— Что ты здесь делаешь? — спросил он, прижимаясь ко мне всем телом.
Несмотря на наш спор, я слегка прижалась к нему.
Выражение лица Дейдре изменилось.
— Я здесь, чтобы хорошенько отчитать своего сына за то, что он не рассказал мне о внучке! — огрызнулась она, хлопнув его по плечу.
— Узнала от Джилл Деррик, которая, конечно, предположила, что я уже знаю. Она уже вяжет вещички! — Дейдре покачала головой. —Когда ты собирался мне сказать? — спросила она. — После того, как она окончит колледж?
Кип вздохнул, выглядя соответственно виноватым за то, что сохранил тайну, и у меня на мгновение возникло чувство симпатии к этому человеку. Всё навалилось на него, пока он справлялся с чертовски тяжелыми эмоциями. Конечно, он не очень хорошо с ними справлялся.
— Я собирался сказать тебе, мам, — ответил он, его голос был как у ребенка.
Дейдре подняла бровь и многозначительно посмотрела на мой живот.
— Судя по всему, у твоей жены примерно половина срока, а это значит, что меня не было рядом в течение ужасного первого триместра, — она посмотрела на меня. — Утренняя тошнота?
Я кивнула.
— Как худшее похмелье в моей жизни.
Она строго посмотрела на сына.
— И каким бы милым ни был мой мальчик, я сомневаюсь, что он оказал поддержку, в которой нуждается женщина в течение первого триместра, потому что мужчины никогда, черт возьми, не смогут этого понять.
Я поджала губы, сильнее прижимаясь к Кипу, хотя меня должно было разозлить напоминание о первом триместре и невмешательстве Кипа.
— Ну, он, скорее всего, никогда не поймет, что такое яркие сны, тошнота, судороги, боли в спине и многое другое, но он готовит
замечательную запеканку из дорито, — сказала я.
Дейдре улыбнулась.
— Ну да, он всегда помогал мне в готовке. Я занималась по системе Монтессори18 до того, как это вошло в моду, — она подмигнула. — А теперь, — она хлопнула в ладоши, — Нужно мнгое наверстать, и нам есть чем заняться, так что давайте зайдем внутрь, и ты сможешь рассказать мне обо всем, что происходит, — она посмотрела на Кипа. — Будь другом, сбегай в пекарню, где работает Фиона, купи нам чего-нибудь вкусненького.
Затем она проводила меня внутрь и оставила Кипа за дверью.
После этого у меня не было ни минуты на размышление, потому что Дейдре не позволила. Не знаю, помогло ли это мне похоронить обиду на Кипа или разрешить ее.
***
Дейдре осталась на пару дней, помогла с покупками для детской, но не позволила мне заплатить ни за одну вещь. Нора и Тиффани были в восторге от такого поворота событий.
Кип взял пару выходных на работе — не знаю, Дейдре его заставила, или он сам захотел, — чтобы сделать кое-какой ремонт и усовершенствования в комнате для гостей, которая теперь должна стать детской.
Это означало, что у нас больше нет комнаты для гостей, но Дейдре была счастлива остаться у Каллиопы, они явно были хорошими подругами.
Дейдре была такой умелой, что я и не заметила, как мы избавились от всей мебели в гостевой — хоть убейте, я не знаю, куда все делось — и нанесли слой краски, добавив свежий ковер и детскую кроватку в дополнение к другой мебели, которая была в пути из различных элитных магазинов.
И только после того, как она ушла, я поняла, что потеря комнаты для гостей означала не только то, что я не могла принимать гостей, но и то, что Кипу больше негде спать.
Он спал со мной из соображений приличия — его мать вставала ни свет ни заря, чтобы приготовить нам завтрак по утрам, и не стеснялась приносить его нам в постель. Хотя мне нравилось, ведь Кип будил меня посреди ночи, чтобы трахнуть. И я спала лучше, чем за последние месяцы.
— Ты это спланировал? — спросила я, пока Кип готовил ужин.
Дейдре ушла днем со слезами на глазах и обещала возвращаться так часто, как только возможно. Во время этого визита не было упомянуто об отце Кипа, но я могла бы поклясться, что почувствовала напряженность между ними по этому поводу.
Кип посмотрел на меня снизу вверх, и черт бы его побрал за то, что он сделал это своими завораживающими голубыми глазами, полными восхищения и сексуального обещания.
— Ужин? — он пожал плечами. — Ну, ты угрожала моей жизни, если не получишь буррито в течение следующего часа, так что это скорее инстинкт самосохранения, а не план.
Я хмуро посмотрел на него, мой желудок заурчал из-за этого буррито.
— Не гребаный ужин. То, что она появилась здесь и силой заставила меня заняться детской.
Губы Кипа приподнялись.
— Поверь, я абсолютно не планировал визит моей матери, и если бы знал, что он состоится, я бы сделал все, что угодно, например, организовал какой-нибудь оползень, чтобы дорогу перекрыли, лишь бы она не приезжала, — он отхлебнул пива. — Но она бы все равно приехала.
