Данила тронул его за плечо и направил фонарь на свой ботинок. Длинный шнурок, который брамин не умел завязывать по-особому, тащился за ним по полу.
— Я завяжу пока, посмотри, что впереди, может, услышишь все-таки, — шепотом произнес он и присел на корточки.
Артем кивнул и продолжил медленно, шаг за шагом, продвигаться вперед, ежесекундно оглядываясь на Данилу. Тот мешкал: завязывать скользкий шнурок пальцами в толстых перчатках было непросто. Проходя вперед, Артем освещал сначала открывавшийся справа бесконечный ряд полок, потом резким движением переводил луч налево, силясь высмотреть в рядах пыльных и покоробившихся от времени книг перекошенные серые тени библиотекарей. Удалившись от своего напарника метров на тридцать, Артем вдруг отчетливо услышал шорох в двух рядах впереди. Автомат был уже наготове, и, прижав фонарь к стволу, Артем одним прыжком оказался у того коридора, где, по его расчетам, кто-то скрывался.
Два ряда доверху забитых томами полок, уходящие в перспективу. Пустота. Луч метнулся влево — вдруг враг прячется там, в противоположном направлении этой бесконечности? Пустота.
Артем затаил дыхание, стараясь вслушиваться в малейший шум. Ничего, только призрачный шелест страниц. Он вернулся в проход и посветил туда, где возился со шнурками Данила. Пусто. Пусто?!
Не разбирая дороги, Артем бросился назад. Пятно света от его фонаря бешено скакало из стороны в сторону, выхватывая из темноты один за другим одинаковые ряды полок. Где же он остался? Тридцать метров… Приблизительно тридцать метров, он должен быть здесь… Никого. Куда он мог подеваться, не предупредив Артема? Почему не сопротивлялся, если на него напали? Что произошло? Что вообще с ним могло произойти?
Нет, он уже вернулся слишком далеко назад. Данила должен был оставаться гораздо ближе… Но его нигде не было! Артем почувствовал, что перестает отдавать себе отчет в своих действиях, что его начинает охватывать паника. Остановившись на том месте, где он оставил Данилу перешнуровывать ботинок, Артем обессиленно прислонился спиной к торцу полки, когда из глубины книжного ряда послышался тихий нечеловеческий голос, срывающийся в жутковатый клекот:
— Артем…
Задыхаясь от страха, почти ничего не видя сквозь запотевшее стекло противогаза, Артем резко обернулся в ту сторону, откуда его позвали, и, пытаясь поймать коридор в прыгающий прицел автомата, пошел на голос.
— Артем…
Теперь это было совсем близко. Неожиданно сквозь полки прорезался тонкий веер света, проникающего между неплотно стоящими книгами на уровне пола. Лучи перемещались назад и вперед, словно кто-то водил фонариком влево-вправо, влево-вправо… Артему послышалось позвякивание металла.
— Артем… — почти неслышный, на этот раз это был обычный шепот, и голос, несомненно, принадлежал Даниле.
Артем обрадованно сделал широкий шаг вперед, надеясь увидеть своего напарника, и тут в двух шагах от него раздалось то зловещее горловое клекотание, которое он и слышал вначале. Луч фонаря продолжал бессмысленно блуждать по полу туда-сюда.
— Артем… — позвал его и этот странный голос.
Артем шагнул еще раз, бросил взгляд направо и почувствовал, как от увиденного зашевелились волосы у него на голове.
Ряд полок здесь прерывался, и в образовавшейся нише на полу сидел в луже крови Данила. Его шлем и противогаз, сорванные, валялись на полу в отдалении. Хотя лицо у него было бледным, как у мертвеца, открытые глаза смотрели осознанно, губы старались сложить какие-то слова. А за спиной у него, наполовину сливаясь с мраком, пряталась серая сгорбленная фигура. Длинная, поросшая жесткой серебристой шерстью, костлявая рука — не лапа, а именно рука с мощными загнутыми когтями задумчиво перекатывала оброненный и лежащий в полуметре от Данилы фонарь. Вторая была погружена в распоротый живот брамина.
— Ты пришел… — прошептал Данила.
— Ты пришел… — точно воспроизводя его интонацию, проскрежетал голос за его спиной.
— Библиотекарь… Сзади. Мне все равно конец. Стреляй, убей его, — попросил слабеющим голосом Данила.
— Стреляй, убей его, — повторила тень.
Фонарь в очередной раз неспешно покатился по полу налево, чтобы потом вернуться на место и повторить весь цикл еще раз. Артем почувствовал, что сходит с ума. В голове крутились слова Мельника о том, что звуки выстрелов могут привлечь кошмарных тварей.
— Уходи, — попросил он библиотекаря, не надеясь, впрочем, что тот поймет его.
— Уходи, — почти ласково раздалось в ответ, а когтистая рука продолжила что-то перебирать в животе Данилы, отчего тот негромко застонал, а из уголка рта прочертила к подбородку жирную линию капля крови.
— Стреляй! — собрав силы, чуть громче сказал Данила.
— Стреляй! — потребовал библиотекарь из-за его спины.
Убить своего нового товарища самому и привлечь этим других чудовищ или оставить Данилу умирать здесь и бежать, пока не поздно? Спасти его уже вряд ли удастся, распоротый живот и вываливающиеся внутренности оставляли брамину меньше часа.
