Тогда он встречался с девушкой по имени Бэт. Однажды мы с Ренни и Бэт сидели у них в телевизионной комнате, слушали музыку и пытались повторить танец из одного фильма, где люди танцевали на парковке под дождем.
– Лил, нужно вилять бедрами вот так, – инструктировала меня Ренни, показывая движения.
Они с Кэт начали танцевать почти идеально в унисон.
– Расслабься, Лил, – говорила Кэт. – Ты слишком напряжена.
Я неловко повторяла движения, пытаясь попасть в ритм. Именно в этот момент в комнату вошли Патрик с Бэт. Они начали хохотать, и я тут же остановилась. Ренни с Кэт, не обратили на них никакого внимания и продолжали танец, даже когда те уселись на диван и стали смотреть.
У Бэт были темно-рыжие волосы, убранные в хвост. Она нарисовала на глазах стрелки, но при этом не накрасила губы. Вместо платья она умудрилась напялить длинную майку с обрезанными рукавами. Бэт выглядела на 22 года, хотя ей вполне могло быть и 18.
– Ты только погляди на этих шлюшек, – проговорила она хрипло, прикуривая сигарету. У нее был низкий и осипший голос.
Патрик хмыкнул, а я опустила глаза. Сквозь ресницы я начала ее разглядывать. Она закинула ноги на кофейный столик, хотя и была в обуви.
– Пошли наверх, – прошептала я, но Кэт не обратила на меня внимания.
– Это мы шлюшки? – взвилась она. – Ты на себя посмотри. Где твои штаны? Забыла на чьем-то заднем сидении?
Бет по лошадиному заржала и затянулась. У нее это получалось очень сексуально, как в кино.
– Простите, но в этом доме не принято курить, – заявила Ренни, уперев руки в бока.
Патрик вынул сигарету из пачки Бэт.
– Иди, поиграй на улице, девочка. Мы хотим посмотреть телевизор. – И они обменялись смешками.
– Мы сюда первыми пришли, – сказала Ренни.
Патрик кинул на нее угрожающий взгляд, и Кэт сказала: – Хорошо-хорошо. Мы уже уходим. Пошли отсюда, девочки. – В последний момент она выхватила пачку сигарет у Бэт из рук и удрала, а мы за ней. Пробегая мимо входной двери, мы услышали рев Патрика.
Я никогда раньше так не ощущала свой возраст. Как же мне хотелось быть восемнадцатилетней девушкой, а не тринадцатилетним подростком. Мне хотелось, чтобы Патрик смотрел на меня так, как смотрел на нее.
А больше всего на свете я мечтала проехаться за его спиной на мотоцикле. Попробовать, что чувствуешь на большой скорости, когда единственное, что связывает тебя с миром – это он. Если бы я когда-нибудь сказала такое вслух, родители бы отослали меня в монастырь. Они заставили меня пообещать, что я никогда не сяду на мотоцикл Пэта, только с этим условием меня отпускали в дом к Кэт.
Раньше я ни разу не нарушала обещаний, данных родителям, но если бы Патрик предложил мне сейчас прокатиться, я бы даже не раздумывала. Мне так хотелось этой свободы и скорости. Так хотелось почувствовать, что это такое.
Мы едим карамельно-яблочный попкорн и слушаем музыку – любимую группу Кэт – так громко, что у меня болит голова, и не слышим, как входит Мэри. Она вваливается в комнату с раскрасневшимися щеками и выглядит уже гораздо лучше, чем в четверг.
– Мэри! – воплю я.
– Привет-привет! – Она подходит к кровати и уже собирается сесть, но вдруг Шэп скалит зубы и начинает рычать.
Кэт хватает его за ошейник и хорошенько встряхивает.
– А ну-ка прекрати сейчас же! Мэри, клянусь он совсем безобидный.
Мэри издает нервный смешок и садится на пол.
– Обычно собаки меня любят.
– Я могу его выставить отсюда, – предлагает Кэт.
– Нет, – протестую я. – Давай его мне. Мэри, он к тебе не подойдет.
– Как мило, – отвечает она, хихикая. – Симпатичный песик.
Шэп забирается под кровать, я встаю на колени и пытаюсь выманить его оттуда с помощью горсти попкорна. Мне видно, что ему очень хочется, но он не двигается. Я предлагаю Мэри стакан с попкорном.
– Попробуй, он такой вкусный.
Мэри корчит гримасу.
– Тебе нравится все сладкое, Лилия.
– Это потому, что я сама сладенькая, – говорю я нараспев.
Она улыбается мне в ответ, и я снова залезаю к Кэт на кровать.
Кэт фыркает, подходит к гардеробу и бросает мне целый пакет одежды из магазина.
– Вот твоя амуниция.
– К твоему сведению, я не ношу рыбацких сетей, – замечаю я прежде, чем его открыть.
– Здесь нет никаких сетей, детка. – Она плюхается рядом и наблюдает, как я разглядываю вещи.
Розовый топ в виде корсета без лямок. Черный кружевной топ опять в виде корсета. Кремовые гетры из мягкой пряжи. Обтягивающая юбка, такая короткая, что вполне может быть и топом без рукавов. Я так и не разобралась. Носки вполне себе симпатичные, но все остальное как будто куплено в магазине нижнего белья «Фредерикс оф Голливуд». Это абсолютно не мой стиль.
– Кэт откуда ты все это сперла? – Спрашиваю я почти в шутку.
– Ты же знаешь, детка, я не ворую. В отличие от твоей подружки Ренни. Да, кстати, ты должна мне 160 баксов. – Закатывает глаза Кэт.
