Глава четырнадцатая
Сортируем сцены: как исправить те, что испорчены
До сих пор мы говорили о девятом шаге «метода снежинки», на котором вы прорабатываете каждую сцену перед ее написанием.
Теперь мы поговорим о редактировании сцены.
Итак, сейчас мы говорим о втором варианте вашего произведения.
Вероятно, вы внесете серьезные изменения во многие сцены второго варианта истории. Есть несколько причин, по которым любая конкретная сцена может нуждаться в исправлении:
• Возможно, вы не проработали сцену до того, как написали ее, и, следовательно, она может не соответствовать структуре или вовсе этой структуры не иметь.
• Даже если вы занимались проработкой до того, как написали сцену, ее структура может немного отличаться. Иногда нельзя сказать, что это просто нестандартное решение, пока сцена не будет написана.
• Даже если сцена была продумана досконально, она могла измениться, пока вы ее писали, и в итоге могла получиться не такой, как вы планировали.
• Даже если вы идеально продумали и написали сцену, вы можете обнаружить, что ваш основной сюжет нуждается в доработке, и теперь эту сцену тоже придется изменить, чтобы соответствовать истории в целом.
Все писатели – люди, и большинство из них считают, что многие написанные ими сцены требуют серьезной доработки во втором варианте истории. В этом нет абсолютно ничего плохого. Часто единственный способ добиться идеального финального варианта – написать действительно ужасный первый вариант. Большинство авторов-профессионалов скажут вам, что у них было много неудачных первых набросков. И у меня, конечно, были. В этом нет ничего постыдного.
Но что с этим делать?
Сортировка: делим сцены на «да», «нет» и «возможно»
На поле боя медики постоянно принимают решения и делают выбор:
• этот человек будет жить, даже если я ничего для него не сделаю;
• этот человек умрет независимо от того, что я для него сделаю;
• жизнь этого человека находится на волоске, и мне нужно оказать ему помощь прямо сейчас.
Важна подобная система отбора пациентов. У медика, вероятно, слишком много раненных и слишком мало времени. Возможно, он даже находится под обстрелом противника. Крайне важно не тратить время на пациентов, которые определенно будут жить или определенно умрут. Врачу нужно направить все свои ресурсы на «возможных» пациентов – тех, в отношении которых он может что-то изменить прямо сейчас.
Подобное распределение работает также и при редактировании сцен второго варианта истории. Есть три решения, которые вы можете принять.
• Да, эта сцена и так хороша. Возможно, в последующих набросках потребуются небольшие правки, но структура хорошая, и я выполнил ее хорошо. Я распределяю эту сцену в группу «Да» и перехожу к следующей.
• Нет, эта сцена ужасна, и нет никакого способа сделать ее лучше. Ей не поможет исправление орфографии, или расстановка запятых в нужных местах, или даже усиление действия. Сама сцена просто не работает и никогда не будет работать. Я распределяю эту сцену в группу «Нет», поэтому мне нужно просто ее удалить. Либо я придумаю совершенно новую сцену и напишу ее, либо не буду заменять эту сцену вообще.
• Возможно, эту сцену можно сохранить, но для этого потребуется рерайт. И я сделаю это прямо сейчас.
Итак, это три ваших возможных решения. Как узнать, какое из них правильное?
Как понять, что сцена должна быть с пометкой «да»
У меня есть два условия, по которым я распределяю сцены. Обычно сцена должна соответствовать следующему:
• Сцена представляет собой миниатюрную историю. Когда я дочитываю ее до конца, она вызывает у меня сильные эмоциональные переживания.
• Я могу определить испытание в этой сцены. В активной сцене испытание обязательно вызывает конфликт. В реактивной сцене испытание – это конкретная дилемма.
Если сцена соответствует вышеперечисленным требованиям, то она распределяется в группу с пометкой «Да».
Если нет, я должен придумать очень вескую и убедительную причину, по которой эта сцена может быть одобрена. Такое может случиться. Написание художественной литературы – это не следование бессмысленному набору правил. Может быть причина для одобрения сцены, которая не соответствует условиям.
Я хочу знать эту причину.
В каждом втором варианте есть несколько сцен, которые действительно остаются в истории.
Но некоторые все-таки невозможно оставить.
