ближены к самой обычной свече, как и длительность горения.
— Отлично! — радостно вскрикнул Карл.
За столь короткое время он уже произвёл новое чудо, которое поможет исправить проблему со светом в таверне и не попадётся на глаза страже. Травник решил понаблюдать ещё немного, чтобы убедиться в надёжности этого изобретения, но ничего интересного так и не происходило. Что в левом глазу, что в правом. Частицы лишь продолжали двигаться по свече, со временем попадая в огонь и распыляясь в нём через пару секунд. Только зелёные огоньки из-за своего изобилия выстроились в ряд и равномерно сгорали, ни на мгновенье не задерживаясь в огне.
— Так вот почему она не вспыхивает... — задумался парень, — Вроде, их больше и они наоборот должны мешать горению. Всё таки огонь сжигает огонь, это странно. Но у зелёных частиц есть какое-то непонятное свойство. Что в свечах, что в лечении...
Воодушевление, дарующее лёгкость разуму и телу, которое приходит к творцу в разгар работы, заставило Карла улыбнуться. Он дал догореть свечам, потянувшись за бинтами и рядом лежавшим инструментом. Радость от очередного успеха и новых вопросов взяла верх над обыденным спокойствием и воображаемым профессионализмом травника. Растянувшаяся улыбка смогла затмить привычную грубоватость и островатость его лица, придав более привлекательный и добрый вид. А излишки энергии, прикатившие к нему вместе с хорошим настроением, парень решил высвободить через постукивания ногой, которой задавался бодрый ритм для работы. Очень быстро он развернул перед собой прочный серый кусок ткани. И, в такт набиваемой мелодии, зелёные цветы стали падать на будущий бинт. Но стоило какому-то растению не попасть перед своим падением в ритм, как ему приходилось составлять пару руке Карла в её странном и коротком танце. После чего цветок всё равно достигал конечной точки и становился узником тканенной тюрьмы. И с каждым растением бинт становился всё зеленее и зеленее. Парень, не теряя своего бодрого настроя, продолжал эту однотипную операцию, доставая из своих мешочков и шкафов всё больше цветков для нескончаемого потока бинтов. На протяжении нескольких часов он безустанно вдавливал их в ткань, пока не закончился материал для её пропитки. Вместе с этим в комнате исчезала и та небольшая яркость, создаваемая свечами. От них остались лишь маленькие округлости с парой застывших капелек воска. Лишь синяя свеча сгорела немного меньше, чем на половину. Остальные догорали свои последние минуты, поэтому парень достал обычную свечу и зажёг её на замену старым.
За время работы над бинтами Карл уже успел успокоиться, поэтому он не спеша положил две свечи из синих и зелёных цветков и часть готовых бинтов в свою сумку. Эти вещи в очередной раз должны были доказать Кларе всю серьёзность его дела. Её поддержка была слишком важна.
Стоило бы заняться разработкой оружия, но нынешних цветов не хватит. Они слишком слабы и чтобы получить более ценные образцы, придётся рискнуть и отправиться в пограничный лес. И только Клара может помочь. Весь мир охотников крутится вокруг её забегаловки и как бы не хотелось этого признавать, без её поддержки никто даже слушать про новое оружие не станет. Не то что использовать. Судьба города была не в силе разума Карла, а в непоколебимой репутации его матери. И сегодня предстояло сделать ещё один шаг в сторону её завоевания.
— Только... — Карл взглянул на ожоги. — Сбор налогов через два дня... Плевать. К этому моменту я уже давно вернусь. Стража меня даже не увидит.
Взяв с собой сумку, он выбрался из подвала. Поставил кровать над люком и, накинув плащ, отправился в город.
Глава 4
— Наконец... — устало смахивая пот со лба и прикрываясь от палящего солнца, Карл обводил взглядом гигантского защитника, окружившего город. На поляне возвышались каменные стены, которые сорок лет назад спасли жителей от нашествия демонов, погубившего остальное королевство. Один их величественный вид мог отпугнуть любого монстра из леса и только он, ведь от практической пользы осталась лишь иллюзия. День за днём люди безустанно разбирали ограду на так не хватавшие им материалы, от чего теперь она выглядела странно и неуклюже: местами всё ещё сохранившая своё богатое прошлое и почти нетронутая, а где-то разрушенная чуть ли не до основания. И чем ближе становились крики мужчин, тем сильнее воздух был пропитан запахом пота.