Из-за откинутой назад головы Данилы показалось сначала заостренное серое ухо, а за ним — огромный зеленый глаз, искрящийся в свете фонаря. Библиотекарь медленно, словно стеснительно, выглянул из-за его умирающего напарника, и его глаза искали глаза Артема. Не отворачиваться. Смотреть прямо туда, прямо на него, прямо в зрачки… Звериные, вертикальные зрачки. И как странно было видеть в этих жутких, невозможных глазах отблески разума!
Сейчас, вблизи, библиотекарь уже ничем не напоминал гориллу, да и вообще обезьяну. Его хищная морда заросла шерстью, полная длинных клыков пасть доходила чуть не до ушей, а глаза были такого размера, что делали тварь не похожей ни на одно из животных, которых Артем видел живьем или на картинках.
Ему показалось, что это продолжается целую вечность. Нырнув во взгляд чудовища, он уже никак не мог оторваться от его зрачков. И только когда Данила издал протяжный глухой стон, Артем пришел в себя и, направив крошечное красное пятнышко прицела прямо в низкий, заросший серой шерстью лоб библиотекаря, переключил автомат на одиночный режим стрельбы. Услышав негромкий металлический щелчок, тварь зло зашипела и снова спряталась за спиной Данилы.
— Уходи… — вдруг проклекотала она оттуда, точно повторяя услышанную от Артема интонацию.
Артем ошалело замер. На сей раз библиотекарь не отзывался эхом на его слова, он будто запомнил их, понял смысл. Могло ли такое быть?
— Артем… Пока я еще говорить могу… — собравшись с силами и пытаясь сфокусировать мутнеющий с каждой минутой взгляд, заговорил Данила. — У меня в нагрудном кармане — конверт… Сказали тебе передать, если ты Книгу найдешь…
— Но я же ничего не нашел, — помотал головой Артем.
— Ничего не нашел, — подтвердил жуткий голос из-за спины Данилы.
— Не важно… Я же знаю, зачем ты на это пошел. Ты же не для себя… Вдруг это тебе поможет. А мне уже все равно, выполнил я приказ или нет… Главное, запомни — в Полис тебе уже нельзя… Если они узнают, что ты ничего не смог достать… И военные если узнают… Иди через другие станции. Теперь стреляй, а то очень больно… Я больше не хочу…
— Не хочу… больно… — путая слова, с присвистом повторил за ним библиотекарь, и его рука сделала резкое движение в распоротом животе Данилы, отчего тот судорожно дернулся и закричал почти во весь голос.
Больше смотреть на это Артем не мог. Плюнув на предосторожности, он снова переключился на автоматический огонь, зажмурившись, нажал на спусковой крючок и полоснул очередью по своему напарнику и по скрывавшейся за его телом бестии. Неожиданно громкий грохот в клочья разорвал тишину Библиотеки, за ним последовало пронзительное верещание, потом все звуки разом оборвались: пыльные книги, как губка, впитали в себя их эхо. Когда Артем снова открыл глаза, все уже было кончено.
Подойдя на шаг к библиотекарю, уронившему размозженную свинцом голову на плечо своей жертвы и даже после смерти робко прячущемуся за ее спину, Артем осветил фонарем эту жуткую картину, чувствуя, как стынет в его жилах кровь, а ладони потеют от напряжения. Потом он брезгливо толкнул библиотекаря носком ботинка, и тот тяжело повалился назад. Он был мертв, сомнений не оставалось.
Стараясь не смотреть на превратившееся в кровавое месиво лицо Данилы, Артем начал поспешно расстегивать молнию на его защитном костюме. Одежда быстро пропитывалась густой черной кровью, и в прохладном воздухе книгохранилища от нее поднимался прозрачный пар. Артем почувствовал, как его начинает тошнить. Нагрудный карман… Пальцы в толстых защитных перчатках неуклюже пытались расстегнуть пуговицу, и он вспомнил, что такие перчатки, может, и задержали Данилу на минуту, которая стоила ему жизни.
Вдалеке отчетливо послышался шорох, потом шлепание босых ступней по коридору. Артем нервно обернулся, обвел лучом фонаря проходы и, убедившись, что рядом с ним пока никого нет, продолжил бороться с пуговицей. Она наконец поддалась, и в глубине кармана ему удалось негнущимися пальцами нашарить тонкий конверт из серой бумаги, завернутый в прошитый пулей полиэтиленовый пакет.
Кроме него, в кармане Артем нашел залитый кровью картонный прямоугольник, наверное, тот самый, что Данила вытащил из ящика картотеки в вестибюле. На нем было напечатано: «Шнурков Н.Е. Орошение и перспективы земледелия в Таджикской ССР. Душанбе, 1965».
Шлепанье и невнятное бормотание теперь слышались совсем неподалеку. Времени больше не оставалось. Подобрав Данилин автомат и фонарь, выпавший из клешней библиотекаря, Артем сорвался с места и, почти не разбирая дороги, бросился назад, мимо нескончаемых рядов книжных полок, так быстро, как только мог. Он не знал точно, преследуют ли его: топот собственных сапог и стук крови в ушах не давали ему вслушиваться в звуки за спиной.
Только выскочив на лестничную клетку и скатившись кубарем вниз по бетонным ступеням, он вспомнил, что не знает даже, на каком этаже расположен вход, через который они попали в хранилище. Можно было, конечно, спуститься до первого этажа и, выбив стекло на лестничной площадке, выпрыгнуть через окно во двор… На секунду задержавшись,