– Насмы, – сухо обронил Нич, и я едва не вздрогнул от прокатившегося по позвоночнику холодка. – Умдобр был потрясен, когда узрел их внутри.
Прекрасно его понимаю: появление насмешников всегда напоминало гром среди ясного неба. И ничего хорошего их визиты не предвещали.
– Это была звезда, Гираш, – тихо добавил учитель, когда я взъерошил волосы на макушке и принялся нервно расхаживать по комнате. – Сработанная, вооруженная и готовая к найму звезда. Знаешь, что это значит?
Я на мгновение остановился и прикрыл глаза.
– Беда.
– Увы. Академии предстоят тяжелые дни. Но это не самое плохое.
– Что еще? – напрягся я, чувствуя, что учитель не зря встревожился.
– Звезда была неполной, Гираш, – едва слышно прошептал Нич, и у меня что-то екнуло внутри, потому что только сейчас все встало на свои места. – Там не хватало одного человека. Догадайся, кого?
Я медленно опустился в стоящее рядом кресло и недобро сузил глаза:
– Командира. Но, кажется, я знаю, где его искать.
В эту ночь я спал очень мало. Соответственно, встал поздно, чувствовал себя мерзко, поэтому, едва открыв глаза и умывшись, сделал то, чего раньше избегал, – нагло ограбил Белую башню, восстановив светлый резерв сразу на две трети.
Больше брать не стал – кто-нибудь мог удивиться такой скорости восстановления, а брать меньше было бессмысленно: скудный резерв уже не мог обеспечивать мои потребности, которые к тому же обещали скоро вырасти. Пришлось довольствоваться минимумом и брать с собой заряженные до упора накопители.
Весь день я чувствовал себя как крайне занятой человек, которому в силу обстоятельств приходилось тратить время на всякие глупости. Монотонное бормотание мастера фон Бердена утомляло, его объяснения рунных схем казались чересчур подробными. Короткий опрос для закрепления пройденного материала вызвал у меня стойкое раздражение, ставшее совсем невыносимым, когда кто-то из сокурсников не смог ответить на элементарный вопрос.
Требовалось столько сделать и так много обсудить с Ничем, что необходимость высиживать время воспринималась, как издевательство. Если бы не моя легенда, я бы уже засел в архив или рыскал по Тисре в поисках нужных мне людей. Но нет. Приходилось молчать, терпеливо слушать тот бред, который нес преподаватель, и считать минуты до перерыва.
Чтобы не тратить время совсем уж впустую, я, плюнув на фон Бердена с его лекцией, тщательно обдумал свои действия на ближайшую пару дней. Составил подробный план грядущего визита в столицу. Просчитал, сколько амулетов понадобится, чтобы усилить защиту своего замка. Прикинул, в каком ключе буду вести разговор с насмом, который непременно объявится, как только я перейду к активным действиям. Набросал в уме варианты встреч с его некстати объявившейся звездой. Проработал различные сценарии наших возможных отношений и после размышлений пришел к выводу, что при любом раскладе сумею извлечь из этого пользу.
Наконец я собрался было заняться претворением своих задумок в жизнь. Да вот беда: проклятый звонок все еще не прозвенел, как будто невидимый звонарь забыл о перерыве. Или, может, это просто у меня закончилось терпение?
На второй паре стало полегче – дражайшая маркиза де Ракаш, помня о последней неудаче, при виде меня, печально восседающего на подоконнике, с ходу процедила:
– За мой стол, Невзун! Живо! И чтоб без фокусов!
Я, мягко говоря, удивился, но виду не подал и послушно занял единственное мягкое кресло в классе. Затем с сожалением подумал о том, что бесполезно потеряю еще два с половиной часа, но неожиданно обнаружил на преподавательском столе учебник по магии воздуха для старшекурсников и, обрадовавшись возможности себя занять, вгрызся в него с редкостным удовольствием. Причем сделал это сразу, как только прозвенел звонок и леди де Ракаш приступила к объяснению новой темы, и не отрывался вплоть до окончания урока.
Книжка, кстати, оказалась занимательной – я нашел несколько любопытных и грамотно описанных закономерностей, которые могли пригодиться мне в будущем. Ближе к концу учебника даже вычитал пару интересных связок заклинаний, до которых у нас с Ничем руки не дошли. Перелопатил массу теоретического материала, вызвавшего у меня неподдельный интерес. В итоге местами я даже пересмотрел свои взгляды на эту часть магического искусства. Затем, увлекшись не на шутку, набросал на первом попавшемся листке схемы нескольких атакующих заклятий, показавшихся мне достойными внимания. Тут же преобразовал два из них, приспосабливая для собственных нужд. С удивлением обнаружил, что светлое искусство намного более пластично в плане внешнего воздействия и не требует, в отличие от темного, присутствия стабилизирующих рун. А потом твердо решил в ближайшее время опробовать то, что у меня получилось.
Дочитав учебник до конца, я выписал все, что в нем было хорошего, жадно огляделся в поисках еще какой-нибудь полезной книги и был неприятно удивлен, когда в коридоре злорадно протрезвонил колокольчик.
