Прикинув время до отбоя, я снова вздохнул и вытянул уставшие ноги.
– Я все-таки попробую. Вдруг повезет?
– Ну смотри, – неуверенно откликнулась дверь. – Ждать, возможно, придется до самой ночи.
Я хмыкнул и, потянувшись за сумкой, прокряхтел:
– Ничего. У меня есть чем заняться.
В общей сложности я проторчал на пороге лечебницы несколько часов. Не без пользы, конечно – надо было сделать домашку, посмотреть темы на завтра, перекусить, благо еды я утащил из столовой столько, что до утра бы хватило…
Когда с неприятными делами было покончено, а профессор так и не появился, я вспомнил еще об одном важном моменте и, пользуясь случаем, засел за отчет, который обещал предоставить очаровательной леди де Ракаш.
Дверь, кстати, тоже им заинтересовалась и, выяснив, как я получил это необычное задание, долго веселилась, оглашая парк своим скрипучим смехом. А потом расщедрилась на дельный совет, помогла мне с визуализацией, на которую все же хватило моего оскудевшего резерва, и мы совместными усилиями сотворили такой шедевр, что, когда на улице все-таки стемнело и я засобирался к себе, она настоятельно попросила:
– Расскажешь потом, как все прошло. Хочу до мельчайших подробностей представить себе ее лицо, когда она это увидит.
– Всенепременно, – усмехнулся я и, помахав новой подруге, отправился в обратный путь.
По какой-то непонятной, но очень давней традиции в академии никогда не зажигали фонарей. Поэтому пришлось создать светляк и внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о какую-нибудь кочку и не расквасить нос, украсив зеленую травку такими же кровавыми соплями, как бедный зомби на уроке Лонера.
Собственно, именно потому, что я так пристально вглядывался в землю, мне удалось вовремя заметить неладное и в самый последний момент отпрянуть в сторону, чтобы не наступить на огромного, насупленного, недовольно сопящего таракана, который сидел на самой середине тропинки, молча сверлил меня блестящими черными глазами и угрожающе шевелил длинными усами, нацеленными мне точно в грудь.
Чуть не растерявшись от неожиданности, я оглядел окрестные кусты в поисках ловушек, припомнил, что остался почти без магии, и неуверенно кашлянул.
– Нич? Ты что тут делаешь?
Таракан недовольно зыркнул снизу вверх и, нахохлившись, промолчал.
– Конечно, я рад тебя видеть, но тебе не кажется, что тут не самое подходящее место для выяснения отношений?
Демон! Если он все еще злится, у меня будут крупные неприятности! У него хотя бы половина осталась от прежнего дара, а у меня все резервы на нуле. И если старик сейчас взорвется, от меня мокрого места не останется.
Я сделал было осторожный шаг в сторону, все еще с беспокойством поглядывая в темноту, но Нич неожиданно буркнул:
– Знаешь, я придумал так много точных определений для твоего поступка, пока выбирался из пространственного кармана…
Ну вот, начинается.
– Приготовил для тебя так много эпитетов, пока ждал, когда ты соизволишь появиться. Разработал целую схему действий, создал так много маленьких, но невероятно милых сюрпризов, которые по очереди собирался тебе вручить, когда ты, мерзавец, все же рискнешь показаться мне на глаза…
Я выставил перед собой открытые ладони.
– Нич, давай не сейчас, ладно? Честное слово, у меня был трудный день…
– А у меня – нет?! – неожиданно рявкнул таракан, с шелестом растопырив свои слабые крылья. – Я искал тебя двое суток! В учебных комнатах, в аудиториях, лабораториях… везде, куда смог пролезть! Злился, конечно, сообразив, что ты меня умышленно избегаешь! Хотел мордой тебя ткнуть при первой же возможности! Научить наконец уважать старших! Собирался все-о-о высказать, когда увижу! А когда не нашел… Представляешь, что я пережил, решив, что тебя раскрыли?!
Я тяжело вздохнул:
– Извини. Я просто был очень занят.
– Чем?!
– По дороге расскажу, – схитрил я и протянул ему руку.
Если он будет сидеть у меня на плече, то серьезными заклятиями пользоваться не станет: он же не дурак окатывать самого себя кипятком, подпаливать огоньком или еще какой-нибудь гадостью? Значит, самые опасные ловушки не активирует. Покусать разве что сможет, но я это как-нибудь переживу. Главное – до комнаты живым добраться, а там я его все равно уболтаю.
Нич, с подозрением уставившись на мою ладонь, посопел для приличия, повздыхал, однако отказываться не стал и проворно забрался на привычное место.
– Говори, – буркнул он, устроившись у меня на левом плече и воткнув острые кончики усов мне в шею.
Я сделал вид, что не заметил, и, стараясь ничего не упустить, вкратце пересказал, чем занимался последние два дня.
Как ни странно, допрос, устроенный леди де Фоль в учебке, Нича не заинтересовал. Вернее, он лишь задумчиво качнул одним усом и знаком велел мне продолжать, оставив, видимо, эту информацию просто для сведения. Зато идея с грибочками ему понравилась. Он даже глаза мечтательно прикрыл, едва сообразил, как именно я собираюсь отдавать остатки своего немаленького долга. А когда я дошел до подземелий, он окончательно встрепенулся и навострил уши… ну или что там есть у тараканов. Наконец одобрительно угукнул, а стоило мне заикнуться о Зубище, как у мастера нервно задергались лапки, а в голосе появилось нешуточное волнение.