Я пристально посмотрела на него, желая поспорить, но также зная, что, весьма вероятно, он говорит правду. Учитывая все, что произошло за последние несколько месяцев, я не могла представить,
чтобы Кип рвался сообщить своей матери, что она станет бабушкой —у меня опять появилась в сердце скорбь о том, что она тоже потеряла, — ведь он сам планировал отказаться. Я также не могла представить, чтобы Дейдре спустила бы своему сыну с рук что-то подобное.
А после несчастного случая и резкой перемены в поведении Кипа он был полон решимости с головой окунуться в роль преданного мужа.
Потом был секс, которым мы занимались постоянно… по всему дому, в любое время суток. Он любил свою маму, но он также хорошо знал ее, понимал, что она отнимет много времени и внимания — которые лучше использовать для секса.
А еще оставалось невысказанным скрытое напряжение семейной драмы, о котором мне бесконечно любопытно, но я отказывалась спрашивать, потому что, узнав больше о Кипе, я бы только еще больше запуталась в этом человеке.
Я и так уже порядком запуталась.
— Ладно, окей, значит, ты не планировал визит своей матери, —признала я, уставившись на стакан с слабо газированным лимонадом, жалея, что это не «Палома». — Вероятно, ты пришел к выводу, что, превратив гостевую комнату в детскую, тебе негде будет спать, —огрызнулась я.
Вспышка вины промелькнула на его лице.
— Ты все понял!
Он вздохнул, признавая поражение.
— Да.
— Значит, ты воспользовался моментом, пока я была занята, не думая ни о чем, — прошипела я. — Ладно, забудь. Ты спишь на гребаном диване, — я встала, намереваясь уйти в свою спальню. Затем посмотрела на сковороду, запах готовящегося мяса в кои-то веки показался мне аппетитным. Плюхнулась обратно на свое место. —Готовь буррито, но не разговаривай со мной.
Кип кивнул, изобразив, как поджимает губы.
Но я видела, как он ухмыльнулся.
***
Я ворочалась в постели.
Было уже поздно.
Не знаю, сколько времени.
Не знаю ничего, кроме того, что мои простыни были слишком тяжелыми, кожа - слишком чувствительной, а бедра нуждались в трении. Ладно, киска нуждалась в трении.
Моя киска нуждалась в кипе.
Или, точнее, в его члене.
Сначала я думала, что смогу справиться с этим. Большую часть своей жизни я прожила без члена Кипа. Я, несомненно, смогла бы пережить еще одну ночь.
Минуты тянулись вечно.
Я пыталась взять себя в руки, буквально, но оргазм ускользал от меня. Мои попытки еще больше расстроили меня.
— А! — я застонала, отшвырнув подушку для беременных и рывком поднялась с кровати.
Протопала весь путь до гостиной, где Кип лежал без сна, читая очередную детскую книжку при свете лампы.
Он притворился удивленным, увидев меня.
— Ты в порядке? — спросил он, садясь.
— Нет, — проворчала я.
Выражение его лица сменилось беспокойством, заострились, когда он вскочил с дивана, обойдя его за секунду.
черты
Его руки легли мне на живот, защищая.
— Что такое? — потребовал он. —Нам нужно ехать в больницу?
Я возьму ключи.
— Господи Иисусе, — воскликнула я, хватая его за запястье, чтобы он не бросился искать ключи и не запихнул нас обоих в свой грузовик в нижнем белье. —Я думала, ты серьезный крутой бывший морпех. Разве тебе не следует быть немного спокойнее под давлением?
Он пристально посмотрел на меня.
— Если бы горстка повстанцев открыто обстреливала этот коттедж, пытаясь проникнуть в него, тогда я был бы спокойнее, —ответил он.
— Хорошо, а что, если я захочу проникновения? —промурлыкала я, крепче сжимая его запястье, чтобы попытаться притянуть его ближе к себе.
Поза Кипа несколько расслабилась.
— Ты истеришь, потому что хочешь секса? — пробормотал он, протягивая руку, чтобы обхватить меня сзади за шею.
Мое тело растаяло и наэлектризовалось одновременно.
— Да, — простонала я. — Я хочу секса.
Рот Кипа нашел мой, и я мгновенно подчинилась ему.
Его язык работал умело, одна рука все еще была у меня на затылке, в то время как другая поглаживала мою задницу.
Я снова застонала, прижимаясь к нему и желая вскарабкаться и обхватить ногами его бедра, если бы не мое новое телосложение.
Кип оторвал свой рот от моего, но продолжал крепко держать.
— Значит ли это, что отныне я сплю с тобой? — спросил он хриплым голосом.
— Это значит, что меня нужно трахнуть прямо сейчас, — сказала я ему, наклоняясь вперед, намереваясь поцеловать.
Он схватил меня за волосы, удерживая так, чтобы в голове взорвалась нужная боль.
— Я не буду трахать тебя, пока не получу обещание, что буду спать с тобой в обозримом будущем.
Я уставилась на него.
— Ты пытаешься манипулировать мной, пока я уязвима и возбуждена? — спросила я. — Это нечестно.
Кип ухмыльнулся.
— Я не говорил, что буду честно воевать, детка.
— Ты засранец, — выпалила я в ответ.
Его свободная рука, та, что не держала меня за волосы, легла между нами, прямо между моих ног.
Я резко выдохнула, когда он нашел мой клитор, обводя его пальцем с точно таким количеством давления и трения, которое мне было нужно.