
– Неправда, – тихо отвечаю я, опуская ладони на его плечи. – Все совсем наоборот.
По коридору разносятся басы и биты, но они неожиданно сходят с дистанции, уступая место лирической мелодии. Повезло. Не удивлюсь, если это Катя наколдовала, воспользовавшись своей книжной магией. Покачиваемся с Елисеем в такт, медленно переставляя ноги, в груди звенит хрустальная трель, сливающаяся со звуками музыкальной композиции.
«I will never let you slip away
From my hands, from my hands»
«Slipping Away»
Jacob Miller feat. Matt Naylor & Steven Stern
– Красивая песня, – говорю я. – Книжный герой сейчас перевел бы ее текст.
– Я никогда не дам тебе… – шепчет Елисей рядом с моим ухом. – …ускользнуть из моих рук.
– Ты до невыносимости идеален.
– Я могу перевести только это.
– И все равно.
– На самом деле у меня куча недостатков, Лана, но ты уже по уши влюблена и совсем их не замечаешь.
– И правда, – хмыкаю я. – Ты куришь, все время пялишься в телефон, слишком прямолинейный и наглый. Считаешь себя умнее других, любишь бить людей, а еще…
– Все, все, хватит. Сойдемся на том, что я идеальный.
– Ты все равно нравился бы мне, каким бы ни был, – вздыхаю я. – Ты понравился мне еще до того, как мы познакомились.
– Сейчас я тоже должен перечислить твои недостатки и признаться в чувствах?
– Я и так знаю, что ты влюблен в меня, – отвечаю я сквозь улыбку.
– Самоуверенность, – резюмирует Елисей.
Щиплю его за плечо.
– Утиные наклонности, – не останавливается он. – Чудное чувство юмора, неуклюжесть…
– Прекрати! Я поняла, мы два чудика, которые идеально сошлись в своих неидеальностях.
– Похоже на то.
Песня заканчивается, а мне так этого не хочется, потому что на последних нотах в животе появляется колючий комок тревоги. Закрываю глаза и сильнее прижимаюсь к Елисею, не желая его отпускать:
– Сегодняшний вечер обязательно должен закончиться плохо?
– Нет. Это всего лишь мои догадки, и в любом случае у нас с тобой все будет хорошо.
– Правда?
– Да, – уверенно говорит Елисей. – Что бы ни случилось, на нас это не повлияет. Единственное, я могу потерять пост генерала, и если это для тебя…
– Да плевать мне на пост!
– Тогда не о чем волноваться.
– Почему ты так уверен, что Дьяков придет?
– Потому что я бы пришел.
– Но что он может сделать?
– А вот этого я уже не знаю, но… Лана…
– Я на твоей стороне, – перебиваю решительно.
– Ты так и не спросила до сих пор, и я ценю это, но то, что сказал тогда Сева, правда.
Елисей обхватывает мои плечи и заставляет отступить на шаг. На его лице ледяное сожаление, которое сдавливает мне сердце.
– Я избил тех парней. Меня гнобили в гимназии, я был кем-то вроде мальчика для битья, и в один момент потерял контроль.
– У тебя не было выбора. Ты просто защищался.
– Не совсем. У Андрея есть повод для ненависти, как, собственно, и у меня. Много чего еще случилось после моего перевода: стычки, драки, разборки, но все это никогда не было мне интересно. Я хотел лишь, чтобы от меня отстали, чтобы перестали косо смотреть и ржать за спиной. И я этого добился, но, если честно, мне не нравится та ситуация, в которой мы все оказались.
– Значит, надо все закончить.
– Да. И поэтому я…
Одновременно наши телефоны издают короткие звуковые сигналы, а из спортивного зала гремит уже не музыка, а голос в микрофон. Нет, больше похоже на запись. Елисей достает телефон из кармана и открывает сообщение. Из динамика звучит тот же самый голос, искаженный компьютерной обработкой, но все равно легко можно понять, кому он принадлежит.
«Вся эта система полнейший бред, придуманный кучкой скучающих идиотов, которые хотели быть значимее, чем есть на самом деле. А теперь эту традицию хватают другие идиоты, представляя себя великими и ужасными. Честь школы, защита учеников, показушное превосходство… Чушь! Плевать я хотел на глупые проблемы учеников, футбольные матчи, олимпиады и прочую ерунду, которой должен заниматься генерал. Меня это не волнует! Мне нужны лишь власть и поклонение! Чтобы они ползали под моими ногами и пресмыкались, как безмозглые тупицы, которыми и являются на самом деле!»
Елисей поднимает голову, впиваясь в меня взглядом. Лазеры больно бьют по коже.
– Последние две фразы не мои, но они отлично вписываются, – холодно говорит он. – Да и обработка звука неплохая.
– Елисей, я…
– Ты записывала наши разговоры?
– Всего пару раз в самом начале, когда…
– Я понял, – сдержанно кивает он. – Знаешь, как запись попала к Андрею?
Нервно мотаю головой не в силах поверить, что это происходит:
– Она была только у меня и у Кати.
– Ясно.
Елисей отворачивается, его шея и челюсть напряжены. Неужели Катя заодно с гимназией? Нет! Я не верю! Теплые пальцы касаются моей ладони, и я выдыхаю с капелькой облегчения.