– Ты уверен? Она действительно тебя узнала?!
– Конечно, – заметно расслабился я, поняв, что страшная месть временно откладывается. – У нее было мое кольцо. Первый темный накопитель, который мне удалось создать самостоятельно. Там даже инициалы сохранились.
– Что ж ты его не забрал? – сварливо поинтересовался Нич, недовольно царапнув мне кожу на шее. – Еще один накопитель нам бы пригодился.
– Он дефектный – копит силу быстро, сохраняет неплохо, да и емкость достаточная, а вот энергию отдает, мягко говоря, с трудом, поэтому для нас с тобой почти бесполезен.
– А твоей твари он, значит, подошел?
– Да, – улыбнулся я. – Только благодаря ему она и протянула так долго.
– Хочу на нее взглянуть, – непререкаемым тоном заявил таракан, снова оцарапав мне кожу. – И как можно скорее.
Я пожал плечами.
– Только сперва переодеться надо – после общения с трупами от меня несет, как от обитателя фамильного склепа Невзунов.
– У тебя что, некромантия была? – насмешливо осведомился Нич.
– Да, – помрачнел я и так же вкратце рассказал о том, как проходило занятие.
Услышав о зомби, учитель снова встрепенулся, особенно когда я дошел до момента с проверкой браслета, а потом сделал долгий выдох.
– Гираш, я правильно понимаю, что на занятии у вас произошло непредвиденное событие? Причем такое, что это смахивает на подставу?
– Да. Я сам не ожидал, что так получится.
– Следы, надеюсь, за собой подтер? – с подозрением уточнил он.
– Думаешь, я так просто взял за основу школу воздуха?
Нич ненадолго задумался, а потом с недоумением спросил:
– А почему ты огнем не воспользовался? Зомби – та же плоть, которая, между прочим, неплохо горит…
Я фыркнул.
– Ты забыл о девчонке: если бы этот увалень сунулся в круг, ее опалило бы так, что наутро родная мать бы не узнала. Круг же заговорен только на нежить. От огня он не смог бы ее защитить. Охранное заклинание не причинило ей вреда, а вот настоящий огонь мог стать для нее опасным.
– Спас, значит, свою некроманточку, – насмешливо хмыкнул учитель, окончательно оттаяв. – Не хотел, а все равно вышло, как я предсказывал… Ладно. Но почему ты тогда землю не взял? Я же учил тебя основам.
– Под прутьями пол металлический, – напомнил я, и он досадливо сморщился.
– Ах да. А воду ты с юности терпеть не можешь.
Я покачал головой.
– Терплю или не терплю – дело десятое… Воздух был нужен мне по другой причине: у заклятий этой школы, если ты помнишь, очень велик шлейф остаточной силы. А у воздушного кулака, в частности, есть одна особенность, ради которой я и рискнул его использовать, – мощная ударная волна. При малейшей неточности она расходится далеко в стороны и надолго портит магический фон возле эпицентра применения.
– Вот как ты испортил следилки! – мгновенно догадался Нич, и я довольно кивнул. – Молодец! Надеюсь, ты без ошибок рассчитал векторы?
– Естественно. Первогодке допустимо ударить первого в его жизни зомби неточно. Внезапный испуг, неуверенность движений… сам понимаешь: это был наилучший вариант. Правда, чтобы сделать ударную волну достаточно широкой, заставив ее зацепить висящие под потолком следилки, мне пришлось вбухать туда столько сил, что из аудитории я выползал на полусогнутых.
– Ты истощил свой дар, – снова насупился учитель, безошибочно отыскав мое слабое место.
– Зато я испортил Лонеру все записи, – возразил я, приближаясь к учебному корпусу.
– Не боишься, что вычислят?
– Нет. Остаточный фон от заклятия упокоения будет держаться на целые сутки дольше, чем от моего заклинания. Зато я доподлинно выяснил, что Верия – прирожденный заклинатель и редкий по силе проклятийник. Когда подрастет, станет превосходной мэтрессой. Если, конечно, еще раньше ее не убьют.
– Так ты из-за этого ходишь такой хмурый? – настороженно поинтересовался Нич.
Я зашел в пустой холл учебного корпуса и направился к телепортационной арке.
– Не только. Я сегодня сдуру представился Лонеру полным именем.
– Что?!
– Расслабился, – повинился я, задержавшись у арки на пару минут. – Забыл, что, в отличие от нас с тобой, он продолжает люто ненавидеть не только Нева, но и всех его потомков.
– Погоди-погоди… насколько я помню, перед смертью… ну там, у меня в склепе… ты успел перебросить свое тело обратно в родовой замок?
– Да.
– И туда же кинул записку, где сообщил, кто тебя убил?
– Да, – снова согласился я, окончательно помрачнев. – Только это была не записка, а наша с тобой следилка… помнишь, ты хотел записать подробности эксперимента и предъявить их потом Совету в качестве доказательства? Так вот. Я в последний момент успел ее подправить, оставив запись о том, как получаю удар в спину. Так что все, кому было интересно, как убили бывшего главу Темной гильдии, прекрасно знали, кто такой барон Евгродус Невзун. Вероятно, этим и объясняется тот факт, что после окончания войны и в то время, когда стране остро требовались грамотные некроманты, его потомки вели затворническую жизнь на окраине, не рискуя о себе напоминать.