― Извините, как вас зовут? ― вместо того, чтобы ответить на поставленный вопрос сам поинтересовался он.
Еще не зная, что ожидать от незнакомца, хозяйка дачи неуверенно произнесла:
Татьяна Владимировна.
― Очень приятно, ― кивнул Привольнов. ― Я хотел бы узнать, Татьяна Владимировна: ваших соседей, когда можно на даче застать? ― и он указал большим пальцем руки за плечо. ― А то приехал вот в гости, нет никого.
― Так чего же вы сюда среди недели прикатили? ― с легким недоумением произнесла женщина. ― Хозяева обычно на своих дачах по субботам и воскресеньям бывают.
― Ну, не обязательно, ― помня о словах Калугина о том, что он с семьей приезжал в «Ботанику» во вторник, произнес Привольнов. ― Сегодня четверг, а вы вот на своем участке.
В глазах Татьяны Владимировны промелькнула печаль.
― Так я-то, что ― старуха! ― с какой-то обреченностью промолвила она. ― Квартира у меня в городе небольшая, в ней с сыном, снохой да внуками тесно жить. Вот, чтобы не мешать им, я на лето и переезжаю на дачу.
― Да-да, ― посочувствовал Жорик, соображая, как бы так ненавязчиво выведать у Татьяны Владимировны интересующие его подробности. ― Я почему спрашиваю, насчет Калугиных-то. Сторож мне сказал, будто во вторник они здесь были всей семьей, ― соврал насчет сторожа Привольнов. ― Вот я и пришел посмотреть, может, и сегодня на даче отдыхают.
― Во вторник? ― женщина с задумчивым видом потерла острый подбородок ладонью. ― Что-то не припомню. Ах, да, меня же во вторник здесь не было. Я в город ездила по делам, на базар заходила, а потом у сестры заночевала. А вы бы в город проехали к ним на квартиру.
Выражением лица Привольнов дал понять, что такой вариант его не устраивает.
― Я случайно в этих краях оказался и в город мне ехать не с руки. На следующей неделе я снова приеду. ― Дальше расспрашивать было бесполезно, да и подозрительно, женщина могла бог весть что вообразить, и Жорик решил закончить разговор. ― Что ж, жаль, не встретился с Калугиными… Водички дадите попить?
― Почему не дать, дам конечно.
Женщина сходила в дом, принесла ковш воды и подала Привольнову. Он с жадностью выпил холодную воду, а то что осталось в ковшике, вылил на кусты смородины.
― Спасибо! ― Жорик вернул хозяйке ковш и собрался было уходить, однако она его остановила вопросом:
― Если Калугины объявятся, что передать? Кто их разыскивал?
Привольнов улыбнулся:
― Скажите, их старый знакомый приезжал ― Жорик, они знают меня. Ладно, Татьяна Владимировна, прощайте, ― и Привольнов отошел от забора.
Жорик поболтался еще немного по дачным участкам, наткнулся на какую-то женщину, которая сообщила ему, что вроде бы видела во вторник на даче Калугина, но когда и в каком именно часу не помнит.
Сведения женщины не удовлетворили Привольнова. Хотя, похоже, шеф котельной действительно был на даче, он на своей машине вполне мог сгонять к половине седьмого на стройку, застрелить в вагончике киллера и вернуться назад. И Жорик продолжил поиски свидетеля, который мог бы подтвердить бы или опровергнуть алиби Калугина на интересующее его время.
Вскоре на поросшем травкой берегу он обнаружил еще одного дачника. Это был потный краснорожий мужчина средних лет с небольшой лысиной на крупной похожей на тыкву голове. Мужчина сидел в тени дерева на раскладном стуле и удил рыбу. Привольнов спустился с крутого склона и приветствовал дачника:
― Добрый день! Клюет?
Мужчина окинул Жорика любопытным взглядом и кивнул на стоявшее у ног ведерко, в котором плескалось несколько рыбешек.
― На обед кошке хватит.