– Я не знаю, как это произошло, – выдавливаю дрожащим голосом.
– Значит, пойдем и спросим.
– Ты хочешь пойти?!
– Конечно, они ведь меня ждут. А ты…
– Я с тобой!
– Условие остается то же, – напоминает он вчерашний разговор.
– Хорошо.
– И еще одно. Лана, пожалуйста, молчи, хорошо? Не ведись на провокацию.
– Да. Я поняла.
Холодные пальцы Ланы дрожат в моей руке, когда мы входим в затихший спортивный зал. Все замерли, точно восковые статуи, на лицах негодование, в глазах вопросительные знаки. Я хотел бы сказать, что рассчитывал на лучшее, но не могу. Я знал, что случится нечто подобное, чуйка не подвела, только вот эта запись… Катя ее слила? Сама или вынудили? Черт! Рыжая казалась мне нормальной девчонкой, но то, что она как-то замешана, я давно подозревал. Вопросов много, и, чтобы получить ответы придется досмотреть представление до конца и не сорваться.
Андрюша стоит у дальнего конца зала, рядом Эдик. На лицах обоих эйфория и победные улыбки. Неторопливо движемся вперед вместе с Ланой, бросаю короткий взгляд на своих парней. Их брови напряжены, зубы сжаты. В совокупности с сегодняшними костюмами легко можно поверить, что они собираются убить меня за предательство.
– А вот и наша звезда! – Голос Андрюши отражается от стен и гудит неприятным скрежетом в ушах. – Генерал Ли! Ты пропустил все веселье, но это ничего. Главное, что твой посыл дошел до подданных, и теперь все знают, кто ты на самом деле.
Останавливаюсь напротив Андрюши, оставляя Лану чуть позади, и крепко сжимаю ее руку. Приподнимаю подбородок, ожидая дальнейших слов или действий. Тихие голоса проносятся по залу, недовольные и злые, напоминающие змеиное шипение. Не понравилось то, что услышали? Действительно, умно было разбавить правду каплей лжи, чтобы сделать ее по-настоящему взрывоопасной. Даже не верится, что все это придумал Андрюша.
– Тебе слово, Ли. Хочешь оправдаться? – говорит он, сверкая радостью в глазах.
Склоняю голову, показывая скуку и безразличие. Если меня и впрямь волновало бы мнение всех вокруг, то я уже давно попал бы в дурку или в тюрьму. Андрюша напрягает плечи, теряясь на мгновение, а после весело хлопает в ладоши и оглядывает присутствующих:
– Ладно! Давайте я сам! Ваш любимый генерал, как вы уже слышали, ни во что не ставит ни вас, ни вашу школу. А знаете почему? Потому что он отброс, был им и остался. Вы знали, что он учился в гимназии? Знали, что его выперли оттуда, потому что он никчемный узкоглазый придурок, у которого даже друзей не было? С ним общались разве что такие же ущербные уроды, как и он сам. А потом он пришел к вам и стал генералом, но не потому, что хотел помочь, а потому, что хотел унизить всех вас и ткнуть носом в землю. Вот, кого вы пригрели. Вот кто стоит у вас во главе. А теперь подумайте сами, нужен ли вам такой генерал?
Громкий шорох разговоров собирается вокруг меня прочным коконом, слышатся ядовитые выкрики, будто камни, брошенные в голову.
– Да пошел он!
– Сам безмозглый тупица!
– Идиот!
– Ты больше не генерал!
– Вали отсюда!
Расправляю плечи и не двигаюсь с места. Толпа ведома, стоит сказать правильные слова, и она переметнется на другую сторону в секунду, а моя главная цель стоит впереди. Андрюша смотрит на Лану и плотоядно улыбается:
– Спасибо за информацию, ты мне очень помогла. Я бы с удовольствием пообщался с тобой еще, напиши мне.
Чувствую, как Лана дергается вперед, но сильнее стискиваю ее руку, останавливая. Андрюша хочет, чтобы я поверил в ее предательство? Серьезно? Не показываю ни одной эмоции, и он улыбается шире. Еще немного, и рожа треснет. Как бы я хотел этому поспособствовать, но пока рано.
– Вы так трогательно держитесь за руки. Ли, неужели ты думаешь, что она за тебя? Неужели веришь, что кто-то действительно согласился быть с тобой по доброй воле? Правда? Ну тогда лови!
Он поднимает руку с телефоном и жмет на экран, отправляя мне сообщение. Открываю еще одну запись и увеличиваю громкость на максимум.
«Меня раздражают его напыщенная надменность и отчужденность. Словно ему плевать на все, словно он считает себя самым крутым, а все остальные просто мелкие мушки, от которых он брезгливо отмахивается. Он, не задумываясь, бросает острые обидные фразы, и я не понимаю, как с ним вообще кто-то может общаться. А еще его челка… Это же просто кошмар! Он настоящий урод!»
Возвращаю телефон в карман, игнорируя острую боль в груди, и поворачиваюсь к Лане. В ее глазах стоят слезы, губы приоткрыты, а дыхание сбито. Боль, паника, страх – вот что я вижу на ее лице. Дважды сжимаю ее ладонь, прежде чем отпустить руку, и произношу сквозь сухость в горле:
– Уходи.
Лана испуганно втягивает носом воздух, и я медленно моргаю, подавая еще один сигнал.