Как понять, что сцена должна быть с пометкой «нет»
Мне не нравится, когда сцена не получается, потому что, прежде всего, для ее написания потребовалось немало потрудиться, и я хотел бы исправить ее, если смогу. Но есть несколько причин, по которым это все-таки невозможно сделать:
• Сцена больше не вписывается в общую историю, которую я рассказываю. Если это так, значит, она не подходит. Нужно отправлять в утиль.
• Сцена не вызывает у меня сильных эмоциональных переживаний, и я не понимаю, как я вообще мог себе это представить. На самом деле вся сцена воспринимается ужасно неправильно. Должно быть, я находился под воздействием каких-то очень вредных химических веществ, когда писал именно эту сцену, потому что в ней нет ничего особенного и никогда не будет.
• У сцены нет опознаваемого испытания, и у меня нет совершенно никаких мыслей о том, что я вообще смогу это испытание хоть как-то вписать.
• Сцена не является историей в миниатюре и никогда таковой не станет, что бы я с ней ни делал.
Каждая сцена должна иметь свой собственный вес. Она должна быть историей. Должна вызывать у читателя сильные эмоциональные переживания. Если сцена просто подготавливает почву, то она провальная. Если в сцене нет ничего, кроме рассказа о предыстории, то она тоже провальная. Если сцена не рассказывает ничего, а только демонстрирует мотивацию персонажа, то вы знаете ответ: это провал.
Во всех этих деталях самих по себе нет ничего плохого. Многие сцены готовят почву, дополняют предысторию и показывают мотивацию персонажей. Но в них должно быть что-то большее. Им нужно рассказывать историю. Они должны показывать читателю фильм в голове.
Если ваша сцена не выдерживает критики и никогда не сможет ее выдержать, перережьте ей горло, потому что она высасывает жизнь из вашей истории. Не проявляйте милосердия. Бросьте ее тело акулам. Уходите не оборачиваясь.
Но сделайте все правильно.
Возможно, вы все равно сможете использовать ее по частям.
Когда я решаю уничтожить сцену, я на самом деле не совсем удаляю ее.
Я могу передумать. Или я могу захотеть сохранить часть диалога. Или что-нибудь еще.
Я отправляю ее в папку для последующего удаления и двигаюсь дальше.
Затем в следующем черновике я удалю все сцены, которые я отметил, и вычеркну их из списка. (Когда я начинаю новый черновик, первое, что я делаю, – это создаю новую копию рукописного документа и переименовываю его, добавляя в название «Черновик 2» или «Черновик 3» и т. д. Затем я работаю над новым черновиком и никогда больше не редактирую предыдущий.)
Таким образом, если есть хоть одно хорошее предложение, фраза или фрагмент диалога, которые я, возможно, захочу включить в будущий черновик, они всегда будут у меня под рукой.
За свою жизнь я уничтожил немало сцен, и всегда делал это с чистой совестью.
Однако подавляющее большинство сцен не нуждается в уничтожении.
Им нужно исцеление.
Что делать со сценами, которые имеют отметку «возможно»
Большинство моих сцен имеют отметку «Возможно». Если их нельзя однозначно отнести к группам «Да» или «Нет», то они помечаются именно так.
И это означает, что я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы они стали полезными для истории.
Для этого существует определенный процесс.
Вот он:
1. Решите, что это должна быть за сцена. Активная или реактивная? Возможно, вы изначально предполагали, какой она будет. Это решение по-прежнему актуально? Или вы не решили этого с самого начала? Вы просто написали сцену, не проработав ее? Ничего страшного, если в первом черновике у вас получилась плохая структура или ее вообще не было. Это не преступление. Но сейчас самое время решить, какой должна быть сцена. Если вы действительно не можете определиться, то обозначьте ее как пригодную для удаления, потому что такую сцену невозможно сохранить.
2. Если вы решите, что это активная сцена, запишите, в чем заключается цель, какой присутствует конфликт и что за поражение или победа ждет персонажа. Я также настоятельно рекомендую объяснить, какое испытание у вашего персонажа.
3. Если вы решите, что это сцена реактивная, спросите себя, можете ли вы вообще пропустить эту сцену. В современной художественной литературе стало мало таких сцен. Можете ли вы просто заменить эту сцену несколькими абзацами краткого изложения? Можете ли вы пропустить их тоже и перейти сразу к следующей активной сцене? Или вам определенно нужна здесь реакция, хотя бы для того, чтобы дать вашему читателю возможность перевести дух?
