— Было много денег в костюме, которым вы обменялись с ним?
Фредер подумал. Затем он кивнул головой.
Геймердинг пожал плечами, точно теперь все было ясно.
— Я не знаю пути, каким вы хотите идти, Фредер, сказал он вполголоса. — Но, кажется, я отгадываю его. Как грустно, что с самого начала человек, которому вы хотели сделать добро, так плохо вел себя.
— Быть может, это хорошо, — ответил Фредер, не оборачиваясь. — Потому что я ведь никогда не жил с людьми.
— Разве не было ни одного человека среди ваших друзей, Фредер?
— Я не имею друзей, Геймердинг, и, что много хуже, я не имею друга… У меня были товарищи по играм… Но друзья? Нет, Геймердинг!
Он обернулся к Геймердингу, который смотрел на него с тоскою и нежностью.
— Да, сказал он мягко. — Тебе бы я доверился. Я хочу говорить тебе «ты», Геймердинг, называть тебя «другом» и «братом» — потому что мне необходим человек, который бы пошел со мною моей дорогой — веря и не сомневаясь — до конца света… Хочешь быть им?
— Да! — Да?
Фредер подошел к нему и положил обе руки на его плечи. Он заглянул ему в лицо.
— Ты говоришь: да? Знаешь ли ты, что это значит — для тебя и для меня?
— Да, я знаю.
Фредер долго смотрел на него.
— Хорошо, сказал он, наконец. — Благодарю тебя. Я должен сейчас идти, Геймердинг. Я пойду к матери моего отца, мне надо принести ей кое-что святое для меня. Но еще до вечера я снова буду здесь. Я застану тебя?
— Конечно. Я буду ждать.
Они пожали друг другу руки, и Фредер ушел. Геймердинг проводил его до ворот.
Он услышал, как постучали в дверь. Стук повторился, но не сделался громче. Не стал он громче и на третий раз — но именно это то усиливало впечатление неотвратимости. Ясно было, что не стоит больше притворяться глухим.
— Кто там? — хрипло спросил Геймердинг. Он спросил только, чтобы выиграть время — чтобы перевести дыханье, что было очень необходимо ему. Он не ожидал ответа и не получил его.
Дверь раскрылась.
В дверях стоял Олерт.
— Добрый день, — вежливо поздоровался он.
Геймердинг тяжело дышал.
— Не хотите ли сесть, господин Олерт?
Олерт не ответил. Он наклонился и поднял черный капюшон, забытый Фредером. Он спокойно рассматривал его изнутри, снаружи. На капюшоне было напечатано: 11.811.
— Где господин Фредер, Геймердинг?
Геймердинг пожал плечами.
— Я не знаю, — сказал он несколько охрипшим голосом, — что означает этот вопрос?
— Я, быть может, задал его неудачно, — любезно согласился Олерт.
— Я должен был спросить, где человек, который последним носил этот капюшон?
— Не знаю.
Олерт утомленно улыбнулся.
Геймердинг продолжал:
— Но если бы я и знал, вы бы тоже не выведали этого из меня.
Олерт продолжал улыбаться.
— Вы правы, — вежливо согласился он. — Извините! Разумеется, вы не знаете, где господин Фредер, не правда ли?
— Не знаю.
— В самом деле?
— Да.
— Так как… — протянул Олерт. — Жаль…
Он положил капюшон на стол.
— Вы позволите? — вежливо осведомился он, садясь.
Геймердинг кивнул головою.
Олерт сел, предложил хозяину папиросу, закурил сам. Он рассеянно оглядел комнату.
— У вас славно, — сказал он, с удовольствием откидываясь в комфортабельном кресле. — Я понимаю, что вам трудно будет расстаться с этой квартирой.
— Я и не собираюсь вовсе, — сказал Геймердинг.
Олерт закрыл глаза.
— Нет… Еще нет… Но скоро.
Геймердинг стоять неподвижно. Внезапно он выпрямился.
— Что собственно вам угодно? — спросил он раздраженно. — Что это должно означать?
Сначала казалось, что Олерт не слышал вопросов. Затем он медленно, но ясно ответил:
— Я хочу узнать, сколько вы возьмете, чтобы отказаться от своей квартиры, Геймердинг?
— Когда?
— Сейчас.
— Что это значить: сейчас?
— Сейчас значит: в течение часа.
По спине Геймердинга пробежали мурашки. Он медленно сжал кулаки.
— Уйдите отсюда, сказал он беззвучно. Уйдите. Сейчас же. Сию минуту.
— Квартира очень красива, — сказал Олерт. — Вам не охота отказаться от нее. Это квартира на любителя. Кроме того, у вас не остается времени упаковать свои сундуки. Вы возьмете с собой только то, что понадобится вам в первые же сутки. Ваше путешествие, покупки, жизнь ваша в течение года — все входит в цену квартиры. Что же стоит ваша квартира, Геймердинг?
— Я выброшу вас на улицу, — лепетал Геймердинг. — Я сброшу вас с седьмого этажа — через окно. Через окно — если вы сейчас же не уйдете сами.
Олерт спокойно смотрел на него и покачал головою с выражением человека, у которого понапрасну отнимают время. Он медленно продолжал:
— Вы любите женщину. Она не любит вас. Женщины, которые не любят, обходятся дорого. Вы хотите купить эту женщину. Хорошо. Это устраивает цену квартиры. Жизнь на Адриатическом море, на Тенерифе, на хорошем пароходе, совершающем кругосветное путешествие, женщина, которую каждый день приходится покупать заново, — понятно, Геймердинг, квартира будет стоить не дешево. Но, откровенно говоря, я должен иметь ее, значит я должен заплатить.