― Я тоже страсть как люблю с удочкой посидеть, жаль только времени на рыбную ловлю нет, ― посетовал Привольнов.
― И у меня его не хватает, ― проворчал мужчина. ― Сейчас я в отпуске, на даче отдыхаю, так вот с удочкой балуюсь.
― Я тоже в отпуске, ― соврал в очередной раз Жорик и указал на противоположный берег, где виднелись постройки санатория. ― В «Ботанику» приехал на лечение.
― Хороший санаторий, ― поддержал разговор рыбак и неожиданно резко дернул удилище. Из воды выскочил крючок с насажанным на него червяком. Не скрывая разочарования, мужчина вновь закинул удочку. ― Я несколько лет назад лечился в нем.
― Вот и я решил здоровье укрепить, ― весело заявил Привольнов. ― В этих местах я уже как-то бывал. Здесь приятель мой живет Калугин. Знаете такого?
Рыбачок вытащил из кармана платок и промокнул им лысину.
― Это Калугина Руслана-то? Как не знать. Знаю конечно. Его дача рядом с моей стоит.
― Правда?! ― искренне обрадовался Жорик. Вот здорово. Как он поживает?
― Да как, ― неопределенно пожал плечами рыбак. ― Нормально вроде. На жизнь не жалуется, внуков растит. Старшему уж лет пять стукнуло. Шустрый такой пацан. Дочь младшую скоро замуж собирается отдавать. Снова пополнение в семействе будет.
― Все правильно, ― усмехнулся Привольнов. ― Чего ему жаловаться, зарабатывает неплохо. Дача есть, машина крутая, шикарная квартира…
― Да, есть чему позавидовать, ― вздохнув, не без зависти сказал рыбачок. ― Крепко на ногах стоит мужик.
Привольнов нагнулся, сорвал травинку и, сунув ее в рот, надкусил.
― На дачу Руслан часто приезжает? ― спросил он и покривился ― травинка оказалась горькой.
Сосредоточенно глядя на поплавок, мужчина ответил:
― Бывает.
Жорик выплюнул травинку и вытер уголки губ.
― А я вот третий раз сюда прихожу, да все Руслана застать не могу, ― продолжил он гнуть свое.
Поплавок на водной поверхности несколько раз дернулся и вдруг исчез под водой. Дачник подсек. На сей раз в воздухе, блестя в лучах солнца, затрепыхалась рыбка. Мужчина поднял удилище выше, рыбка подлетела к нему и дачник ловко поймал ее рукой. Настроение у рыбака заметно улучшилось.
― Отчего же, во вторник Руслан на даче с семьей был, ― возвращаясь к разговору, оживленно произнес он, снял добычу с крючка и бросил ее в ведерко.
Жорик закатил глаза, сделав вид, будто что-то прикидывает в уме.
― Да нет, ― произнес он раздумчиво. ― Во вторник я как раз приходил сюда. В половине седьмого. Его дача была пуста.
Насаживающий на крючок новую наживку дачник на мгновенье застыл.
― Вы что-то путаете, ― произнес он с легким недоумением и продолжил свое занятие. ― Как раз во вторник в это время я разговаривал с Калугиным. Он заметил меня в огороде и поздоровался. Мы перекинулись, стоя у забора, несколькими словами, а потом я пошел в дом футбол смотреть. Игра как раз в половине седьмого начиналась.
― Правда?! ― Жорик выглядел озадаченным. ― Значит, ошибся. Я по-видимому, в понедельник приходил. В санатории все дни один на другой похожи. Ладно, в субботу снова загляну, может, застану. Ну, ладно, бывайте, удачной ловли!
― Пока! ― рыбак снова закинул удочку, а Привольнов начал подниматься на пригорок.
Что ж, у хозяина котельной было алиби. Но Жорик не расстраивался. В запасе у него оставалось еще два подозреваемых.
ФИРМА «ГОРЯЧИЙ КЛЮЧ»
Вот такая наша жизнь, вот такая!
То кому-то дарит все потакая.