4. Если это реактивная сцена и вы намерены ее сохранить, запишите, в чем заключается реакция, с какой дилеммой столкнулся POV-персонаж и какое решение было принято. И снова я рекомендую подробно все описать.
5. Если возможно, запишите, какие сильные эмоциональные переживания, по вашему мнению, вызовет у читателя эта сцена.
6. Перепишите сцену.
7. После переписывания вам нужно будет еще раз просмотреть ее. Это можно сделать прямо сейчас или отметить, что это нужно сделать позже, но не нужно считать, что у сцены появится пометка «Да» только потому, что вы переписали ее один раз. Сцена все еще нуждается в перепроверке, чтобы убедиться, что все сделано правильно. Так что разберите ее еще раз, сейчас или позже.
Много работы, не так ли?
Конечно, даже очень. Редактирование – это тяжелая работа. Профессиональные писатели редактируют свои работы, и редактируют их с большим усердием. Будьте профессионалом.
Пример сортировки сцен
У меня нет оригинальных набросков «Голодных игр», «Чужестранки» или «Крестного отца». Готов поспорить, авторы провели серьезную работу по сортировке большинства сцен, но я понятия не имею, что именно они сделали. Все, что я вижу, – это конечный результат. Единственные сцены, процесс сортировки и отбора которых я видел, – мои собственные.
Итак, единственные примеры сортировки, которые я могу вам показать, – это примеры из моих собственных книг.
Пример, который я вам покажу, взят из моего романа «Кислород», написанного в соавторстве с моим другом Джоном Олсоном.
«Кислород» – это научно-фантастический роман о первом полете человека на Марс, который был нами запланирован в книге на ближайшее будущее. Мы с Джоном опубликовали роман в 2001 году, а действие в нем происходит в 2014 году, который для нас тогда был будущим. Мы рассчитали орбиты планет и спланировали миссию, исходя из фактического положения Земли и Марса в 2014 году. Миссия должна была стартовать за день до Суперкубка, а приземлиться 4 июля. (В этом романе рейтинги на телевидении были важны для НАСА из-за проблем с финансированием, поэтому они выбрали даты, которые позволили бы получить максимальный доход от рекламы в США.)
Испытание в романе довольно простое. Через два месяца после начала полета в результате взрыва на «Аресе-10» у четырех астронавтов осталось кислорода ровно столько, чтобы только один из них смог добраться до Красной планеты живым. Нужно решать, кто будет жить, а кто умрет. И кто будет ответственен за выполнение этого решения.
Техническое примечание: на космическом корабле кислород образуется путем расщепления воды или углекислого газа с помощью электричества. Наш взрыв на самом деле не уничтожает кислород. Он разрушает большинство солнечных панелей, которые обеспечивают наличие электроэнергии на корабле. По мере удаления корабля от Земли солнечного света становится меньше, а значит, и электричества тоже. Мы подсчитали, что к 10 апреля энергии не хватит на поддержание жизни четырех астронавтов.
Подробнее об испытании: из четырех астронавтов двое – мужчины, а двое – женщины. Боб серьезно влюблен в Валькери, но она об этом не знает.
После взрыва, который происходит в середине романа, рассказывается, как НАСА придумывает невыполнимый план по спасению всех четырех членов экипажа. Чтобы он сработал, все должно пойти по следующему сценарию:
• Корабельному врачу Валькери нужно ввести трех других астронавтов во временную кому для экономии кислорода.
• Сама Валькери останется в сознании и будет ухаживать за остальными членами экипажа в течение нескольких недель.
• НАСА перенаправит корабль-робот, который также находится на пути к Марсу, на сближение с кораблем астронавтов, которое произойдет примерно 16 мая в дальнем космосе. Корабль-робот был запущен месяцем раньше, поэтому его траектория полета несколько отличается.
• Непосредственно перед сближением Валькери выведет Боба из комы, чтобы он провел процедуру стыковки.
• Затем они снимают солнечные батареи с корабля-робота. Это должно дать их кораблю достаточно электроэнергии, чтобы снова начать производство кислорода.
