укрепленную деревню (Семеновскую), которая находилась на гребне оврага... Русская пехота была выгнана". Сам генерал Ф.М.Дюфур писал, что он "командовал тремя батальонами 15-го полка легкой пехоты, которые штыками овладели плато у сожженной деревни. Я удержался в этой позиции несмотря на град пуль, картечи и ядер". Пеле, ссылаясь на рапорт 33-го полка, прямо опровергает версию об оставлении Фрианом деревни.[24]
Тем временем Лейссер, приказав своему полку Гар дю Кор остановиться на склоне, сам выехал вперед, чтобы осмотреть расположение русских войск. В этот момент к нему подскакал французский офицер и крикнул: "Полковник, Вы найдете на возвышенности два полка русской пехоты, поспешите атаковать их, иначе - все потеряно!". Оглядев местность, Лейссер убедился в необходимости немедленно атаковать. На возвышенности, примерно в 60 шагах от края оврага, лежала обращенная в пепел деревня, чье местоположение обозначали теперь лишь тлеющие балки. Непосредственно перед деревней стояла русская батарея, а справа от нее - пехотное каре (из трех батальонов), имевшее на своем правом фланге сильную батарею. Позади деревни находилось еще несколько каре, а на заднем плане большая масса неорганизованной пехоты. Русская пехота была отчасти прикрыта гребнем небольшой высоты, на которой располагалась часть селения. Но, отойдя слишком далеко от края оврага (примерно на сто шагов), она лишилась возможности обстреливать лежащую впереди местность, что облегчило неприятелю переход через овраг.
Согласно русским источникам и литературе, расположение войск за Семеновским оврагом было таково. Слева от деревни располагалась 3-я пехотная дивизия, примкнув левым крылом к Литовскому и Измайловскому полкам; между гвардейскими каре разместились в кучках остатки сводно-гренадерской бригады. На развалинах деревни размещалась 2-я гренадерская дивизия. К северу от деревни на всех наших схемах изображены остатки 27-й пехотной и 2-й сводно-гренадерской дивизий. Между тем сам Д.П.Неверовский писал: после ранения Багратиона "принял я в команду мою... сводные гренадерские батальоны и Донскую конно-артиллерийскую роту майора Тацина" и, явившись к Дохтурову, "был им поставлен впереди полков лейб- гвардии, для составления цепи стрелков на левом фланге, которую и содержал до самой ночи". Известно также, что генерал И.В.Васильчиков, "собрав рассеянные остатки 12-й и 27-й дивизий и с Литовским гвардейским полком, удерживал до вечера важную высоту на левой конечности всей нашей линии находящейся", причем все это время находился при Литовском полку, место расположения которого сомнений не вызывает. Д.С.Дохтуров принял командование левым флангом, видимо, уже после потери дер.Семеновское. Он пишет, что по прибытии ко 2-й армии "нашел высоты и редуты, нашими войсками прежде занимаемые, взятые неприятелем как равно и ров от оного нас отделявший"-, он ни словом не упоминает о защите деревни и говорит только о гвардейских полках. Коновницын относит прибытие Дохтурова ко времени незадолго "до 1-го часа пополудни", а при Измайловском полку Дохтуров находился с двух часов пополудни. К моменту атаки на Семеновское русские войска занимали только северную окраину деревни. Далее к северу войск не было. Но именно в это время в 11-ом часу Е.Вюртембергский получил приказ Барклая занять позицию левее батареи Раевского. Принц построил в колонны к атаке Тобольский и Волынский полки 1-й бригады И.П.Росси и выдвинул их на несколько сотен шагов влево вперед для прикрытия батареи, поставленной влево от кургана. На этой позиции войска понесли большие потери: оба шефа полков - Росси и П.П.Шрейдер получили контузии, а под самим принцем было убито три лошади[25].
Саксонцы тем временем атаковали русские войска у деревни. Лейссер с пятью полуэскадронами, выстроенными в линию, взобрался на остаток возвышенности и дошел до дороги, тянувшейся вдоль склона оврага. Генерал Тильман, который во время движения через долину ехал слева от колонны и наблюдал за порядком, теперь прискакал к ее голове, чтобы осмотреть русскую позицию. Бывший с ним Шрекенштейн видел, как русский офицер помчался к одному из батальонов, изо всех сил стараясь построить свою пехоту в каре. Тильман отдал приказ Лейссеру спешно атаковать два ближайших русских каре, так как издали уже приближались русские резервы. Когда первые эскадроны двинулись в атаку, Тильман указывал направление последующим эскадронам по мере того, как они взбирались на гребень возвышенности. Эскадроны вытягивались все дальше влево, и саксонцы, таким образом, атаковали уступами, в построении "ан эшелон", когда последующие подразделения находятся не полностью позади предшествующих. Вообще, как подчеркивал Меерхайм, в течение всего боя саксонцы действовали отдельными эскадронами и ни разу все вместе единым строем.
