в каменном основании появилась длинная волнистая трещина. Тогда как я…
Мне, к сожалению, не так повезло, хотя понял я это гораздо позднее.
Глава 14
Неприятностей много не бывает? Наивные! На ваши плечи никогда не падала тяжкая ноша героя.
– Осторожнее, не повреди голову! Ему ж еще думать чем-то надо будет! – Чужой шепот был слабым, но назойливым и противным, как скрипучая телега. – И аккуратнее с ним, аккуратнее. Ну и что, что я сказал?! Откуда мне было знать, что это твой хозяин?!
«Убью, – буднично подумал я, придя в себя от того, что кто-то нежно гладил мой живот тяжелой лапой. Затылок гудел, перед глазами все плыло, во рту стоял привкус крови, а ребра ныли так, будто неразумная тварь плюхнулась на меня всем весом, да еще и поерзала сверху. – И болтуна – в первую очередь».
– Ну, что там? – обеспокоился тем временем обладатель мерзкого шепота. – Пришел в себя? Нет еще?! Ну вот, как некстати! Я же скоро опять стану овощем или даже хуже. Эй! А ты его, случаем, не раздавила?!
– Р-р-р! – неодобрительно проворчала Зубища, ласково носом ткнувшись мне в лицо.
– Ничего подобного! Мне, может, просто надо было с ним поговорить! И вообще, это ты виновата!
– Ры-ыр-ра! – предупреждающе заворчала Зубища.
– Сама такая!
– Ры-ры-ры-а!
– А ты!..
– Еще одно слово, и я похороню вас обоих, – мрачно пообещал я и, поморщившись от стрельнувшей в затылке боли, сел.
Зубища тут же захлопнула пасти, всем видом показав, как рада меня видеть. А вот неизвестного угроза не впечатлила: услышав мой голос, он на мгновение умолк, а потом негромко захихикал:
– Убьешь? Тогда можно меня первым?
Я непонимающе огляделся и, отпихнув слюнявую морду, приметил валяющуюся у стены груду рванья, которую совсем недавно загораживала собой воинственно настроенная Зубища и рядом с которой я благодаря ее помощи неожиданно оказался.
Лишь через несколько секунд до меня дошло, что рванье – это чудовищно худой, изможденный до последней стадии человек, закутанный в клочки замызганного халата. Обезображенное лицо с многочисленными шрамами и двумя провалами пустых глазниц. Испещренное такими же многочисленными ранами и покрытое гноящимися язвами тело. Лысый череп. Болезненно выпирающие скулы. Сморщенный рот с обломками зубов. Обрубленные уши. Неестественно выгнутые, явно не раз переломанные конечности.
Возраст и пол бедолаги с первого взгляда определить было сложно, но голос походил на мужской. Правда, он был слабым и хриплым, как у курильщика. Или как у человека, который просто очень долго не пил.
Незнакомец, как мне сперва показалось, был прикован к стене, но потом я заметил обрывки цепи, обратил внимание на неровные сколы железа по краям и понял, что пленника держали не здесь. Исходя из настроя Зубищи, получалось, что именно она поспособствовала его освобождению. Хотя и не очень понятно почему.
– Надеюсь, ты не уснул? – щеря беззубый рот в жутковатой ухмылке, прошепелявил незнакомец. – Не вижу, кто ты. Ха-ха… И как бы я тебя увидел, правда? Глаз-то нет! Но, судя по голосу, лет тебе совсем немного…
Под конец фразы он уже почти рыдал, периодически перемежая ненормальный смех с такими же ненормальными всхлипами, а потом затих и продолжал лишь что-то неразборчиво шептать себе под нос.
– Пф-ф! – пренебрежительно фыркнула Зубища, заискивающе заглядывая мне в глаза, а затем негодующе обернулась к содрогающемуся от каркающего смеха пленнику. – Зсяин халосий! Зсяин ззеся! Мое!
Тот словно не услышал. А я, встряхнувшись, строго посмотрел на обнаглевшую нежить.
– Где поводок, морда бессовестная? Куда его дела, а?!
– Теляла, – виновато потупилась монстриха. С учетом того, что я сидел на полу, а она нависала сверху массивной горой, выглядело это забавно.
– Еще бы ты его не потеряла! – нахмурился я, доставая из кармана кольцо. – Говорил я, надо было на лапе закрепить?! Хотя оно теперь тебе даже на коготь не налезет – отожралась, зараза. Садись!
Зубища, поняв, что наказания не будет, просияла и, пустив слюни, а их теперь у нее было просто ужасающее количество, плюхнулась на зад, даже сейчас возвышаясь надо мной на полголовы.
– Морду убери, – все еще недовольно буркнул я, запоздало накладывая на себя исцеляющее заклинание.
– Эй, ты! – снова подал голос увечный, прекратив бормотать всякую чушь. – Ты что, тоже светлый?! Ах ты… Стоп! Такого не может быть! Почему тогда тебя нежить слушается?!
Хмуро зыркнув в ту сторону, я проигнорировал источник раздражения и, достав ритуальный кинжал, подошел к смирно сидящей нежити. Зубища вела себя примерно, хотя было видно, с каким трудом она сдерживается, чтобы не заплясать от восторга. Синие глазищи горели сумасшедшинкой, следя за каждым моим движением. Громадный зад беспрестанно ерзал. Острые когти нетерпеливо врезались в плотно слежавшуюся землю. А шумное сопение стало совсем взволнованным, когда я принялся ощупывать кожу на ее груди, раздумывая, куда лучше ударить.
