Короче, добрался до места своего временного проживания в начале седьмого. Точнее, не совсем до гостиницы – я попросил «лихача» высадить меня неподалеку от ресторана «Прага». Отсюда я намеревался прогуляться по уютному Старому Арбату, может быть, удастся встретить кого-нибудь из знакомых художников. Если нет, просто так пройтись, подумать, все равно делать особенно нечего.
Так и сделал. Выйдя из такси, неспешным шагом направился прямиком на любимую мной старинную московскую улочку – единственное место в суетной и деловой Москве, способствующее полной гармонизации грубых потоков моей телесной оболочки и тонких энергий моей души. Я неоднократно задумывался над этим феноменом и при наличии множества самых противоречивых версий так и не смог выбрать какую-то из них в качестве основной.
На этот раз после вполне удачной сделки не было чувства удовлетворения. Наоборот, я ощущал какую-то внутреннюю опустошенность. К чему бы это? Казалось бы, живи и радуйся – очередная цель достигнута, впереди широчайшее поле деятельности. Этот мир, при всей своей неординарности, или правильнее сказать: несуразности, остается, по сути, пещерой Али-Бабы для таких, как я, ценителей прекрасного. Дело в том, что маленький листок бумаги, размером примерно двадцать на двадцать пять сантиметров, в очень скором времени принесет мне весьма приличный капитал. А вкупе с остальными моими приобретениями – целое богатство. Только не подумайте, что Ивэн Вериск вот уже два года отирается в этом мире ради банальной наживы. Вовсе нет, все мои плотские потребности могут быть вполне удовлетворены посредством магии. Однако в бесконечной Вселенной существует нечто такое, что невозможно наколдовать или украсть, но можно либо купить, либо обменять на что-то полезное или необычное.
Кое-кто уже наверняка догадался, что это «нечто» есть не что иное, как знание. Ни для кого не секрет, что благословенные времена отшельников-анахоретов, удалявшихся в поисках истины и собственного Пути в далекие пустыни, уже давно канули в Лету. На смену им пришло время прагматиков и реалистов, не желающих тратить свое драгоценное время на бесплодные путешествия по дороге, истоптанной до них сотнями и тысячами ног предшественников. Представьте, что для разработки всего лишь одного заклинания высшего уровня чародей в прошлом тратил всю свою жизнь, да и той порой не хватало, очень часто дело всей его жизни завершалось его учениками или даже учениками его учеников. К тому же сказывалась несогласованность между магами. Эта несогласованность выражалась в том, что над решением одной и той же задачи одновременно трудились несколько чародеев или даже целые группы магов. Но хуже всего было то, что по причине корпоративной секретности и всеобщей подозрительности многие открытия пропадали навсегда, и ученым-магам приходилось начинать все с самого начала.
Вполне естественно, что такое положение вещей в корне противоречило здравому смыслу и не могло продолжаться бесконечно. В конце концов, грянула эпоха Единения, а с ней появилась Священная Хартия, регламентирующая взаимоотношения не только внутри чародейского сословия, но устранившая произвол, чинимый до этого магами в отношении обычных граждан. Это было чудесное время всеобщего братания. Всякий чародей мог запросто поделиться с кем угодно своими знаниями и с такой же легкостью получить интересующую его информацию от любого коллеги.
Однако «золотой век» идеализма не мог длиться вечно. На смену ему пришла эпоха корыстолюбивых прагматиков. В наше время для того, чтобы получить доступ к более или менее стоящей информации, необходимо выложить энное количество так называемого «реального золота». Никакого отношения к желтому металлу «реальное золото», конечно же, не имеет, на самом деле это виртуальная валюта, сродни земным «деньгам», имеющим хождение в сетях Интернета, только обеспечивается не каким-либо материальным эквивалентом, а огромным запасом знаний, накопленных магами за многие тысячелетия. Впрочем, каждый желающий вправе обменять любой материальный предмет на «реальное золото». Например, у вас имеется глаз золотого дракона – обязательный ингредиент для создания магического талисмана, именуемого «всевидящее око». Вы отправляетесь в Мир Рынка, обращаетесь к организаторам одного из бесчисленных аукционов, и те выставляют ваше сокровище на всеобщие торги. Уверяю вас, предложи вы не глаз дракона, а окаменевшее дерьмо динозавра, его обязательно кто-нибудь купит. Можно поступить по-другому – не дожидаясь аукциона, толкнуть вещицу какому-нибудь торговцу. Так или иначе, после удачной сделки вы становитесь обладателем информационного кристалла – аналога земной банковской карты. В том случае, если таковой кристалл у вас уже имеется, на него просто начисляется сумма, вырученная от продажи глаза дракона или окаменевшего дерьма динозавра. Откровенно говоря, торговать столь экзотическими ингредиентами я не собирался, у меня имелось нечто получше и намного дороже любых самых эффективных талисманов, амулетов, оберегов и прочих магических артефактов. Мне нет смысла распыляться на подобную мелочовку, поскольку в моем распоряжении имеются…
– Ивэн! Старина Ивэн! Привет, дружище! – знакомый картавый голос вывел меня из состояния глубокой задумчивости.