То кому-то, почему невдомек,
Все-то сделать норовит поперек…
Вернувшись в город, Жорик из первого же попавшего на пути телефонного автомата позвонил Стражникову Олегу. Майор оказался на рабочем месте. Узнав голос Привольнова, он мгновенно разъярился.
― Ты?! ― едва сдерживая себя, чтобы не разораться в присутствии подчиненного, сказал он стиснув зубы. ― Ты где?
Жорик прекрасно понимал, чем вызван гнев боевого товарища. Он усмехнулся:
― Да здесь я на Глинке у магазина «Снежанна» околачиваюсь. Не хочешь со мной повидаться?
― Очень хочу! ― рявкнул Стражников. ― Жди сейчас буду! ― и он шваркнул трубкой.
Громадину магазина «Снежанна» Жорик для встречи выбрал неспроста. Она стояла на углу оживленного перекрестка, по которому проезжали все виды наземного транспорта, а под землей пролегало метро. Здесь находились торговые ряды, было много мелких магазинов, располагались летние и зимние кафе, а потому соответственно было многолюдно. Толпы людей сновали по перекрестку, спускались в подземные переходы и поднимались из них, стояли на остановочном комплексе и расхаживающий среди людских масс Жорик не привлекал к себе особого внимания. Так что, если рассерженный Стражников надумает привести с собой омоновцев, вычислить и захватить в толпе Привольнова будет не так-то просто.
Однако Олег прибыл один. На всякий случай Жорик издали понаблюдал за остановившимися за автобусной остановкой старенькой «семеркой», но ничего и никого подозрительного поблизости от нее не заметил. Выскользнув из толпы, Жорик приблизился к автомобилю и открыл дверцу.
― А, конспиратор хренов! ― ухмыльнулся Стражников. ― Я уж тебя давно просек. Жду когда в разведчика наиграешься да подойдешь. Не доверяешь?
― Просто осторожничаю, ― осклабился Привольнов. ― Мало ли что.
― Значит, не доверяешь! ― Стражников завел мотор. ― Полезай, давай. Прокатимся!
Едва Привольнов скользнул на переднее сиденье и хлопнул дверцей, как Олег тронул автомобиль с места. Пока майор добирался от милиции до магазина «Снежанна», он уже успел взять себя в руки и даже старался выглядеть насмешливым.
― Ну, чего ты там опять натворил? ― Стражников увеличил скорость, обогнал колымагу. ― У нас в РОВД только и разговоров о том, что особо опасный преступник на сей раз пришил какого-то бывшего зека, а потом, забыв что-то на месте преступления вернулся, да нарвался на следственно-оперативную группу.
― Да чушь все это, ― устало признался Привольнов. ― Никого я не убивал и никуда не возвращался. Я разыскивал подставившего меня человека, вышел на него, но перед моим приходом его застрелили. Кто ― понятия не имею.
Стражников покосился на пассажира.
― Тебе можно верить? ― спросил он с сомнением.
― Я не убийца! ― твердо сказал Привольнов. Он с грустной улыбкой показал Олегу запястье, на котором было выколота буква «С». Когда-то, служа в войсках специального назначения, Стражников, Привольнов и еще несколько молодых бойцов накололи себе на запястье начальную букву от слова спецназ. По ней сослуживцы рассчитывали в случае необходимости опознавать друг друга. Детство, конечно, но теперь эта татуировка через годы и расстояния незримо связывала раскиданных по миру бывших боевых товарищей. ― Помнишь? ― сказал Жорик. ― Так вот, если тебе дороги те годы, та дружба, которая была между нами, все то, что нам удалось вместе вынести и испытать, в спецназе то ты должен поверить мне. Я все тот же Жорка Привольнов, пусть пьяница, опустившаяся личность, но честный человек. Да, я убивал когда-то, Олег, но действовал по приказу. Правильно ли я поступал тогда, не знаю. Пусть бог рассудит. Но сейчас гражданскому суду судить меня не за что.