– Слушай, зверушка не виновата, что тебя придавило, – отчего-то заволновался слепой. – Она просто рада тебя видеть! Эй, слышишь?! Она тут ни при чем! Сам виноват, что она не рассчитала сил!
– Заткнись, – процедил я, а потом мельком взглянул наверх, где ярко горели глаза твари.
Зубища смотрела с преданностью влюбленного щенка, доверяя мне абсолютно. В ее взгляде сквозила лишь бесконечная нежность и слепое обожание. Она простила бы мне все, вплоть до собственного убийства, потому что я был центром ее мира. Ради меня она жила и готова была сражаться до последнего вздоха.
Я вздохнул и положил свободную руку ей на морду, с новым для себя чувством увидев, как она счастливо зажмурилась, и услышав басовитое урчание.
– Не двигайся. Я тебя немного пораню.
Зубища даже не вздрогнула, когда я рассек ей кожу и мышцы на груди. Невозможное доверие для живого существа. Абсолютное.
Я повертел старое кольцо, заново оценил его размеры, а потом махнул рукой и вместо слабого источника запихнул в рану один из самых емких темных накопителей.
– На. Теперь не потеряешься. А вернемся домой – наложу заклятие ограничения роста, а то вымахаешь величиной с замок, а мне потом оправдывайся перед Советом. Небось половину леса извела, прежде чем сюда пожаловала? Всех сожрала?!
Мое чудовище стеснительно потупилось:
– Посьти.
– Ну да. Только вглубь болота не совалась, потому что там мокро. То-то при виде нас целых два упыря задали стрекача так, что я даже не успел их рассмотреть!
– Диива?! – неприятно удивилась монстриха.
Я фыркнул, все еще ощущая раздражение.
– Я видел двоих. Но, может, кто еще успел схорониться?
На жутковатой морде нежити появилось напряженное раздумье.
– Не, – выдала она после нескольких секунд размышлений. – Диива – миного. Бойсе нету твайей. Зсяин велел мертвых кусь-кусь. И Зубисся усех ням-ням.
Я скептически осмотрел громадную тушу.
– А почему тогда это, – показал ей колечко, – вдруг опустело?
– Игхуська? – недоумевающе посмотрела сверху Зубища.
– Да.
– Ни наю. Теляла.
– А живых зачем съела? Почему лишила меня источника информации?
Зубища моментально нахохлилась, как обиженный ребенок.
– Кусяись.
– Кусались, значит, – неодобрительно покачал головой я. – Понятно, что не в салочки играли. А ты, значит, защищалась?
Она радостно раззявила пасти и закивала. Гордая, как не знаю кто, своим невероятным достижением. И раздулась так важно, будто совершила прорыв в науке. Подумаешь, выросла чуток на хорошем питании! Было б отчего слюни пузырями пускать. Вот уж и правда – дите.
– Ладно, – вздохнул я, с сожалением констатируя отсутствие подозреваемых. – Что с тебя возьмешь? Хорошо хоть сама уцелела – я к тебе привык. А врагов мы еще найдем. Правда?
Зубища, в последний раз кивнув, звучно облизнулась и нерешительно посмотрела на кольцо.
– Мое?
– Твое, – вынужденно согласился я, возвращая подарок. – Все равно ни на что больше не годится – выросла ты из него. Разве что для игрушки сойдет.
– Мр-р, зсяин, – мурлыкнула нежить, мигом проглотив свое сокровище и благодарно прижавшись ко мне плечом. Вернее, хотела плечом, а получилось толстым пузом.
– Иди уж… куда-нибудь, – буркнул я, отодвигаясь от ластящейся зверюги. Ясно теперь, почему она черной казалась – в крови перемазалась, как хрюшка, вот и потемнела. Всю мантию мне изгваздала, поросенок. Теперь надо искать воду, пока не въелось. – А еще лучше – выплюни гадость и приведи себя в порядок. Кстати, что это за тип, которого ты сюда притащила?
– Я не тип, – откликнулся заинтересованно прислушивавшийся к нашему разговору пленник и довольно-таки связно поведал: – Мое имя Каннир Одар. И я некромант. Был когда-то. До того, как эти паскудные твари сделали из меня оракула. Только меня никто сюда не тащил – я тут уже давно обитаю. Можно сказать, с алтаря последнее время не слезал.
Я резким движением обернулся к нему.
– Некромант?!
– А что, не похож? – криво усмехнулся маг, уставившись на меня пустыми глазницами. – За десять лет пыток еще и не в такое превратишься. Если бы не твоя зверюга, до сих пор в моем теле жил бы этот поганый дух. Всю душу из меня высосал. У-у-у, убил бы эту мразь, если б мог! Кстати, а ты сам-то кто?
Я мгновение помедлил.
– Коллега твой.
– Да ну? – Слепец снова гнусно захихикал, отчего я всерьез засомневался в его разумности, но смех прекратился так же резко, как и начался. – Увы, я почти не вижу даже магическим зрением, но на миг мне показалось… А, какая разница? Твоя зверюга меня выручила, стащив с алтаря, так что я теперь твой должник. Ты, конечно, молод, похоже, еще моложе меня, но где теперь найти старого некроманта? Разве что на кладбище? – спросил в пустоту слепец и сам же рассмеялся своей дурацкой шутке. – Извини. Безумие скоро снова меня поглотит, поэтому не буду спрашивать, кто ты и откуда. Но очень прошу выслушать мою историю и убить по старому обряду, когда я закончу. Поможешь?