Я покрутил головой и неподалеку от памятника Окуджаве увидел Леву Цукермана – весьма экзотического субъекта лет тридцати пяти от роду, моего старинного приятеля, выручавшего меня не один раз в моих поисках. Своим обликом он здорово походил на революционера Якова Свердлова: курчавая копна длинных темных волос, очки со стеклами круглой формы, усы, бородка. Приплюсуйте к этому длинное кожаное пальто и черную широкополую шляпу, и перед вашим внутренним взором тут же возникнет яркий образ типичного эсера-боевика, спешащего на ответственное партийное задание. Насчет пальто и шляпы, надетых не по погоде, я ничуть не удивился – эти предметы одежды являлись непременным атрибутом имиджа Левчика в любое время года и служили ему в определенных кругах своеобразной визитной карточкой.
– Здравствуй, Лева! Рад тебя видеть! – Подойдя к искусствоведу, я пожал его далеко не могучую руку, после чего мы с ним по-дружески крепко обнялись. При этом по причине своего невысокого роста Льву пришлось обхватить меня практически за талию, а мне его едва ли не за шею.
– Как поживаешь, Ив? Давно в Москве? Почему не позвонил сразу по приезде? Вчера у Лоры Дымшиц – помнишь такую фифу? – спонтанная гламурная вечеринка организовалась, таки тебя там одного только и не хватало…
Потрясенный напором «потомка одесских шлимазлов», как сам себя любил называть Левочка, я вынужден был выслушать пространный монолог товарища о том, что вчера происходило в гостеприимном доме мадам Дымшиц. С этой дамой у меня когда-то был краткий, но очень бурный роман, закончившийся не очень красиво – не по моей, разумеется, вине. С тех пор в гости к ней я не ходок, но Лева об этом, кажется, уже не помнил. В конце концов, мне все-таки удалось вставить слово между его витиеватыми фразами:
– Лева, кончай гнать волну! Отвечаю на все вопросы сразу. Приехал в Москву вчера, сегодня был занят по самые… короче, ты меня понимаешь. Здесь планирую задержаться еще на неделю. Остановился, как всегда, в «Арбате», так что при желании меня нетрудно найти. А сейчас пойдем лучше посидим в каком-нибудь уютном заведении. Вмажем по рюмашке за встречу старых друзей, поболтаем. Ты мне местные новости расскажешь, я тебе о своих приключениях поведаю…
– Не, Ив, извини, сегодня не могу – спешу на свидание к одной даме. Красавица скажу тебе!.. но самое приятное – замужем, поэтому не станет подкатывать со всякими глупостями матримониального свойства. Муж послезавтра приезжает, вот я и спешу насладиться краткими мгновениями счастья.
– Гм… – я не удержался от саркастической ухмылки, – это когда же присутствие мужа мешало твоим амурным похождениям? – Затем, обведя приятеля придирчивым взглядом, добавил: – И что они в тебе находят такого, чего нет в других мужиках?
Лев, в свою очередь, ощерился, продемонстрировав неровный ряд прокуренных до черноты зубов.
– Это лишь в расхожей пословице говорится, что женщина любит ушами. На самом деле любая, даже самая неприступная и гордая красавица станет твоей в том случае, если ты наберешься терпения выслушать ее. Но если ты вдобавок научишься ей поддакивать в нужных местах, она снимет все звезды с небосвода и бросит их к твоим ногам.
– А ты, оказывается, у нас поэт.
– Ну что ты, Ивэн. – Мой собеседник подбоченился от гордости и даже как бы подрос. – Всего лишь жалкий подмастерье по сравнению с тобой – мастером. В отличие от меня, тебе не нужно выслушивать все эти бабские бредни насчет хронической недооцененности собственными мужьями и скорбеть вместе с ними по поводу загубленной молодости. Ты же их просто берешь под локоток и ведешь прямиком в койку, не интересуясь паспортными данными, социальным статусом и нервическими аспектами ее души, а по утряне преспокойно даешь им пинка под зад. Короче, ведешь себя с ними по-хамски, а они при этом никогда не обижаются и готовы по первому твоему зову ползти к тебе на карачках и, словно выдрессированные собачонки, вылизывать руки и даже ноги своему господину.
– Насчет собачонок и пинков под зад ты, брат, малость переборщил…
– Да ладно прибеднятся-то, Ив, – махнул рукой Лев. – Лучше скажи, как там у тебя с бабками? Не ссудишь ли ты мне пяток сотен бакинских или европейских, возьму даже фунтами, хотя их сейчас не очень охотно принимают в обменниках? Видишь ли, поиздержался малость, а дамы любят шампусики, чоклиты, флауэры букетами и прочие шанцы-манцы, требующие от ухажеров максимального финансового тонуса.
– Не вопрос, Лева. – Я снял с плеча сумочку, расстегнул «молнию», извлек на свет нераспечатанную упаковку стодолларовых банкнот и протянул приятелю. – Держи и ни в чем не отказывай ни себе, ни даме.
– Умоляю, Ивэн, не расходуйте мой нэрв и не вводите мене во искушение!.. – замахал руками ошалевший от неслыханной щедрости потомок одесских шлимазлов, поневоле переходя на тщательно искореняемый им самим же говор своей далекой южной родины. Отдышавшись с минуту и немного успокоившись, пояснил: – Да я не смогу вернуть такую сумму в разумные сроки…