Я беру обтягивающее короткое платье с длинными рукавами. Вообще-то оно почти как балетное трико.
– Я никогда такое не надену! – вскрикиваю я. – Я же буду выглядеть как проститутка!
– У меня есть такое же, только малиновое, – говорит Кэт и смотрит на меня возмущенно.
Упс…
– Вообще-то это не мое, – мямлю я. – То есть, я уверена, что ты выглядишь в нем здорово. Но я – нет.
Я замечаю в самом низу корсет.
– Я что, в школу должна в белье ходить?
Кэт садится на край кровати.
– Ну и что? Ты должна смотреться, как горячая девчонка. Ты являешься в школу в этом, да еще и на высоких каблуках, и Рив голову свернет. От тебя требуется только одеться соответствующе, и еще пару раз сделать ему глазки. Потом ты перейдешь к физическому контакту, потрогаешь руку, или положишь ладонь на колено. Дальше ты пококетничаешь с другим парнем, чтобы заставить его ревновать. И все. Это так просто.
– Ты уж извини, но я сама знаю, как разговаривать с парнями, – огрызаюсь я. Как будто без помощи Кэт ни один парень на меня не положит глаз! – К твоему сведению, студенческий совет зарегистрировал рекорд по количеству подаренных мне на день Святого Валентина роз. Правда, дюжину из них мне преподнес папа, но и парни мне тоже их дарили. Даже больше, чем Ренни. Хотя она не уставала повторять, что если бы ни папа, я бы никогда не победила. И в этом году, я уверена, что получу больше роз, чем она. Уж я постараюсь, даже если мне придется для этого общаться с уродливыми ботаниками из младших классов.
Кэт обреченно вздыхает.
– Ладно, если ты не станешь это надевать, что ты собираешься предпринять?
Я кидаю в рот горсть попкорна и размышляю.
– Значит так. У меня есть очень милая блузка с бантом на горловине, к которой подойдут прикольные фланелевые шорты, их можно очень высоко подвернуть. Я видела такие вчера в интернет-магазине.
Кэт с Мэри переглядываются.
Кэт наклоняется вперед.
– Слушай. Насколько я понимаю, твой тип – Жаклин Онассис. Классический, рафинированный и стильный.
Я киваю.
– Это абсолютная правда.
Закатывая глаза, Кэт продолжает.
– А тебе нужно стать Мэрилин. Секс-бомбой. Мы же не хотим, чтобы Рив повел тебя домой знакомиться с мамочкой. Он должен тебя хотеть. Чтобы ты стала для него наваждением. Чтобы у него яйца звенели!
– Ладно-ладно! Поняла! – Хихикаю я, и заваливаюсь на кровать. – Только он такой противный, что меня после общения с ним каждый раз будет наизнанку выворачивать.
Кэт швыряет обтягивающее платье мне на голову.
– Попробуй хотя бы его померить.
– Да, Лил, на тебе все, что угодно будет отлично смотреться. – Вторит ей Мэри.
Я испускаю стон.
– Лил, в этом ты мне можешь доверять. Я знаю, о чем говорю. Ты в курсе сколько солистов я подцепила на крючок этим летом? Четыре! А ведь вокруг было полно классных девчонок. Но они выбрали из всей толпы именно меня. Хочешь знать почему? Из-за моего отношения. Ты ведешь себя как последнее дерьмо, а парни настолько глупы, что на это клюют!
Она абсолютно права. Взять хотя бы Ренни. Она получает все, что ни захочет. Вся школа ходит перед ней на цыпочках. Забудь про Мэрилин. Надо просто копировать Ренни.
Я беру в руки платье.
– Так что, по-вашему, мне надеть в первую очередь? Проститутское платье или топ, похожий на лифчик?
Мэри визжит, а глаза Кэт загораются.
– Разумеется, платье! – Говорит она.
В понедельник мы подъезжаем к школьной стоянке, Надя видит свою подругу Жанель и просит меня высадить ее у входа в школу. Я неспеша паркую машину и гляжусь в зеркало заднего вида, чтобы поправить прическу. Перед сном я завила волосы на мамины термобигуди, и легла спать, чтобы волосы не были слишком пышными. Сексо-бомбическая прическа, как повторяла весь вечер Кэт. Получилось не совсем так, но все равно симпатичней, чем раньше. А еще я нанесла на губы немного розового блеска.
Выйдя из машины, я проверяю, застегнуто ли на все пуговицы пальто и крепко ли завязан пояс. Я закрываю водительскую дверь и вижу Кэт. Она перелезает через цепь ограждения парковки, при этом мотает головой и одними губами беззвучно говорит: «Никакого пальто!». Я также беззвучно отвечаю: «Мне холодно» – и бросаю на нее умоляющий взгляд, но она снова мотает головой. «Мэрилин», – произносят ее губы. Я медленно снимаю пальто и кладу его в багажник.
И вот я иду через парковку и вхожу в школу. На мне бледно-розовые кожаные туфли на высоченном каблуке, которые я надевала на осенний бал. Я иду очень осторожно, чтобы не поскользнуться и не упасть. Платье очень узкое, но очень удобное, ведь оно из спандекса. Оно едва прикрывает мой зад и грудь в нем кажется огромной. Надеюсь, меня не отправят домой за то, что я его надела. Мама в обморок упадет. Я чувствую, что на меня все смотрят, но расправляю плечи и устремляю взгляд вперед. Девочки из младших классов шепчутся с подругами: «Вот это да…», а парни при виде меня присвистывают. Но я иду, как будто ничего не замечаю, как будто вся эта школа принадлежит мне. Должно быть, именно так и чувствует себя Ренни.