Он сунул руку в карман и вытащил пачку банкнот. Он пододвинул их к Геймердингу.
Геймердинг засмеялся. Он не сдвинулся с места. Он не взглянул на деньги.
Олерт огорченно пожал плечами и вынул еще пачку банкнот.
Геймердинг отвратительно выругался, схватил деньги со стола и бросил их в лицо своему собеседнику.
Олерт спокойно положил их на стол и вытащил третью пачку.
— Хватит? — спросил он сонно.
— Нет! — рассмеялся Геймердинг.
— Правильно! — сказал Олерт — Совершенно правильно. Почему бы вам не воспользоваться обстоятельствами. Такой случай не представляется дважды в жизни. Не упускайте его, Геймердинг, если вы не дурак. Между нами: красивая женщина, о которой мы давеча говорили, уже осведомлена и ожидает вас возле аэроплана, который готов к поездке. Хотите в пять раз больше, если вы не заставите ждать красивую даму?
Геймердинг дрожал всеми членами.
Олерт покачал головою.
— Вы, кажется, не поняли, по чьему поручению я здесь. — Но это ничего. Сейчас вы поймете. У меня здесь чековая книжка за подписью Джо Фредерсена. Мы проставили на первом листке сумму вдесятеро большую, чем прежние. Ну, Геймердинг?
— Я не хочу, — повторял Геймердинг, дрожа.
— Нет… Еще нет… Но скоро… — откликнулся Олерт.
Геймердинг не отвечал. Он уставился на лист бумаги.
Но он видел лишь подпись «Джо Фредерсен».
Олерт встал. Он указал своим узким указательным пальцем, на подпись чека:
— Этот человек не желает, чтобы его сын сегодня вечером нашел вас здесь, Геймердинг.
На висках Геймердинга выступил пот. Его замечательные глаза были полузакрыты.
— Решено? — спросил Олерт.
— Да, — прошептал Геймердинг. Олерт, казалось, не ожидал ничего другого. Он спокойно вынул перо и проставил на чеке цифру.
— Вот, — сказал он деловито. Геймердинг поднял голову, увидел чек и машинально протянул за ним руку.
Но он не взял его, потому что в ту же секунду глаза его упали на кое-что другое: на черный капюшон, какой носили рабочие Метрополиса. Геймердинг схватил его обеими руками, он посмотрел на Олерта и прыгнул к двери, точно дичь от охотника.
Олерт опередил его, и руки Геймердинга потянулись к его горлу.
Тот опустил голову. Он выбросил руки вперед, точно щупальца полипа. Они крепко держали друг друга, они боролись пылающие и холодные, как лед, безумные и осторожные…
Но бешенство Геймердинга не могло противостоять непоколебимой жестокой холодности его противника. Внезапно, точно у него сломался коленный сустав, Геймердинг как-то весь опустился… упал…
Олерт разжал руки и посмотрел на побежденного противника.
— Довольно? — спросил он сонно.
Геймердинг молчал… Он машинально шевелил правой рукой. Во время всей ожесточенной борьбы он не выпускал из рук черного капюшона, который носил Фредер.
— Вставайте же, Геймердинг, — сказал Олерт. Он был очень серьезен, немного даже грустен. — Можно мне помочь вам? Дайте мне руки. Нет, нет, я не отниму у вас капюшона. Я боюсь, что мне пришлось сделать вам очень больно. Я не хотел этого. Но вы заставили меня.
Он невесело усмехнулся, глядя на вставшего Геймердинга.
— Хорошо, что мы раньше пришли к соглашению относительно цены за квартиру, — заметил он. — Мне кажется, сейчас она обошлась бы гораздо дешевле… Когда вы собираетесь уйти?
— Сейчас, — сказал Геймердинг.
— Вы ничего не берете с собой?
— Нет.
— Вы хотите идти так, как вы сейчас? Со следами борьбы, рваный, взлохмаченный?
— Да…
— Вежливо это по отношению к даме, которая ждет вас?
В глазах Геймердинга сверкнул огонек.
— Если вы не хотите, чтобы я убил ее, как пытался убить вас, — отошлите ее до моего прихода.
Олерт промолчал. Собираясь идти, он взял чек, сложил его и сунул в карман Геймердинга. Геймердинг не противился.
ГЛАВА VIII
— Я к вашим услугам, господин, — предупредительно произнес Сентябрь.
Ротванг не дал себе труда ответить на его поклон.
— Мне надо поговорить с вами о деле, Сентябрь.
Лицо хозяина Иошивара расплылось в улыбку.
— Не угодно ли вам все же присесть, господин?
— Спасибо, нет. У вас в доме уже около полугода находится девушка, которую постоянные ваши гости называют Нинон.
Сентябрь насторожился.
— Да.
— Я хочу говорить с ней.
— Сейчас?
— Сейчас.
Сентябрь осторожно усмехнулся и пожал плечами.
— Нинон… это Нинон, заметил… И у нее бывают капризы. Трудно отдавать ей приказания.
— Я не намерен беседовать с вами. В этом свертке завернуто платье. Пусть девушка придет ко мне в этом платье…
— Сюда?
— Да.
— Она заупрямится, — сказал Сентябрь.
— Она не станет упрямиться, — ответил Ротванг.