– Как вам занятие, Невзун? – осведомилась мастер де Ракаш, наклонившись над столом и опершись на столешницу руками. – Понравилась тема?
Я поднял взор, и, нагло обойдя вниманием глубокое декольте маркизы, спокойно кивнул.
– Еще бы. Это было первое занятие, на котором я провел время с пользой.
– То есть программа старшекурсников показалась вам более интересной, чем тема для первогодок? – вкрадчиво уточнила она, прямо-таки сочась фальшивым участием.
– Безусловно.
– Так, может, в следующий раз мне стоит подобрать еще какую-нибудь литературу, чтобы вы не скучали?
Я встал и коротко поклонился.
– Буду весьма благодарен.
После чего покинул класс, по пути сделав в памяти зарубку порыться в книгохранилище: надо посмотреть учебники и монографии по всей учебной программе. Вдруг там найдется еще что-то, о чем Нич не счел нужным мне рассказать?
Собственно, именно поэтому я не собирался задерживаться в столовой и планировал перекусить по-быстрому, чтобы успеть заглянуть в подземелье. Однако когда я внезапно обнаружил, что за моим обеденным столом, громко гогоча, восседают три старшекурсника, внутри царапнуло неприятное предчувствие.
С чего бы это? Столик общий, я его не подписывал собственным именем. Так почему вдруг возникло ощущение, что покусились на мое? И откуда взялось это непонятное беспокойство?
Старательно анализируя новое чувство, я задумчиво пошарил на раздаче, набрав на поднос то, что можно было бы сложить в сумку и доесть позже. Затем отошел в сторонку, уступая место не менее голодному светлому коллеге и одновременно озираясь в поисках свободного места. Наконец, увидел стоящий в отдалении столик, на который никто не позарился, и целеустремленно двинулся туда. Однако по пути был остановлен взрывом громкого смеха, а затем мне в спину что-то легонько ударилось, и знакомый голос развязно протянул:
– Вот этот гаденыш, который ограбил меня на десять монет. Давно-о-о его не видел. Должок хочу стрясти! Эй, мелкий, ну-ка, обернись!
От изумления я даже застыл, сперва не поверив, что обратились ко мне. Потом вспомнил маленькую шутку с простыней и озадачился.
Что за дела? Неужто тот недоумок с третьего курса все-таки решил отомстить? Да не абы где, а посреди переполненной столовой, при поддержке двух оболтусов, которые понятия не имели, на кого разинули рты?
Интересно, ректор обрадуется, если в лаборатории мэтра Лонера появятся три новых умертвия? А может, их к стене пришпилить, как бабочек? Или лучше обождать до третьей пары, когда у нас начнется общая некромантия? Там широкое поле для деятельности открывается, особенно если использовать учебную клетку и оживить какого-нибудь свеженького зомби.
Впрочем, о чем это я? Полноценные умертвия мне самому пригодятся – на опыты.
В этот момент через мое плечо перелетел кусок недоеденной булки, шлепнувшись на поднос аккурат между пирожками, и я понял, что тягу к книгам придется удовлетворить несколько позже. После чего поставил поднос на ближайший столик и медленно обернулся.
– Здор-р-рово, мелкий, – помахал рукой восседающий на моем стуле отпрыск графини де Регилль. Самоуверенный, наглый и едва не шалеющий от ощущения собственной безнаказанности. А рядом ухмылялись двое его приятелей – таких же оскалившихся, словно дорвавшиеся до свободы лисы, физически крепких и явно обделенных инстинктом самосохранения огневиков, которых я где-то уже видел, но не счел нужным поинтересоваться их именами.
Любопытная троица. Интересно, в афере с простыней де Регилль участвовал один? Или же кровь мертвеца была нужна им всем? Томас говорил о двоих светлых, которые похищали юных мэтров, но кто знает? Может, они периодически менялись или же просто один стоял на стреме?
– Чего замер, Невзун? – вальяжно осведомился граф, надменно вскинув подбородок. – Десять золотых с тебя – за простыню. Двадцать – за вранье. И еще столько же – в качестве компенсации морального ущерба. Уяснил?
Я только хмыкнул.
Десять шагов, один-единственный хороший удар, и этого неуча просто разнесет на части. Хотя нет. Я из этих придурков лучше «добровольцев» на жертвенный алтарь сделаю. Да и, честно говоря, давно хотел попробовать одно интересное заклятие.
– Ты все понял? – угрожающе повысил голос этот болван, и в столовой стало оглушительно тихо.
Я покосился по сторонам и с досадой крякнул, обнаружив, что в мою сторону обернулись все без исключения.
Сколько тут собралось народу? Сто человек? Двести? С последних курсов, правда, никого нет, потому что у них практика длится дольше, но малышня в полном составе. Вон даже темная мелочь притопала: Верен, Молчун, Шарк, Верия. И все таращатся на меня, как на белую ворону. Некоторым, похоже, интересно, что будет дальше. Кто-то явно ждет, что меня сейчас вздуют на славу. А кто-то растерянно озирается, будто ища, нет ли поблизости строгого преподавателя, который мог бы остановить начинающуюся ссору.
Сделав непроницаемое лицо, я подошел к заваленному объедками столу, за которым восседали три идиота, и церемонно поклонился.