– Трое, Иох…
Глаза сына искали взгляд матери:
– Кто же этот третий?
– Хель…
– Хель?
– Да, дитя мое…
Иох Фредерсен не отозвался.
Она полистала страницы Библии, пока не нашла то, что искала. Письмо. Взяла его и, бережно держа в руке, сказала:
– Это письмо я получила от Хель перед ее смертью. И она поручила мне отдать его тебе, когда, как она сказала, ты вернешься к себе и ко мне…
Беззвучно шевеля губами, Иох Фредерсен протянул руку за письмом.
В пожелтелом конверте лежал один-единственный тонкий листок. А на нем почерком молодой женщины было написано:
«Я ухожу к Богу и не знаю, когда ты прочтешь эти строки, Иох. Но знаю: однажды ты их прочтешь. А до тех пор я в вечном блаженстве буду без устали молить Бога простить мне, что, отдавая тебе, Иох, мое сердце, я дважды пользуюсь словами из священной Его книги. Во-первых: любовью вечной я возлюбила тебя [16]. Во-вторых: я с тобою во все дни до скончания века! [17] Хель».
Много времени понадобилось Иоху Фредерсену, пока он сумел вновь спрятать тонкий листок в конверт. Взгляд его устремился в открытое окно, возле которого сидела мать. Он видел, как по нежно-голубому небу плывут большие белые облака, точно корабли, груженные сокровищами далекого края.
– О чем ты думаешь, дитя мое? – осторожно спросила мать.
Но Иох Фредерсен не ответил. Его отныне спасенное сердце безмолвно говорило:
До скончания века… До скончания века!..