– Пока, – деревянным голосом откликнулся Верен, краем глаза следя за отчаянно извивающимся тараканом.
Я помахал им рукой, где был зажат взбешенный Нич, и поспешил к выходу, пока он не потерял терпение и не испортил все прямо тут. Но у самой двери спохватился и, обернувшись, попросил будущих мэтров:
– Будет хорошо, если вы никому о моей тараканочке не расскажете. Она, знаете ли, ужасно стеснительная.
– Убью, сволочь! – прохрипел снизу Нич.
И я ушел, провожаемый двенадцатью изумленными взглядами и одним крайне заинтересованным, на который у меня внезапно появились большие надежды.
Глава 9
Добрее надо быть к людям… добрее. Особенно после того, как сделаешь им какую-нибудь гадость.
Учителя я оставил в парке, почти бегом домчавшись до первого попавшегося пространственного разрыва[14], а затем торопливо засунув туда злобно шипящего таракана. После чего пробормотал: «Извини, мне пора», – и поспешил скрыться с места преступления, понадеявшись, что к вечеру Нич остынет и не встретит меня фейерверком из боевых заклятий.
Хотя нет, пожалуй, до вечера он вряд ли отойдет – уязвленное самолюбие не позволит простить меня так просто. Так что, наверное, в комнату мне сегодня лучше не возвращаться. Ну да ничего. Переночую где-нибудь в парке или в гости к кому-нибудь напрошусь. Такому обаятельному гаду, как я, вряд ли откажут в крохотной просьбе. И вообще, я знаю одно замечательное местечко, где можно провести время с пользой, не вызывая при этом особых подозрений.
Осталось только придумать повод, чтобы снова туда попасть.
– Эй, мелкий! – невежливо окликнули меня, когда я бодрым шагом возвращался к учебному корпусу. – Стой! Ты мне нужен!
Гм. Голос мужской и определенно знакомый, но точно не кого-то из моего класса. Да и не могли они так рано освободиться – до конца занятия еще целый час.
– Мелкий!
Сделав вид, что не услышал, я безмятежно замурлыкал себе под нос:
– Ради сча-астья, ради ва-ашего, коль хоти-ите мирно спать…
– Эй, ты что, оглох?!
– Ни о чем меня не спрашивай, я ж могу и на-пу-гать…
– Ах ты зараза рыжая.
О, а вот это точно ко мне.
Левая ладонь вдруг резко зачесалась. Я услышал быстро приближающиеся шаги, решил, что к деньгам, и с довольной улыбкой потер руку о бедро, одновременно накинув на себя легкую иллюзию.
– А ну, стой! – наконец догнал меня преследователь и, грубо ухватив за плечо, развернул к себе лицом. Но почти сразу отшатнулся и торопливо отпрыгнул подальше. – Д-демоны… ты что с собой сделал?!
И немудрено – мои рыжие волосы лезли клоками, кожа на лице позеленела, под покрасневшими глазами обозначились темные круги. Я раздвинул выцветшие, посеревшие губы в ядовитой усмешке и, обнажив на миг желтоватые клыки, утробно заурчал:
– Я в пор-р-рядке… личина пр-росто на свету спадает.
– Тьфу на тебя, – с облегчением перевел дух парень. Кажется, один из той троицы, с которой мы повстречались вчера вечером. – Чуть не повелся на дурацкую иллюзию. Ты ведь Невзун?
Я вопросительно приподнял бровь:
– Все может быть. Чего надо?
– Я спросить хотел, – понизил голос старшекурсник, пытливо заглянув мне в глаза. – Ты это… куда простыню дел?
– Какую еще простыню?
– Вчерашнюю, которую показывал нам в холле.
Я сделал бесстрастное лицо, позволив иллюзии сползти с него, как маске.
– Тебе зачем?
– Надо. Разыграть кое-кого хочу, – нервно улыбнулся парень и беспокойно переступил ногами, словно породистый рысак перед скачками. – Ты меня вчера из колеи выбил – мы ж и правда чуть не поверили. Но потом я подумал, что это была отличная шутка и надо будет непременно ее показать одному моему другу. Слушай, отдай, а? Хотя бы на пару деньков. Я даже купить могу. Тебе деньги нужны?
– Конечно, – флегматично согласился я и равнодушно уточнил: – Сколько дашь?
– Золотой, – с облегчением выдохнул он, демонстративно похлопав себя по левой половине груди, где под мантией явно скрывался подозрительно звякнувший карман.
Я пренебрежительно фыркнул.
– Шутишь? Меньше чем за десять не отдам.
– Сколько?!
– Эта простыня дорога мне как память, – лицемерно вздохнул я, выразительно закатив глаза. – С мастером Воргом у меня связано столько приятных воспоминаний, такие яркие эмоции, и за жалкий золотой я не собираюсь с ними расставаться.
– Но десять – это слишком много! – прошипел он, не желая проникнуться моим аргументом.
Я надменно вздернул подбородок:
– Светлые не торгуются.
– Ах ты, недомерок! Отдай по-хорошему или пожалеешь!
Я сокрушенно вздохнул:
– Увы, мой добрый друг, пока на нас надеты персональные перстни, преподаватели и ректор не допустят рукоприкладства. До полигона и официальной дуэли я еще не дорос. А трогать первогодку без видимых причин выйдет себе дороже. Так что или плати, сколько я сказал, или попробуй добыть себе другую простынку.