1-й эскадрон Гар дю Кор, взобравшийся на гребень высоты примерно в ста шагах севернее деревни, повернул направо и атаковал русскую пехоту, стоявшую рядом с деревней. Лейссер уверяет, что руководил этим эскадроном лично Тильман, сам же он "со вторым эскадроном и пятым полуэскадроном атаковал центр и левый фланг. Противник с большим хладнокровием подпустил нас на сорок или пятьдесят шагов, а затем дал залп". Но остановить разогнавшихся латников это уже не могло. Два ближайших каре были разбиты, укрепление и расположенная на нем батарея захвачены. По словам Шрекенштейна, батарея не успела произвести ни одного выстрела, так как была захвачена солдатами Фриана. Действительно, Пеле пишет что "эполемент, прикрывающий развалины селения" был взят штыками.
Участник боя капитан Ж.Ф.Фриан сообщает, что"генерал Дюфур со своей бригадой (15-й легкий полк) овладел редутом, прикрывающим эту деревню, и занял последнюю; редут был взят, и деревня захвачена; во время этой атаки генерал Фриан во главе 48-го (полковник Груань) стремительно атаковал справа и вынудил неприятеля уступить ему территорию; 33-й (полковник Пушлон) расположился на крайнем правом фланге дивизии; испанский полк (полковник Чуди) образовал резерв 48-го". Русские безуспешно пытались отбить деревню. Капитан Фриан во время этого боя был ранен осколком. Правда, сам Дюфур пишет только, что он"захватил во главе трех батальонов 15-го полка легкой пехоты плато у сожженной деревни", а о редуте не упоминает. Капитан 85-го полка Шапюи пишет, что это произошло между 10 и 11 часами[26].
Тем временем еще севернее деревни взбирался на возвышенность полк Цастрова. По словам Меерхайма, отвесный склон имел здесь высоту примерно 20 локтей. Откос был настолько крутой, что некоторые люди, пытавшиеся преодолеть его не наискосок, а по прямой, опрокидывались назад, давя следовавших за ними. Шрекенштейн заметил, что русское каре, находившееся ближе всего к деревне,"было весьма сильно поколеблено и разорвано на множество частей, которые стреляли теперь каждая по отдельности. Каре, стоявшее дальше влево, напротив, пострадало меньше, и большая часть атакующих, очевидно, проскочила между обоими каре, не ударив по пехоте. Что происходило по ту сторону, мы видеть не могли, так как палили со всех сторон, и, кажется, русская пехота стреляла вослед Гар дю Кор, который исчез из поля нашего зрения. Генерал-лейтенант Тильман полагал, что полк вскоре остановится".
О том, что происходило с этим полком, сообщает его командир. Проведя атаку в построении "ан эшелон", эскадроны разошлись друг с другом, как это случается почти всегда в подобных случаях, и солдаты мчались поодиночке, несмотря на приказы Лейссера следовать сомкнутым строем. То же произошло и с эскадронами полка Цастрова. Те, кто выбирался из оврага, тут же бросались в сутолоку боя. Поэтому все перемешалось и было необходимо навести порядок. "Теперь, когда я как раз занялся сбором полка, — что являлось очень нелегким делом, особенно потому, что нас весьма старательно поприветствовала неприятельская батарея, размещавшаяся на нашем левом фланге, - показался один неприятельский драгунский полк, который в прекрасном порядке выступил нам во фронт из редкой березовой рощи". Лейссер был вынужден тотчас предпринять вторую атаку. Драгуны были опрокинуты, и кавалеристы понеслись вдоль деревни, которая тянулась вправо примерно на сто шагов.
Между тем, по приказу Тильмана, головные эскадроны полка Цастрова выдвинулись уступами влево и тотчас атаковали "ан эшелон" русскую пехоту, которая либо не была затронута предыдущей атакой, либо вновь поднялась с земли. Часть ее была прикрыта от всадников пепелищем, и кирасиры понеслись через это пожарище на противника. При этом немало всадников и лошадей поглотили многочисленные погреба, прикрытые раскаленными и непрочными обломками. Прорвавшись через это препятствие, саксонцы сразу наткнулись на пехоту, поджидавшую их со штыками наперевес. Завязалась кровавая бойня, в которой многие кирасиры были повалены штыками. В особенно тяжелое положение попали последние эскадроны полка, поскольку они зашли еще дальше влево и наткнулись на плотную массу русской пехоты, которая не была затронута атакой Гар дю Кор. Но и это громадное каре было повалено и разогнано. В этой атаке принял участие генерал Тильман, находившийся на правом фланге 2-го или 3-го эскадрона. Впрочем, как признают сами саксонцы, эта победа оказалась неполной, поскольку многие русские пехотинцы специально падали ничком на землю, чтобы пропустить через себя конницу, а затем вставали и поодиночке стреляли вслед промчавшимся всадникам.[27]
В это время на плато взобрались и польские кирасиры С.Малаховского, которым пришлось столкнуться с этой "восставшей из земли" русской пехотой, оказавшей отчаянное сопротивление. Малаховский докладывал Тильману, что русские, хотя и были рассеяны на мелкие кучки, в плен сдаваться никак не хотели, часть из них убежала на пепелище. Рвы были заполнены русскими пехотинцами; полковник хотел спасти безоружных от смерти, но раз