Мы с Джоном – гики, помешанные на этой теме, и мы действительно разработали орбитальную механику, требования к кислороду, управлению электроснабжением, просчитали даты и все остальное. Мы действительно усердно работали. Мы провели массу исследований. И мы были чрезвычайно горды собой за то, что нашли способ спасти команду корабля.
Но вы, наверное, уже смеетесь над нашей глупостью. Потому что, если бы наш план сработал, команда была бы спасена 16 мая. Подарив астронавтам еще семь недель счастья и радости – до самого Марса.
Просто отлично для экипажа.
И просто ужасно для сюжета.
Мы с Джоном не понимали этого, пока не добрались до сцены стыковки.
Вот тогда мы запаниковали.
У нас не было написано еще более ста страниц романа.
А в остальной части истории было запланировано не так уж много конфликтов. (В синопсисе планировался некоторый конфликт, но когда мы взялись за написание сцены, то решили, что она дурацкая и надуманная, нам показалось, что этого недостаточно для развития сюжета.)
Для нас это было катастрофой.
Мы уже продали книгу.
Мы уже получили аванс.
Мы сказали всем нашим друзьям-писателям, что наш роман будет опубликован.
А теперь у нас на руках история, которая обречена на провал.
Долгим воскресным днем мы проводили экстренное совещание по телефону. Мы проговорили несколько часов. И решили провести сортировку и переработать сцену стыковки.
Изначально планировалось, что эта сцена будет активной, наподобие этой:
• Цель: произвести стыковку.
• Конфликт: корабль-робот приближается слишком быстро. Боб только что вышел из комы и слишком устал, чтобы как-то помочь. Валькери не пилот, но, следуя советам Боба, она замедляет корабль-робот ровно настолько, насколько это возможно.
• Победа: они совершают стыковку.
Когда мы писали сцену, мы были абсолютно убеждены, что сближение кораблей должно завершиться удачно. Потому что, если бы у них не получилось, и они промахнулись, не было бы никакой возможности продлить их жизни даже на несколько дней. Экипаж погибнет, если потерпит неудачу.
А мы не хотели гибели астронавтов.
Однако такая сцена стыковки однозначно испортила бы сюжет. В конце концов мы решили, что им придется ее пропустить.
Техническое замечание: для стыковки требуется, чтобы относительная скорость кораблей была почти нулевой. Вы не можете столкнуть два корабля на большой скорости. Вы только слегка подталкиваете их друг к другу. Но в космосе у корабля нет тормозов. Поэтому вы замедляетесь тем же способом, что и ускоряетесь, – запуская двигатели. Но ракетное топливо тяжелое, а у вас его не очень много.
Поэтому мы пересмотрели структуру нашей сцены следующим образом:
• Цель: произвести стыковку.
• Конфликт: корабль-робот приближается довольно быстро, со скоростью более двухсот метров в секунду. Он включает двигатели, чтобы замедлиться, но у него не хватает топлива, и оно сгорает.
• Поражение: корабль-робот со свистом проносится мимо наших героев и быстро исчезает в черноте космоса. Экипаж не смог произвести стыковку, и теперь все астронавты умрут.
Вот теперь получается гораздо более интересная история, не так ли?
Конечно, после таких изменений нам пришлось хорошенько подумать. Как, черт возьми, мы собираемся в таком случае спасать нашу команду? Мы не хотели, чтобы они погибли, но на их корабле не осталось ничего, что можно было бы использовать для получения кислорода, слишком мало электроэнергии, чтобы продолжать производить достаточное его количество, и больше не было кораблей-роботов, с которых можно было бы снять солнечные панели.
Но был один небольшой источник кислорода, о котором мы не подумали, потому что его использование кажется слишком странным. Шанс на удачу слишком незначительный. А также сам способ слишком рискованный.
Но когда ты вот-вот умрешь, нет ничего слишком странного, незначительного или слишком рискованного.
Итак, наши астронавты попробовали рискнуть, и этот безумный ход дал нам еще сотню страниц истории со всевозможными целями, конфликтами, поражениями, реакциями, дилеммами и решениями. Мы закончили книгу, и наш редактор был доволен, несмотря на то что мы не придерживались того синопсиса, который ему продали. Потому что новая история стала лучше.
Миссия выполнена.
Вот и все
Проверьте каждую сцену.
Оставьте однозначно сильные.
Отредактируйте слабые.
Уничтожьте сцены, которые обречены на провал.
Никаких исключений.