– Думаешь, самый умный? – неожиданно прищурился парень. – А если я расскажу Воргу, что ты стащил ее с одного из его практических пособий? Ты вообще в курсе, что из лечебницы запрещено выносить подручные материалы?
Я усмехнулся:
– Я только начал свое обучение, и мне позволительно не знать таких тонкостей. К тому же Ворг – старик мировой, и с памятью у него пока все в порядке. Он непременно вспомнит, что я был у него на отработке и забрал эту ветошь, исполняя его же собственное распоряжение.
– Демон с тобой, жлобина, – скривился старшекурсник, бросив на меня раздраженный взгляд. – Десять так десять. Когда принесешь?
– Да хоть сейчас забирай, – фыркнул я, покопавшись в сумке и добыв оттуда аккуратно сложенную в несколько слоев простыню, перевязанную симпатичной ленточкой. – Деньги при себе?
Парень на мгновение воровато оглянулся и полез в карман.
– Держи, – недовольно буркнул он, вкладывая в мою ладонь горсть обещанных монет. – Но чтоб никому ни слова, понял?!
– Могила, – заверил его я, пряча деньги в кулаке. – Тебя, кстати, как зовут?
– Не твое дело! – мгновенно ощерился адепт, выхватывая из моих рук простыню, и тут же отступил назад, прижимая добычу к груди. – Запомни: если проболтаешься – ты труп!
Я только хмыкнул:
– Нее забудь свести с ткани клеймо – мастеру Воргу не понравится, если, обнаружив пропажу и воспользовавшись для ее поимки поисковым заклинанием, он выяснит, что она у тебя. Вчера он был слишком уставшим, чтобы проверять секционную или контролировать, остался ли на месте после нашего ухода реквизит. Но сегодня – другое дело. Потому что, если верить расписанию, мастер как раз должен был закончить урок у третьего курса, а потом спуститься в лабораторию для предстоящей практики. Тебе надо объяснять, что случится, когда он поймет, что там кое-чего не хватает?
Старшекурсник явственно вздрогнул.
А потом посмотрел на зажатую в руках простыню, на которой уже успели запечатлеться следы его ауры, и, внезапно побледнев, уставился на меня широко раскрытыми глазами.
– Т-ты…
– У тебя осталась всего пара минут до звонка, – с невинной улыбкой сообщил я. – Так что поторопись, если не хочешь влипнуть в неприятности по самую маковку.
– Ты меня подставил! – неожиданно дошло до незадачливого старшекурсника.
Я пожал плечами:
– Ты же сам предложил и даже заплатил золотом, которого бедным адептам всегда не хватает. Разве я мог отказаться?
– Ах ты… – Взбешенный парень ринулся было в мою сторону, но тут в учебном корпусе победно прозвенел колокольчик, и его приоритеты моментально сменились: позабыв про меня, он резко остановился. Сжал кулаки, испытывая острое желание пустить их в ход. Но потом все-таки развернулся и, прошипев напоследок что-то о мести, стремглав умчался в парк, лихорадочно сплетая по пути примитивное маскирующее заклятие.
Проводив его задумчивым взглядом, я подбросил на ладони приятно звякнувшие монеты и спокойно убрал их в карман. А затем без всякой спешки вернулся в учебный корпус, по пути размышляя о превратностях судьбы и ее непонятных шутках. Правда, больше всего меня волновало не невероятное стечение обстоятельств, позволившее избавиться от простыни, а то, для чего она могла понадобиться светлому. Неужели на старших курсах мастерам начали объяснять, как нужно использовать кровь мертвеца?
Гм. Если это так, то мне действительно стоит тут задержаться: когда светлых магов учат основам темного искусства, это о чем-то да говорит…
На уроке по магии воздуха я был тих, кроток и задумчив настолько, что леди Шариэль де Фоль – невысокая полноватая магесса с улыбчивым и открытым лицом даже соизволила прервать объяснения и подойти к своему столу, за наглую оккупацию которого она, кстати, не попрекнула меня ни единым словом. А когда поняла, что я даже этого не заметил, с беспокойством осведомилась:
– Адепт Невзун? С вами все в порядке?
– Нет, – коротко откликнулся я, даже не повернув головы. – Но это поправимо.
– Я могу вам чем-то помочь?
И вот тогда я заставил себя поднять взгляд и уставиться на магессу, которая с совершенно искренним сочувствием рассматривала мою смурную физиономию.
Интересно, что ей понадобилось? Абсолютно незнакомая магичка… Молодая – в прошлой жизни я о ней не слышал, с аппетитной фигурой, миловидными ямочками на щеках, теплыми карими глазами и по-настоящему доброй улыбкой. Этакая мамочка-наседка, которой есть дело даже до чужих нерадивых птенцов.
– Нет, – наконец ответил я, так и не разобравшись в своих ощущениях. – Вероятно, не можете.
– Очень жаль, – огорченно отступила преподаватель, зашуршав подолом своего синего платья. – Но если передумаете, обращайтесь. Я всегда готова помочь каждому ученику.
Я мельком покосился на ауру магессы, не постеснявшись использовать для этого заклинание