Так и хотелось созвать всех работяг вниз, сказать им: „Бросьте вы это занятие”. Спросить у них, когда в последний раз они видели кого-то из правящей знати и получить в ответ „сорок лет назад”. Объяснить людям, что они всего лишь скот. Налог на жизнь? Бред. Где-то вдали точно живёт вся элита, которая питается людьми. Если фермер не сможет взрастить еду, то сам станет ею. Они расстроятся. Может, даже разозлятся и в этот момент появляется луч надежды. Глаз загорается и травник достаёт бинты и свечи... Вся воодушевлёность тут же исчезла. Кого вообще это может побудить к действию? Обмотаться бинтами и друг над другом свечку держать? Бред. Неуверенность охватила Карла. Что если Клара откажет? Тогда ей нужны новые работы. Но вдруг она не захочет на них смотреть? Пальцы травника нервно заиграли в воздухе, словно сбоку за ним следовало пианино. Создаваемая напряжённая мелодия лишь подкидывала вопросов в воображение юноши. А что ещё можно создать? Плохой свет и здоровье. Эти проблемы он мог решить, но что ещё? Убийцы и голод? Оружия для убийства людей и так хватает, а вырастить что-то на бесплодной почве не выходило. Этот вопрос слишком долго изучать. В подвале мир казался в разы проще. Сейчас же ни одной стоящей идеи не посещало ум травника. Осознание всей важности предстоящего разговора доводило его игру на невидимом инструменте до виртуозного уровня. Десятки ситуаций неудачных разговоров посетили его голову. Карл пытался подготовить себя к любой из них. Даже к той, где Клара запрёт его в комнате и не даст заниматься всякой ерундой, как это было в детстве. Только абсурдность этой мысли позволила парню заметить оказавшиеся под носом ворота. Он полностью отключил голову.
— Будь что будет. Я ко всему готов, — прекращение создания бинтов для лечения и самостоятельное путешествие в лес стали его козырями среди остальных вариантов в случае отказа.
Парень напоследок сделал глубокий вдох, освободил свои лёгкие вместе со всеми волнениями и шагнул внутрь каменного кольца. Широкая улица своей пустотой поприветствовала парня. Её серые тона и повсеместно лежащая каменная пыль недружелюбно наблюдали за любым гостем, пришедшим из-за ворот. Жизнь уже давно покинула это место. Некогда стоящие тут здания были полностью разобраны. Остались только самодельные каменные постройки. Кривые, грубые, построенные на скорую руку вдали от своих соседей. Свободного места теперь было в достатке. Всё ценные материалы давно растащили, особенно деревянные. Даже если это была обычная палка. Работа охотника сейчас в десятки раз безопаснее работы дровосека. Поэтому никто не мог позволить себе такое расточительство по отношению к древесине. Никто, кроме Клары, таверна которой уже виднелась вдалеке.
- Эй, парень, - хриплый голос послышался сбоку.
Карл повернулся и вопросительно обвёл глазами своего собеседника. Заметив возле себя обросшего бородой низкого старика, который стоит на ногах лишь благодаря своей палке, взгляд парня потерял всякую заинтересованность и приобрёл неприятную остроту с ноткой недоверия. Этот немощный, стоящий перед травником в оборванной и грязной одежде, не мог сделать ничего, кроме как начать попрошайничать. Поэтому Карл не стал особо задерживаться и тут же продолжил идти.
- Постой! - жалобно крикнул старик, схватив своими дрожащими и исхудалыми руками парня. - Я знаю, как тебе сейчас нелегко, но прошу, подай мне пару монет!
Травник не стал ничего отвечать и одним резким движением оттолкнул старика. Последний рухнул на землю, но сдаваться не собирался. Он как можно сильнее схватил парня за ногу и продолжал молить:
- Прошу, подай пару монет, мне нечем расплатиться перед стражей!
В ответ Карл всё также молча пробовал стряхнуть руки старика, но тот вцепился в ногу, словно хищник, впившийся своей жертве в шею. Парню начала надоедать эта сцена, рука его замахнулась, намереваясь силой боли донести до попрошайки отказ на его просьбу. Но Карл не успел приступить к задуманному из-за новых лиц, появившихся в этой неприятной сцене.
- Эй, дедуль, отстань от мальчишки! - послышался знакомый басистый голос.
Это был хорошо известный парню Роджер. Пузатый, крупный, мускулистый мужчина с округлым лицом. Он всегда находится в центре любой крупной пьянки и единственный человек, голос которого способен потягаться с Кларой. За ним была ещё парочка человек, но ни живота, ни высокого голоса у них не было. Самые простые охотники, внешний вид которых полностью соответствовал их занятию: крепкое телосложение, грубоватое лицо, лёгкая, поношенная броня и оружие в виде двуручного топора или меча.
- Не донимай мальчишку, - нахмурился Роджер и убрал руки старика от парня.
- Спасибо, - сдержанно поблагодарил своего знакомого Карл.
Травник собирался уже идти, но бедняк не унимался. Он кинулся к группе охотников и стал на колени, скрестив руки на груди:
- Умоляю, подайте пару монет! У меня маленькая внучка дома! Если не заплачу, то стража убьёт меня!
- А где же отец ребёнка? - суровый и грубый тон Роджера полностью отличался от того, что был вчера в таверне.
Старик, обнадёжившись появившейся заинтересованностью к его беде, продолжил:
- Мой сын... То есть её отец был лесорубом.
- О, так это случайно не Гарван? - поинтересовался длинноносый парень.
- Тихо, Макс, - строго ответил Роджер, своими словами поставив парня по стойке смирно.
После чего одобрительно кивнул старику, чтобы тот продолжал.
- Да, Гарван это был, но он уже как несколько дней не возвращался из лесу. У нас были сбережения, но внучка моя недавно серьёзно заболела. Все монеты отдал на докторов и травников, еле спасли, но теперь мне нечем оплатить налог. Если к завтрашнему дню не принесу десять монет, то они убьют меня и заберут ребёнка!